Поверженных врагов обливали горючей смесью, и поджигали — и тут же встречали новых монстров. Парадокс — если бы эти же самые воины вышли на бой с людьми Аркана в человеческом обличье, хорошо вооруженные и экипированные — пожалуй, у них было бы даже больше шансов! Те, кто послал их против ортодоксов рассчитывал на эффект внезапности, испуг и — ближний бой, когда демон врывается в толпу ошеломленных пехотинцев — и рвет их на части одного за другим… Воистину: имеющие уши — не слышат, имеющие очи — не видят. Всю весну зверобои орудовали в Кесарии — но от этого отмахивались, как от блажи, ереси и мракобесия, дабы не смущать умы правоверных оптиматов… И теперь эта самая ересь стала лучшим оружием против адских отродий.

В какой-то момент Аркан и Эадор оказались вдвоем против огромного звероящера — он был на две головы выше высоких человека и эльфа. Его хвост бил по земле, лапы — угрожающе протянулись к двум друзьям, язык трепетал среди острых как кинжалы зубов.

— Хоп! — выкрикнул Аркан и перекатом ушел вправо, одновременно выбрасывая из рукава свое излюбленное оружие — цепочку с гирькой, и захлестывая одну из ног монстра.

— Айе-е-е! — эльф кувыркнулся в другую сторону — и оба его скимитара пригвоздили хвост звероящера к земле.

Рем изо всех сил, ощущая, как режет запястье цепочка, дернул — и гигант с разочарованным хрюканьем рухнул, размахивая лапы и разбрасывая фашины. Шарик из угольной пыли, толченого зверобоя и ладана полетел, искря зажженным фитилем, прямо в пасть чудища, монстр рефлекторно сжал челюсти — и пуф-ф-ф! Яркое пламя вспыхнуло у него в глотке, и звероящер задергался от ужаса и боли.

— Н-н-на! — двумя мощными ударами Рем отделил голову твари от туловища. Одновременно с этим эльф выпустил ему кишки — и теперь поливал из бутыли горючей смесью.

Герцог Аскеронский огляделся: его люди одержали практически чистую победу. Кое-кто был ранен, пара человек лежала на земле — над ними склонились товарищи… Но — демоны были повержены!

— Рем, взгляни! — Эадор указывал рукой в сторону реки.

По Рубону, в лучах восходящего солнца, шли галеры Долабеллы, Скавра и Разора, и ветер раздувал их паруса, а весал мощно взбивали черные воды великой реки. А вместе с ними…

— С нами Бог! С нами Бог и Фрагонары! — вскричал от переизбытка чувств Аркан.

Вместе с галерами шли боевые дромоны Первой Гавани! Красивые быстроходные — эти два корабля тут же нацелились на эльфийскую эскадру, и из причудливой конструкции носу одного из них ударила струя огня, поджигая сразу два туринн-таурских судна, да что там — сама вода горела!

— Огонь прежних! — воистину, в этот день Бог был за них.

— Ваше высочество, отступаем? — к нему подбежал один из зверобоев. — Ландскнехты строятся для атаки!

И действительно — под прикрытием демонической атаки оптиматы разворотили частокол, и теперь строились, разбиваясь на штурмовые группы. Серди множества коричневых гамбезонов ландскнехтов тут можно было увидеть спешенных рыцарей в тяжелых доспехах, и даже — наемных магов!

— Оливьер, понтоны, — коротко приказал Аркан.

Действительно — эльфийские корабли были заняты схваткой с галерами и дромонами посреди водной глади Рубона, маневрировали, пытались сблизиться для абордажа и при этом не подставиться под обстрел. Сафат был свободен, и гномы уже сменили артиллерийскую обслугу у аркбаллист, и налаживали понтонное сообщение в правом рукаве реки…

— Лора, Лора,

Как прекрасны

Девы в юные года!

Лора, Лора, Лора, Лора —

Везде, везде их красота! — послышалось хриплое пение из-за частокола.

Ландскнехты готовились идти в атаку. Аркан сжал зубы: впервые эту песню он услышал у мостов через реку Лзаа, тогда все они — ортодоксы и оптиматы — сражались против одного врага, стояли друг за друга горой. А теперь? Он видел, как ожесточились лица многих его старых соратников.

— Их там десять тысяч, не меньше, — проговорил Исайя Арханий. — Если впереди пойдет дю Ритёр… Сами не сдюжим!

Буревестник и не рассчитывал, что они смогут одержать победу в этом бою. Все его приготовления — колючие рагульки между второй и третьей линиями укреплений, волчьи ямы, большой запас метательных снарядов — все это было рассчитано не на победу, а на устойчивость обороны — на как можно больший срок. И явление кораблей на Рубоне — под красными фрагонаровскими и черными аркановскими флагами уже говорило о том, что они — не одни!

— Сдюжим, не сдюжим — а причешем их знатно… Расслабились господа оптиматы! Пора их снова подбодрить! — Рем поднял руку и скомандовал Шарлю. — Подавай сигнал — залп!

Старый сержант, который подволакивал ногу после схватки с демонами, взмахнул флажками. На одной из угловых башен вдруг показалась коренастая фигура, которая прыгала, скакала и размахивала руками как сумасшедшая.

— Ёррин? Какого дьявола? — Аркан выхватил подзорную трубу из чехла и уставился сквозь оптику на гнома, который жестикулировал самым безумным образом, явно привлекая внимание к чему-то, что происходило по ту сторону реки. Буревестник перевел свой взгляд в указанном направлении и вдруг расплылся в довольной улыбке. — Бра-а-а-ат! Маэстру! Аскерон пришел к нам на помощь!

Там, на высоком правом берегу Сафата реяли черные флаги с белыми змеями, и другие — с золотыми языками пламени. А еще — штандарты Флоя, Оробанов, Спата, Кастельяно, дю Молле и дю Керванов, и личный штандарт коннетабля Бриана дю Грифона. Великое множество воинов готовилось к переправе!

— Сдюжим, — уверенно проговорил Исайя Арханий. — С нами Бог!

Теперь и десять тысяч впереди — это было не так страшно. Загорались новой надеждой глаза, руки крепче сжимали оружие, и в такт барабанному бою из многих сотен луженых глоток раздались те самые строчки — без рифмы, с которыми ортодоксы век за веком сражались, умирали и побеждали:

— Благословлю Господа во всякое время!

Не умолкнет хвала Ему в устах моих.

Восхвалит Господа душа моя!

Да услышат меня кроткие и возвеселятся…

Ландскнехты дю Ритера, еще не знающего о том, что сегодня ему придется схлестнуться с Децимом Змием Арканом, набирая скорость, пошли в атаку. Рем — в который раз за эти бесконечные сутки — потянул из ножен меч.

«Если останусь жив сегодня — точно женюсь!» — подумал он.

* * *