— Точно! Ульрих фон Грюндген, рыцарь!
Аркан и Разор понимающе переглянулись. Они уже видали подобное — на Низац Роск, во время битвы с демоническими капитанами…
— С мертвыми будем разбираться после, — проговорил Буревестник. — Сейчас же — позаботимся о живых!
* * *
ХХ СТРАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
— Иногда для того, чтобы достичь успеха, требуется просто продолжать! — проговорил вслух Аркан и сложил подзорную трубу в чехол.
Рем верхом на Негодяе обозревал окрестности с вершины холма. И открывающимся видом был полностью удовлетворен! Широкая полоса земли вдоль берега Рубона Великого выглядела безлюдной. Тут и там, вдали, на севере, откуда пришел флот ортодоксов, в небо поднимались столбы жирного дыма, ни единой повозки или пешехода нельзя было разглядеть на дорогах… Пусть за Синедрион и Краузе воюют чудища и волшебники — им ведь тоже нужно что-то есть, где-то спать и вести разведку. Ни одно чудовище — даже фоморы, химеры и демоны — не могут существовать без пищи, это ясно как Божий день. Они ведь не бестелесные духи! А искать еду на пепелище и пить отравленную многочисленными трупами воду Рубона — идея не самая лучшая. Бывает у чудищ холера, интересно?
Десятки верст побережья, опустошенные действиями людей Аркана, стали лучшей защитой для армии ортодоксов, максимально замедлили преследователей, которые должны были двигаться или на значительном удалении от реки, держась границы не затронутых разорением земли. Или — постоянно подвозить припасы издалека. И с этим у войска Краузе тоже определенно имелись проблемы: откуда везти продовольствие, если амбары Кесарии сожжены, и на чем — если речные суда уничтожены или угнаны, а грунтовые дороги — по-весеннему ужасны?
Здесь ведь не Аскерон, и имперские тракты находились в плачевном состоянии, и никто не подсыпал щебень на менее значимых путях сообщений между населенными пунктами.
Так что ортодоксы готовились к штурму Райнеке — крупного торгового города — деловито, неспешно, можно сказать даже — демонстративно. Они высаживались на шлюпках со стоящих на рейде кораблей, показывая свою многочисленность, разбивали палатки, разжигали костры, где уже суетились соскучившиеся по твердой земле женщины и дети. Всадники под черными знаменами гарцевали вдоль городских стен, кхазады устанавливали аркбаллисты напротив ворот… Да и сам вид огромного флота из великих и малых судов должен был серьезно действовать бюргерам на нервы.
Аркан хотел вынудить город к сдаче без единого выстрела. Хотел, чтобы местные оптиматы покинули свои жилища и ушли за горизонт, множа панические слухи, увеличивая дефицит продовольствия и создавая избыток рабочих рук в центральных провинциях. Для этого и проводилась демонстрация, для этого он и сам маячил на холме во главе своего штаба. Конечно — с большими флагами и всей возможной пышностью. Психологическое воздействие — тоже элемент войны, и иногда он важнее, чем мечи и копья…
— Внимание! — раздался голос Шарля и тут же послышался лязг мечей, которые покидали ножны, и скрип натягиваемых тетив.
Охрана Буревестника состояла из дюжины опытных воинов-зверобоев и такого же числа конных лучников из Черных Птиц. Завидев странное шевеление у границы небольшой рощи на склоне холма, они мигом рассыпались полумесяцем, и двинули в сторону возможной угрозы. Аркан же, присмотревшись к фиолетовому мареву, которое зависло меж стволов деревьев, сделал успокаивающий жест рукой:
— Это — не враги. Это — гостья.
Он не очень-то удивился, увидав Сибиллу, которая обеими руками придерживала подол шикарного струящегося платья, огненно-золотого, с бесконечными самоцветами и драгоценными нитями, и поднималась вверх по холму, демонстрируя при этом свои точеные ножки в изящных туфельках.
— Неужели никто не предоставит даме лошадь, маэстру? — голос волшебницы был поистине чарующим, и если матерым ортодоксам на чары было наплевать, то полуэльфы после слов герцога рванули к Сибилле едва ли не наперегонки.
