Я не сразу отвечаю, пропуская мысль через сито собственных сомнений.

— С ним можно топить пиратов, но доверять? Это явно не про прислужников Багрового Властелина.

По возвращении в Невинск я принимаю решение: время брать Восточную Обитель на приступ. Раздумывать здесь нечего. Действовать нужно быстро и чётко. Первым делом начинаю сбор ресурсов и команды. Первый «Буран» уже готов к бою, и его тут же отправляют в зону подготовки.

Вызванный Портакл, оторванный от сериалов, настраивает в стеле маршрут, ведущий прямо в сердце Восточной Обители.

Как только всё окончательно готово, я даю команду запускать «Буран». Следом подтягиваются остальные силы: сыновья Гересы, группа «Тибет», Ледзор Одиннадцатипалый, Светка, Змейка, и двадцать тавров-каменщиков.

Невский замок, Невинск

Кузен Бер стоит у окна, стиснув кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. Его взгляд напряжённо устремлён на портал, через который один за другим исчезают люди графа Данилы.

Рядом стоят Ненея и Лакомка. Они тоже смотрят на портал во дворе, но выражения их лиц совсем другие: гордость и лёгкая надежда. Когда последний участник операции исчезает за мерцающим барьером, Ненея, не удержавшись, с восхищением произносит:

— Лорд Данила такой замечательный! Он делает так много для тебя, Лакомка! Даже наших родственников спасает! Мне бы такого мужа…

— Князь Морозов тоже там, Ненея.

— Да, Юрий Михайлович почти такой же молодец, что и Данила Степанович.

Бер внезапно разжимает кулаки, резко разворачивается и молча выходит из комнаты. Его шаги быстрые и тяжёлые.

Ненея обеспокоенно смотрит кузену вслед, затем бросает взгляд на Лакомку.

— Куда он пошёл? — спрашивает она, не скрывая тревоги.

Лакомка только пожимает плечами, но в её глазах мелькает догадка. Спустя несколько минут из полигона доносятся звуки: стук металла о металл, глухие удары и надрывное, хриплое дыхание.

Лакомка бросает взгляд в сторону шума и негромко говорит:

— Тренируется… Видимо, его задело, что он остаётся в стороне, пока мой муж спасает наших родных.

Ненея восклицает:

— А вот и нечего! Давно пора за голову взяться!

Операция началась стремительно: «Буран» первым ворвался в портальный зал Восточной Обители и мгновенно заморозил гомункулов, находившихся внутри. Их сопротивление было мизерным — ледяная атака парализовала их почти мгновенно.

Следом одна за другой подтягиваются остальные группы. Без лишней суеты и чётко по плану они приступают к зачистке коридоров. Ледяные стены Обители равнодушно наблюдают за схваткой. Впервые за долгое время я остаюсь в тылу, командую операцией, а не сражаюсь в первых рядах. Только иногда швыряю пси-гранату какому-нибудь монаху. Чувство непривычное — руки так и чешутся влезть в бой, но разум подсказывает: Обитель полна сюрпризов, и давать гомункулам шанс на манёвры нельзя. Главное — держать всех под контролем и направлять правильно.

Ох, эта привычка — постоянно высовываться. Меня ведь и в прошлом мире часто уговаривали держаться в тени. Я был полезнейшим мутантом: ловил ментальные волны мелкой добычи — крыс, тараканов, ящериц. А иной добычи там просто не водилось. К тому же фиксировал хищников. Но всё равно лез куда не следовало. Такой уж был мир: радиоактивный, беспросветный, без будущего. Адреналина хотелось, а то без него хоть ложись и помирай. Жизнь же была мелочью, которую и так скоро растеряешь. Всё поселение понимало: вымрем со мной или без меня, разница лишь в том, сколько дней протянем.

А здесь всё иначе. У моего рода есть будущее, да еще какое! Ого-го! Нельзя тратить шансы впустую. Нужно считать шаги наперёд. Глупости недопустимы, ставки слишком высоки.

Группа «Тибет» взяла на себя сильных монахов, засевших в западных элитных кельях. Учитывая, что один Шаровой стоит целой армии, за этот участок я особо не переживаю. Тем временем тавры и сыновья Гересы под предводительством Ледзора зачищают восточное крыло. Там противники попроще — послушники, которые лишь числом могут создать проблемы.

