– Сегодня ужин выглядит на редкость съедобным, – нарушил тишину тихий голос хозяина дома, как только Ия заняла свое место. – И, полагаю, это ваша заслуга.

Он повернулся к девушке. У него были удивительные глаза, Ия не смогла бы сказать какого они цвета: казались черными, но если приглядеться внимательно, то в их глубине можно было увидеть блики света. А взгляд этих глаз был настолько пронзительным и завораживающим, что она почувствовала, как внутри нее что-то меняется. Она словно превращалась в кого-то другого. Испугавшись этого неуловимого преображения, Ия отвела глаза.

Господин Репсимэ продолжил, словно ничего не заметив:

– И раз уж вы решили остаться в нашей компании, то полагаю, теперь подобные съедобные ужины, а, вероятнее всего, и обеды с завтраками станут для нас регулярными.

Ия резко вскинула голову, вновь попав в ловушку необыкновенных глаз.

– Откуда вы знаете, что я решила остаться? – она лишь слегка запнулась, но постаралась скорее прогнать испуг со своего лица.

Ее собеседник равнодушно пожал плечами.

– Я знаю все, что происходит в стенах моего дома.

Ия не знала, как реагировать на подобное заявление, и потому решила промолчать.

Тем временем мальчишки жадно накинулись на еду, совсем не обращая внимания на ее разговор с хозяином дома, будто их и не было за этим огромным столом.

Глядя на это, девушка решила, что ей нечего бояться, а потому снова заговорила, отважно взглянув своему собеседнику в глаза:

– Раз вам все известно, то вы должны знать, что дети питаются чем придется.

– Разумеется мне это известно, – его тон был невозмутим.

– И вас это не беспокоит? – ей с трудом удавалось скрывать свое раздражение от подобного равнодушия.

– У них нет недостатка в еде и в деньгах для ее приобретения.

– Но они не способны ее приготовить!

– Вы в этом уверены? – господин Репсимэ смерил ее взглядом, в котором едва уловимо проскользнула усмешка.

– А разве я ошибаюсь?

Он повернулся в сторону ребят:

– Будьте так любезны, молодые люди, скажите, есть ли среди вас те, кто способен приготовить что-то помимо подгоревшей яичницы?

Луп, Тит и Элим подняли руки.

– Тит вообще-то довольно неплохо готовит, – подтвердил Луп, с трудом пережевывая огромный кусок мяса, который он запихал в рот. – Конечно, ему далеко до подобного искусства, – он указал запачканным жирным пальцем на стол, – но есть вполне можно.

– Ты тоже при желании можешь приготовить что-то более или менее съедобное, – не остался в стороне Тит. Он быстро орудовал ножом, нарезая мясо на мелкие кусочки, и даже не удостоил Лупа взглядом.

– Вот! В том-то и дело, что при желании, – поддакнул Луп, – только его-то и нет. Ни у меня, ни у Тита, ни у Элима, хоть он и отмалчивается по своему обыкновению, несмотря на поднятую руку. А между прочим, приготовленная им к празднику курица была просто объеденье.

– К чему мне говорить, если ты болтаешь за всех? – едва слышно произнес Элим.

– Свет милосердный, он еще не разучился говорить! А я право уже почти в этом уверился, – продолжил Луп в своей саркастической манере.

Господин Репсимэ, никак не реагируя на их перепалку, спокойно повернулся к Ие, и продолжил:

– Как видите ваше суждение о способностях этих юношей ошибочны. Они гораздо лучше приспособлены к самостоятельной жизни, чем вам казалось. И единственное, что стоит на пути к достойной трапезе – это их лень.

Ия растерялась не зная, как на это реагировать. И хотя мальчишки продолжали пререкаться друг с другом, она больше не обращала на них внимания, обдумывая услышанное.

– Но они всего лишь дети! Забота о них – это прерогатива взрослых.

– Если бы вы судили о возрасте не по числу прожитых лет, а по количеству накопленного опыта, то осознали бы, что эти юноши гораздо старше своих сверстников. Кроме того, те взрослые, в чьи непосредственные обязанности входила забота о них, добровольно сложили с себя полномочия, – голос собеседника, как всегда, был ровным и совершенно безэмоциональным.

