Лютер и Амелия переглянулись. Им явно было, что сказать, но как – они не имели понятия. Мари спустилась вниз.

– Мам, не ругайся… – Начала Амелия. – В общем, я уронила свою сумку в чёрную дыру…

В тот день стояло знойное, летнее утро. На улице светило солнце, на огромных, покрытых зеленью, деревьях сидели и перекликались пташки, а меж веток прыгали белки, выискивая запасы на зиму. Мари давно проснулась и готовила обед. Джером час назад вернулся с ночной смены и спал. А Амелия:

– Маму-у… ик!… сик! Йа дома! – Она появилась на пороге пьяная вдрызг. Разулась, раскидав обувку по прихожей, и проследовала на второй этаж.

– И тебе привет, блудная дочь! – Ответила Мари. – Где тебя носило? Ты что – пила?

Ответа не последовало. А что говорить? Ребёнок отбился от рук? Или она забросила свой талант и стала очередной деревенской пьянчугой? От части да, от части – нет. Дела обстояли так…

В подростковые годы Амелия совсем не хотела учить науки, которые учат в школе, она хотела учиться только зельеварению. Мари такой расклад не устраивал, из-за чего у них случались ссоры. Амелия мирилась с тем, что нужно учить математику, язык и биологию, но не могла мириться с изучением, к примеру, истории. Иногда мама шла на уступки и они переставали изучать предмет, освободив больше времени для того, к чему стремилась девочка.

В тринадцать она во всю начала придумывать собственные зелья. Девочка перестала копить, а все деньги, что давали родители, уходили на ингредиенты, котелки да палки-мешалки. Изобретать получалось скверно, из-за чего она постоянно злилась и хотела всё бросить. Год Амелия в пустую переводила ингредиенты, в надежде, что получится хоть что-то интересное и новое. Она тщательно записывала все свои выкладки, что с чем смешивает, каким образом и сколько времени варит то или иное зелье. Правда, избегать ошибок не выходило. Выходило только создавать новые.

В тот же период она много читала. Читала везде: у озера, когда отец брал её на рыбалку; по пути в магазин, когда Мари отправляла её за продуктами; иной раз даже во время тусовок с Лео. Конечно, когда они что-то затевали, ей было не до чтения. Их проделки, для неё – святая отдушина, когда она могла просто забыть обо всём и веселиться. Хотя бывали и моменты, когда их идеи не заканчивались так, как они того запланировали.

В школе с Леонардом – на два года младше – училась девочка, которая однажды решила играть с ними и вписалась в компанию как влитая. Её звали Джия.

Она нравилась ребятам. Её мама – местный парикмахер – всегда одевала её в красивые платья с бантиками и цветочками. Девочка равнялась на Амелию, хотела стать зельеваром, как она.

Однажды летом, когда Мари не заставляла Амелию учиться и та могла спокойно заниматься своими делами, много гулять с ребятами и практиковаться в зельях, они с Лео встретились в тайне от Джии, чтобы обсудить подарок на её день рождения. Ей исполнилось одиннадцать лет. Амелия потратила все карманные деньги на новый котелок, у старого отвалилось дно. У Лео были кое-какие деньги и они решили, что купят ей целый букет цветов. Конечно, они могли и нарвать по клумбам у соседей, но Леонард забраковал эту идею Амелии и они потратили почти все деньги на букет.

Подарить его день в день не вышло: дома никого не оказалось. Друзья решили: раз дома никого, то, стало быть, мама Джии на работе, а сама девочка пошла к кому-то из них. Проверили у Лео. Ни Питер, ни кто-либо из посетителей не видел девочку. Оставался только один вариант: у Амелии.

– Мама! – Горланила Амелия. – Джия! Ты тут?

– Что? – Кричала из спальни Мари. – Подойди ближе, я не слышу.

Амелия и Лео поднялись на второй этаж.

– Мам, Джия приходила?

– Да, она заглядывала, солнышко – ответила Мари. Женщина что-то вышивала. Выходит так себе, заметил Леонард. – Сказала, что хотела позвать вас с собой в Галамут. Они с мамой поехали за подарком. Я передала ей, что вы с Лео заняты и придёте к ней по приезде.

– Вот оно что. Ну ладно, спасибо, ма! Пойдём, сообщник, поставим цветы в вазу.

