– Что-то ты долго. Я уж было стал волноваться… и кого только не пришлёт полк-орден, – последние слова были сказаны с особой томностью и шёпотом. – Что-то они совсем теряют хватку.

– Я не состою в нём… пока, – вознамерился оправдываться парень, потирая карман чёрного пиджака и поправляя левую туфлю. – Только готовлюсь поступить к ним младшим скаутом.

– Тебе же нужна от меня рекомендация? – театрально смутился Исайя и покойно продолжил. – Так и веди себя подобающе. А то отправлю жалобу твоему мастер-наставнику, а Антоний не любит такого. Он ныне работает на не самого лучшего командора, поэтому нервы у него плохие стали. Ты хоть помнишь, зачем приставлен?

– Оказать поддержку вам по приказу своего командора и лорд-командира, которые хотят убедиться, что вы полностью выполняете свои обязанности по их охранению, – отчеканил заученно по-солдатски молодой парень и перешёл к вопросу. – Да, кстати, а что это за «модернизм», про который меня спросили?

– Не до этого сейчас. Идём скорее.

Два человека – парламентёр и его помощник, смешавшись с толпой сотен других продолжили путь, пройдя в самое сокровенное место Капитолия – Ложу Департаментов. Внутри эта часть здания устроена по типу амфитеатра, разделённого на несколько секций, где каждая доля отдана представителям определённого Департамента Власти. В самом центре зала возвышается на десяток метров высокая трибуна, с которой говорили ораторы и сам Канцлер. Тут повсюду, куда не кинь взгляд, стены обработаны фресками и резьбой, посвящённые становлению Рейха и величию первого Канцлера – сцены баталий и мира, изображения восхождения к трону и падение нечестивых… это место пропитано историческими мотивами, нашедшими отражение в грубом камне. Воля и дух в этом месте возносится едва ли не до небес от ощущения сопричастности к великим деяниям.

Внутри с серых стен свисает множество огромных штандартов Рейха, на которых изображён «максима-герб» Империи – трёхглавая птица, стилизованная под орла из древней партии НСДАП. У страны два герба – обычный, который используется в повседневной жизни и «максима», который предназначен для великих торжеств или значимых событий.

Пройдя внутрь «Ложи» Исайя и его помощник ощутили себя невообразимо жалкими, так как размеры этого места внушительны – они приближаются к размерам великого Колизея, превосходя того в полтора раза. А такая удалённость стен друг от друга только создаёт прекрасную акустику, а посему религиозные гимны и хоралы тут усиливаются многократно.

– Сколько же тут людей собралось… – констатирует Исайя, рассматривая сотни или даже тысячи людей в разных костюмах. – А Антоний не прогадал, говоря, что тут сегодня случится нечто величественное и важное для Рейха.

– Не думаю, что он вообще ошибается, – напомнил о себе помощник. – Это же полк-орден.

– Вон наши места – указав на кресла, обтянутые алой тканью, зашагал Исайя. – Пойдём, займём их.

Все, кто собрались, понимают, что сегодняшнее заседание было очень важным, ибо пришли по требованию самого Канцлера, но чтобы пришли все представители Департаментов Власти… такого на памяти не было очень давно. Однако не прийти на это заседание, значит подвергнуть себя жестокому преследованию и позволить себе выпасть из вертикали власти Империи, а она в таком государстве как Рейх была жёстко определена, структурирована и проработана, как нельзя лучше. И вся эта структура, и иерархия отвечают таким идеалам как незыблемое повиновение, почитание старших по иерархии, любовь к начальникам, ибо считалось, что только когда наступит полная и покорная соподчинённость, то и придёт истинный порядок, когда все станут служить выше стоящим.

– Много же в Риме собралось народу от Департаментов, – присаживаясь на кресло, проговорил паренёк. – Тысяч десять… или двадцать?

– На сегодняшнем заседании участвуют главы ветвей имперской власти, которые именовали Департаментами Власти со своей многочисленной свитой и другими высшими чинами, которых очень много.

– Ага, а мы получается на месте парламента и парламентариев?

– Имперского Буле будет правильно.

– Простите, не знал этого. Как и об остальных ветвях, честно признаться.

– Ты не знаешь о них ничего?

– Антоний сказал, что вы всё расскажите мне. Он мне кроме задания о присутствии и наблюдении за происходящим тут сказал, чтобы я узнал о структуре государства.

– Вот зараза, – гневно выругался Исайя. – Вообще ничего?

– Только в общих чертах… лишь то, что дают в «Схолум Техник», чтобы было достаточно для любви к государственным символам и власти. Я же не из «Схолум Политика», как вы.

– Ну ладно. Давай я тебя просвещу немного, – недовольство промелькнуло в голосе Исайи, которое его помощником осталось незамеченным. – В центре всей вертикали стоит «Имперское Буле». Это четырёх палатный парламент, со строго определённым количеством людей в двести четыре человека.

– А какие в нём есть палаты?

– Первая палата – «Региональный Совет». Он является представителем интересов каждого региона, и именно он должен был отстаивать в государстве и перед самим Канцлером свои интересы, рассказывая о своих животрепещущих проблемах.

Однако намеренно Исайя умолчал, что если вдруг представители региона начинали жаловаться о насилии Культа Государства или Церкви, возмущались глупости действия министерств или высказывались против репрессий в регионах, ссылаясь, что практически не остаётся рабочих рук, то этих людей просто убирали с должности и брали под арест, ибо они нарушают «святость отечества в глазах людей служивых». Что с ними было дальше, мало кто знал… разве что палачи.

– Вся страна была разделена на несколько огромных Провинций, а та в свою очередь дробится на Территории, разделённые на городские области. В Рейхе имеется четыре провинций и больше двадцати территорий, с которых выбирают людей.

– А как происходят выборы в палату?

– Каждого из трёх человек избирает, так называемый «Губернаторский Совет Территории», где естественно председательствовал сам губернатор. А в совете были лишь доверенные лица управителя целой Территории. И прежде чем быть выбранным на заседание совета, человек проходил специальные тесты, где было триста вопросов, составленные Имперор Магистратос, Империал Экклесиас и Культом Государства. Если претендент не допустил не единой ошибки, то его пропускали на собеседование со священником, представителем Культа и человеком от министерства Идеологической Чистоты. И только когда человек прошёл собеседование, то тогда его допускали на встречу с губернатором.

– Хорошо, а что о второй палате?

– «Народный Сенат». Она является представителем наболевших нужд обычного народа, интересов простой многочисленной рабочей массы, неискушённой в политике или религии. Представителей выбирают на «Народных Куриях», этаких контролируемых референдумах, где за два месяца подавались кандидатуры на выборы.

– А что бывает с теми, кто недостаточно подходит для этой должности?

– Да… тех, кто был «идеологически нестабилен» и вызывал подозрения у любого представителя власти, отсевали на вступительных этапах, естественно во имя сохранения установленной стабильности и порядка. С ними проводят воспитательные беседы, но к выборам больше не допускают, дабы не осквернить органы власти.

– А что тогда с остальными?

– Остальные кандидаты проходили тяжёлые тестирования и опросы на «идеологическую годность», проводимые знаменитой триадой: церковью, Культом Государства и министерством Идеологической Чистоты. С каждой Территории была своя квота, которая перед выборами постоянная изменялась, но на исходе всегда должно получиться сто человек.

– Что со следящим механизмом?

– Третьей палатой является Законодательное Собрание. Оно занимается профессиональным составлением новых законов для государства, их разработкой и представлением перед Канцлером.

– Как так можно? Чтобы кто-то диктовал свою волю Канцлеру?

– Не беспокойся ты так, на деле верховным законопринимателем есть именно Император, который имеет право принять или отклонить тот или иной закон и если проект оказывался противоречащим догматам и постулатам Рейха, то всё собрание могли спокойно распустить и собрать новое. Поэтому законы составлялись особо прилежно, с постоянной оглядкой на Империал Экклесиас и Культ Государства.