Ия никак не могла понять этого человека, но не собиралась сдаваться:

– Вы имеете в виду, что родители от них отказались? Но раз уж вы приняли их под свою крышу, то разве это не означает, что вы взяли на себя и обязанности по их воспитанию?

Господин Репсимэ больше не смотрел на собеседницу, он взял нож и вилку и принялся аккуратно резать лежащий перед ним на тарелке кусок мяса.

– Я принял их, потому что не мог отказать.

– Почему? – не унималась девушка

– Мне необходим наследник, – отрезав кусок, он отправил его в рот и начал медленно жевать.

– Хотите сказать, что завещаете свое состояние этим детям? – Ия никак не могла приняться за еду, ей хотелось докопаться до сути, разобраться, что здесь происходит.

– Речь не о состоянии, а о наследии, – ответил собеседник, как только закончил жевать. – Деньги здесь ни при чем.

– И что же является вашим наследием?

– К вам это не имеет отношения, – он отправил в рот очередной кусок.

– И сколько будет наследников? – вопросы вылетали изо рта как из рога изобилия, но Ия не могла остановиться.

– Один, – ответ снова последовал после небольшой паузы, требовавшейся на пережевывание пищи.

– Один?! – девушка не могла скрыть своего изумления. – Но тогда зачем вы берете всех остальных? В качестве бесплатной рабочей силы? – она чувствовала, что не в силах понять происходящее в этом доме.

– Вы предпочли бы, чтобы я оставил их всех на улице? – он снова взглянул на нее, ожидая ответа.

– Я не понимаю, зачем вы их берете к себе? – под его взглядом она чувствовала себя совершенно глупой, и это раздражало ее.

– Мне нужен наследник, я же уже сказал, – его взгляд стал еще пристальней, он словно пытался что-то прочесть прямо в ее сердце.

– Но вы так же сказали, что наследник может быть только один, к чему тогда брать всех остальных? – Ия изо всех сил старалась подавить страх и неуверенность, которую вызывал у нее собеседник, но чувствовала, что вот-вот проиграет битву. Потому что каждый его ответ не давал понимания, а провоцировал новые вопросы, и у нее появилось ощущение, будто она вязнет в паутине загадок, которой был окутан этот дом и все его обитатели.

В противоположность ей хозяин дома был невозмутим:

– Но я ведь не знаю, кто станет наследником.

– Разве не вы принимаете решение, кого сделать своим наследником? – Ия безуспешно пыталась понять.

– Разумеется, нет! – он посмотрел на нее так, словно она сказала абсолютную ерунду. – Я над этим не имею никакой власти. Лишь время способно расставить все на свои места.

Паутина не поддавалась, и девушка лишь сильнее запутывалась в ней.

– Ну а я… Я здесь зачем? – предприняла она новую попытку

– Время покажет, – господин Репсимэ вернулся к еде.

– Я могу стать вашим наследником? – она трепыхалась подобно мухе.

– Нет.

– Почему?

– Вы здесь с иной целью.

– Значит, вы все-таки знаете, зачем я здесь?

– Не знаю, но догадываюсь.

– Тогда скажите мне! – она была близка к отчаянию, но злобный паук, он же хозяин дома, явно не собирался оказывать ей помощь.

– В словах заключается большая сила: если я озвучу свои предположения, вы последуете за ними. А я не должен оказывать влияния на выбор вашего предназначения.

– Я здесь, чтобы следить за детьми? – в глазах, обращенных на собеседника, читалась мольба.

Но он был глух к ее молчаливой просьбе.

– Если вы этого желаете.

– А что еще я могу?! – воскликнула она, окончательно потеряв самообладание.

Ее вскрик привлек внимание мальчишек, все это время о чем-то оживленно беседовавших между собой. Но ее собеседник не обратил на это никакого внимания.

– Не мне судить об этом.

У Ии голова шла кругом от всего происходящего. Этот непродолжительный разговор совершенно лишил ее сил, и она решила временно прекратить расспросы, дабы окончательно не выйти из себя.