Пока ждали Джию, ребята успели полазить по деревьям – Амелии даже удалось залезть на самую верхушку, правда, спускаться оказалось сложнее, – побегать наперегонки по Зелёной и, в итоге, друзья засели у Лео. Он читал Амелии свою любимую историю из кошмаров Лазаруса Меланхолли. Она его почти не слушала, думала о Джие.

Время близилось к ночи, но девочку так и не дождались. Амелия ушла домой.

– Не переживай, малышка, – Сказал ей Джером и громко зевнул. – Уверен, они просто поздно вернутся. Уставшие с дороги, сразу спать улягутся. Утром придёте да обрадуете, делов-то.

– Наверное, па… Спасибо, – Ответила Амелия. – Ладненько, пойду и я спать.

Но на утро они снова не обнаружили ни девочку, ни маму. Они как будто испарились. Шли дни, недели, но те так и не вернулись. Цветы завяли, не дождавшись хозяйку.

После исчезновения подруги, Амелия надолго погрузилась в учебники. Всё вернулось на круги своя в пятнадцать лет. Она наконец одержала первую победу.

– Да! Мать твою… да! Это просто… просто!… ВЗРЫВЛИПУЧНО! О! Как сказанула! – В тот день она сварила первое своё зелье. Так его и назвала: взрывлипучное зелье. Оно взрывалось и обволакивало всё в округе липкой жижей зеленовато-красного цвета. Походило это на огромную кучу соплей, вперемешку с красным перцем. Тогда же её казна опустела. Карманных денег категорически не хватало, а средства для исследований брать где-то нужно. Тем более, что через год учёба пройдёт. Пора выстраивать мосты.

– А почему бы тебе не продавать это сопливое зелье? – Спросил Лео. Они сидели у него, она как раз хвасталась первым изобретением.

– Оно не сопливое, чудила, – Ответила Амелия. – Взрывлипучное!

– Уй, да пофиг. Продай его.

– Кому я его продам? Такую хрень никто брать не будет, оно же идиотское. Хотя и эффектное!

Леонард пораскинул мозгами.

– Слушай, я тут у отца в лавке разговор один подслушал. Хотя нет… Это ещё больший идиотизм.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее.

– Да не, не надо. Точно говорю.

– Не скажешь – налью взрывлипучного зелья в трусы. Ты знаешь, я налью.

– Ладно-ладно, – занервничал Лео. – Психованная. Я тогда помогал отцу в лавке. К нему зашли какие-то странные парни. Двое. В плащах. Пока они ждали очереди и рассматривали новую коллекцию, один упомянул про чёрный рынок. Ещё что-то про зелье невидимости было…

– Стоп, оно же запрещено, да? – Перебила Амелия.

– Да, в этом и соль. Короче, не знаю, что они задумали, но, может, тебе попробовать выйти на них? Если не станешь сильно лезть в их дела и будешь просто продавать свои эти сопли в склянке, то заработаешь себе деньжат.

– Слушай, иногда твой мозг умеет работать.

– Я бы не назвал эту идею хорошей. Главное – не суйся туда, куда тебя не зовут.

– Да-да, конечно.

Неделю, после разговора, Амелия проверяла почву под ногами. Поспрашивала там, подслушала тут, последила за третьими. Она узнала, что в старом, заброшенном жилище – за Зелёной – обосновалась парочка парней, которые занимаются некими поставками. Им можно сбагрить всё, что угодно, лишь бы был спрос. Деньги они платили сразу. Не задавали лишних вопросов, хотя большого доверия не вызывали. Тем не менее, Амелия с ними сработалась. На встречи с ними она надевала тёмный плащ, скрывала волосы под капюшон и даже придумала себе кодовое имя. Всё ради того, чтобы родители не узнали.

Зелье взрывлипучки возымело небывалый спрос. Хоть горы золота Амелия и не загребала, но деньги на то, чтобы покупать себе необходимое для новых зелий, у неё имелись.

Время шло. Подошёл к концу последний год учёбы. Она радовалась как никогда, что треклятая школа заканчивается и она сможет просто творить. А как радовалась Мари… Для неё эти десять лет были не менее тяжёлыми, но она знала, что передала дочери все знания, что когда-то получила сама.