Эти парни — лихие, опасные, остроухие, по большей части происходили из освобожденных невольников, цирковых артистов, мошенников, воров и других не самых уважаемых социальных групп. Они всегда отличались некоторым авантюризмом и особенным вниманием к женскому полу (взаимным, стоит отметить). Так что помочь красавице-магичке стрелки Эадора считали насущной необходимостью: сразу десяток пылких кавалеров в черных доспехах соскочили со своих лошадей и наперебой стали предлагать услуги по извозу, переноске и прочему культурному обслуживанию прекрасной дамы.
Однако, Аркан, также приблизившийся к волшебнице, спешился и гораздо более нейтральным тоном проговорил:
— Маэстру, мы с нашей гостьей пройдемся пешком. Будьте неподалеку.
Разочарованный вздох полуэльфов и жаркие взгляды, которыми они провожали молодую женщину, пытаясь заглянуть поглубже в декольте и разрез платья, стали для Сибиллы моральной компенсацией за неудобства.
— Фу, какой ты нудный, Аркан! А мальчики у тебя что надо! Вон тот, с ямочкой на подбородке — особенно хорош! — тряхнула гривой рыжих волос колдунья. — Я бы позаимствовала его на пару дней, ну и ночей, возможно, тоже. Ты-то сам хоть и хорош, но — ужасная бука, это я уже знаю!
— Тот, с ямочкой на подбородке, это Карантир-Убей-Коленку. Знаешь, почему его теперь так зовут? — дождавшись вопросительно вздернутой брови, Рем пояснил: — Он отлично пробивает стрелами суставы врагам, даже сквозь полный латный доспех, с сотни шагов. Когда мы штурмовали во-о-он ту деревеньку, видишь дым между холмами стелется? Так вот, он выцепил одного рыцаря, взял его на прицел — и вогнал в сочленениях на локтях и коленях по длинной оперенной стреле, так что благородный сэр истекал кровью примерно полчаса, пока Черные Пташки убивали его дружинников. А потом Карантир зачем-то вырезал у сэра язык, и бросил умирать, даже не удосужившись прикончить.
— Монсеньор, этот рыцарь назвал мою мать шлюхой! — обиженно откликнулся Карантир. — А моя мать была достойной женщиной, белошвейкой! Я любил и люблю ее сильнее всего на свете, и мечтаю поставить ей надгробие из белого мрамора…
— Так в чем проблема, Карантир? — картинно удивился Рем. — Если тебе не хватает денег, то…
— Денег хватает, — оскалился полуэльф. — Божьей милостью и щедротами вашего высочества! А ее могила находится в Утреде, это — вотчина Вайсвальда, так что…
— Так что нам для начала придется взять Утред штурмом, я понял! — провозгласил Буревестник с серьезным лицом. — Это не очень-то по пути, но ради такой достойной женщины, как мама Карантира, мы, конечно, можем сделать крюк, да, маэстру? Что такое верст пятьдесят, в конце концов?
— Для Аркана — мелочи! — откликнулись полуэльфы и заливисто захохотали.
Они были ветеранами, эти молодые Черные Птички, и воевали в Аскеронском герцогстве еще со времен кампании против Закана, потом — сражались под знаменами Децима Змия, и штурмовали Низац Роск бок о бок с дружинниками Буревестника, так что настрой монсеньора чувствовали так же хорошо, как бывалые служаки Шарль и Луи.
— Несносный вы народ! И даже таких хороших мальчиков испортили! — скривилась Сибилла. — Ладно, Аркан, ты ведь знаешь, зачем я пришла, да? Мы будем обсуждать дела прямо тут?
— Не знаю наверняка, но имею как минимум четыре варианта целей твоего визита. Один отметаем сразу — у меня есть невеста. А для всех остальных этот холм вполне подходит. Если хочешь — нам устроят навес, принесут кресла и подогреют вина.
— О, да! — лицо волшебницы оживилось. — Это будет совсем неплохо — пикник на лоне природы! Давненько я не обедала в таком пасторальном стиле…
— Обедала? Вы все слышали, ребята? Нам нужен обед на пару персон, скачите в лагерь… Да, привезите с собой Эрнеста Чертополоха… — взмахнул рукой Аркан. — Тут дело, которое касается его напрямую.
— Все-таки ты знаешь, о чем пойдет речь, да, хитрый аскеронец? — прищурилась магичка.