Обитель открывается всё глубже, и с каждым шагом мы сталкиваемся с более организованным сопротивлением. Гомункулы-монахи, собравшиеся с силами, пытаются отбиться. Но «Тибет» справляется безупречно: ледяные комнаты одна за другой переходят под наш контроль. Светка и Змейка тоже не сидят в сторонку, а тавры-каменщики укрепляют захваченные позиции так, чтобы их было невозможно отбить. Работа слаженная, я аж горжусь своими бойцами.

Фирсов нехотя отметил, когда мы вошли в зал с артефактами:

— Филинов, ты как всегда. Всё тебе лишь бы прихватить чужой хлам. И всё же не зря именно тебя Красный Влад поставил командиром. Твоя жадность, как ни странно, ведёт к успеху.

Я усмехаюсь и киваю:

— Учитель, а вы зажрались, между прочим. Называть иномирские артефакты хламом? Ну-ну. Учту при дележке трофеев.

— Эй, не воспринимай всё буквально, Филинов! — сразу пугается старый ликвидатор. — Что ты сразу рубишь с плеча? Артефакты может даже и ничего! Не о том речь!

— Ну-ну. Пойдём лучше наружу — посмотришь на белых мишек.

Фирсов хмыкает и ворчит, шагая следом:

— Зря я тебя похвалил. Мы ведь в Антарктиде, тут только пингвины обитают.

— Теперь уже нет, — спокойно указываю вперёд, на надвигающихся монстров.

Фирсов замирает, его глаза расширяются:

— Охренеть! Филинов! Белые медведи! Здесь! На Южном полюсе!

Я лишь ухмыляюсь:

— А я говорил. А теперь бегом кататься!

— В смысле? Они что, ездовые?

— А как же!

Восточная Обитель, Антарктида

Заместитель настоятеля в шоке. На Восточную Обитель напали. И кто? Смертные, обычные люди. Как такое возможно? Обитель Мучения, веками манипулирующая государствами интригами, обещаниями и подарками, вдруг сталкивается с теми, кто осмелился ударить прямо в лоб.

Он лихорадочно размышляет: атакующие проникли через портал, а настоятеля сейчас нет. Сам заместитель больше выполнял роль завхоза, чем на командира. Что делать? Шум битвы уже приближается, эхом разносясь по коридорам. В голове мелькают варианты, но один становится очевидным: нужно выпустить химеры.

Заместитель подозвал ближайшего гомункула-монаха и приказал ему отпереть зал, запертый на генокод монахов, бросив короткий приказ:

— Беги, открывай. Пусть химеры выйдут.

Он сам понимает, что задерживать противника бессмысленно. Шум становится всё громче, и заместитель, не раздумывая, прыгает в окно, приземляясь прямо на спину своего ездового белого медведя, уверенный, что тот поможет выбраться.

— Вперёд! — кричит заместитель, но медведь даже не шелохнулся. Вместо этого зверь, дернув спиной, равнодушно сбрасывает его на снег. Озадаченный, заместитель поднимается, бросая потрясённый взгляд на животное. Оно, словно не замечая своего наездника, внезапно поднимает голову и уставляется куда-то за его спину.

Заместитель медленно оборачивается — и замирает. Перед ним стоит маг в каменном доспехе, а рядом — телепат, старик с белесыми глазами.

Старик усмехается:

— Ты был прав, Филинов. Белые медведи на Южном полюсе! Офигеть! Хорошо, что мы так ловко захватили сознания всех этих зверушек.

Заместитель замирает. Затем, словно решив пойти ва-банк, активирует геномантию. Его тело начинает стремительно увеличиваться в размерах, мускулы наливаются мощью, превращая его в уродливого гиганта с раздутыми конечностями.

Названный Филиновым, оставаясь невозмутимым, оборачиваюсь к медведю и спокойно говорю:

— Миша, поработай.

Медведь издаёт низкий рык, поднимается на задние лапы и с силой прихлопывает бывшего наездника как комара. Одного удара достаточно — распухший гигант лопается, словно перезревший пузырь. Брызги летят во все стороны, оседая на снегу яркими пятнами.

Фирсов, отряхивая воображаемую пыль с рукавов, фыркает: