А старший тренер «Титана», почувствовал неладное, тут же выпустил своих лучших хоккеистов — пятёрку Анатолия Хомутова, который все свои лучшие годы провёл в пермском «Молоте». Однако опыт игры за «Молот» Хомутову не помог, когда судья бросил шайбу на лёд. Всё же я свои лучшие годы провёл в НХЛ и поиграл на точке против сильнейших хоккеистов мира. Поэтому после нескольких точных передач мы опять зажали гостей в их зоне защиты. Правда те неплохо расставились перед своими воротами и максимум, что позволяли нам делать — это передавать шайбу по периметру.

Так Юрка Кривокорытов в левом закруглении, пытаясь ускользнуть от соперника, с большим трудом запустил эту шайбу вдоль борта за воротами Сергея Яценко на противоположный фланг. Где в правом закруглении принял эту передачу Генка Комолов. Он снова продемонстрировал фирменную «улитку», скинув со спины хоккеиста гостей, но сделать пас на пятак побоялся, так как там меня плотно опекали сразу два «титановских» защитника. Поэтому Геннадий благоразумно отдал шайбу на синюю линию защитнику Толе Гаврилову. И хоть в защите Гаврила начал играть совсем недавно, он не подкачал и исполнил наброс на ворота как на тренировке.

Это только с дивана кажется, что с дальней дистанции по воротам надо щёлкать, что есть мочи. На самом деле лучше всего набрасывать аккуратно и точно. И своих нападающих не покалечишь и дашь возможность подправить шайбу налету, словно битой или теннисной ракеткой. «Молорик», — успел подумать я, прежде чем резко шлёпнул по летящей шайбе черенком клюшки. «Бым», — раздался глухой стук. И черная шайбочка, резко нырнув вниз, ударилось об лёд, подпрыгнула и влетела в сетку ворот, не оставив голкиперу Яценко никаких шансов, чтобы её отбить. На какую-то секунду стадион притих и тут же взорвался громогласным криком:

— Гоооол!

— Дааа! — зарычал я.

В раздевалке перед последним третьим периодом слышался хохот, грубый мужской юмор и звонкий голосок нашего старшего тренера.

— А я сразу говорил, что такая игра с сильным соперником нам архи необходима! — голосил Толь Толич. — Чё вы их испугались-то на первых минутах? Я-то с вами, тут на скамейке запасных, ха-ха! Теперь пусть попробуют отыграться, виданное ли дело: заводская команда разрывает класс «А» со счётом 6:3!

— Было бы 6:2, если бы кое-кто перед перерывом не накосячил, — пророкотал вратарь Лёша Боговик. — Ты, Гаврила, чего хотел-то? Пройти от ворот до ворот, как Иван? — кипер кивнул в мою сторону. — Так у тебя для этого кишка тонка. Потерял шайбу прямо на своём пятаке.

— Бывает, — пробормотал Толик Гаврилов.

И вдруг в дверь нашей раздевалки кто-то постучал, а затем и вошёл. И этим кем-то оказался старший тренер «Титана» Альберт Данилов. Лицо Альберта Петровича было удивлённым и растерянным. Ну, ещё бы, первый период мы закончили со счётом 2:2, а во втором, когда наши силы должны были иссякнуть, моя тройка нападения на контратаках положила подряд четыре шайбы, наказав соперника за самонадеянность. Так как гости лезли на наши ворота всей пятёркой. По разу отличились Юра Кривокорытов и Генка Комолов, я же на свой записал счёт полноценный хоккейный покер.

— Мужики, признайтесь честно, кто из вас, где раньше играл? — спросил Данилов. — Вот ты из какой ДЮСШа? — наставник «Титана» ткнул пальцем в Комолова, который сегодня финтами раскидывал сразу двоих.

— Не из какой, — буркнул Гена. — Я — местный заводской. Во дворе раньше играл.

— А ты где раньше стоял? — тренер «Титана» указал на нашего голкипера Лёшу Боговика. — Мои ребята говорят, что тебя где-то уже видели. Ты за СКА из Новосибирска случайно не играл?

— Альберт Петрович, — важно вышел вперёд наш Толь Толич, — Алексей на ворота встал неделю назад. Мы и сами не знали, что у него талант.

— Петрович, неужели ты подумал, что у нас подставные? — усмехнулся я. — Правый крайний Юрка Кривокорытов — обычный школьник. Основной защитник, Василий Богомаз — первоклассный слесарь. Второй защитник Толя Гаврилов — литейщик, а Лёша Боговик — сварщик. И тренируемся мы только после работы по 40 минут в день.

— Фууу, — выдохнул Данилов. — Может и мне своих на завод загнать? Ладно, в третьем периоде играть будем без дураков. Готовьтесь, — сказал Альберт Петрович, покинув нашу раздевалку.

— Мы тоже сыграем без дураков, — важно произнёс старший тренер Толь Толич.

— Молодцы! Молодцы! — разносилось по стадиону почти весь третий период матча.

Увы, но никакие встряски не помогли нашим грозным гостям, чтобы переломить ход матча. Разве только где-то на 52-ой минуте матча центрфорвард «Титана» Анатолий Хомутов одну шайбу отквитал. Его тройка нападения разыграла очень красивую комбинацию, три передачи и Хомутов забросил в пустой угол ворот Лёши Боговика. Однако счёт 6:4 недолго провисел на табло. Сразу после вбрасывания я, совершив сольный проход, буквально затолкал 7-ю шайбу в сетку «Титана», сделав счёт — 7:4.

И за пять минут до конца встречи гости откровенно бросили играть. Кстати, мои парни тоже бросили, но не потому, что не хотели, а из-за того, что у заводских хоккеистов закончились силы. «Ноги не бегут», — пожаловался мне Генка Комолов. «Расслабься, у них тоже не бегут», — проворчал я, а сам подумал, что ещё один сезон на таком уровне и с хоккеем можно заканчивать.

— Металлист! Эй-эй! Металлист! Всех сильней! — запела наша группа поддержки, когда мы делали послематчевый круг почёта по ледяному хоккейному полю, подняв клюшки вертикально вверх.

И тут меня подозвал к скамейке запасных старший тренер «Титана» Альберт Данилов. Мы пожали друг другу руки за неплохую товарищескую встречу.

— Не думал, что у вас всё так плохо, — пробурчал я. — ЦСКА за оставшиеся пять минут рвали бы и метали. Да и в НХЛ никогда раньше финальной сирены не сдаются.

— А я не думал, что у вас всё так хорошо, — проворчал Данилов. — Погоняешь моих пацанов при случае?

— Я бы с удовольствием, но на работе завал, — тяжело вздохнул я, вспомнив свои ненормальные выходные. — Я ведь сейчас не являюсь частью советского псевдо-любительского хоккея, когда на работе надо быть только в день зарплаты.

— Ладно, удачи тебе, Тафгай, — улыбнулся Альберт Данилов. — Скорейшего возвращения в Высшую лигу.

— И вам, удачи, — буркнул я, после чего продолжил победный круг почёта.

Тем же вечером после хоккейного матча во дворе дома старика Харитоныча состоялась традиционная кормёжка белок. В прошедшую субботу, когда я и Наташа пропадали на работе целая семья этих пушистых грызунов, прогрызла подгнившую доску в сарае и обустроила там, где мы хранили дрова, свою «городскую дачу». Харитоныч по этому поводу кряхтел-кряхтел, ругался-ругался, особенно на то, что я надоумил его построить кормушку для зверья, но затем смирился и теперь сам два раза в день кормил всю беличью семью, двух больших белок и трёх маленьких. Я же своё участие в этом благом предприятии ограничил закупкой провизии. А именно: у одного частника приобрёл мешок кедровых шишек, и как следует отоварился в продовольственном магазине, где обзавёлся семечками, сухофруктами и морковью.

— Вот ведь шаболды! Вот шаболды! — громко кричал Харитоныч, скармливая белкам кедровые орехи.

А грызуны тем временем бегали по нему словно по стволу дерева, запрыгивая то на плечо, то на голову. Кстати, меня они по какой-то причине побаивались, поэтому я на этот необычный ужин смотрел издалека, сидя на завалинке.

— Надо бы их в дом перенести, холодно ведь на улице, — хлопотала Наташа, которую юркие грызуны тоже принимали за свою старшую сестрёнку и, нисколечко не опасаясь, ели прямо с руки.

— Белка — животное лесное, свободолюбивое, им в лесу лучше, — возразил я. — Для них наш дом, как тюрьма. Да и 15–20 градусов — это для таких зверьков не мороз.

— Иван, прав, — крякнул Харитоныч. — Они сейчас здесь перезимуют и обратно в лес сбегут. Куда прёшь без очереди, шаболда! — шикнул он на особо шустрого бельчонка, который нагло отталкивал своих собратьев от кормушки. — Кстати, — старик как-то странно глянул на меня, — сегодня в мастерскую зашёл Кириллыч из особого отдела завода и сказал, что кое-кто этим летом от нас уедет к себе в Горький.