– Кстати, я не представился, – покупатель протянул мне свою руку, больше похожую на сухую веточку. – Василий Петрович Свиридов, директор музея сказок и мифов.

– Да ладно! – опять не слишком воспитанно удивилась я. – А такой есть в нашем городе? Не знала. А где он находится? А я пишу что-то типа сказок. Даже уже опубликовала несколько. А скоро напишу большой роман. Фэнтези. У меня знаете сколько идей. Ой, извините. Нравится вам шкатулка?

– Очень. Сразу видно, что не новодел. И история у неё, наверное, есть, – Василий Петрович посмотрел на меня вопросительно. – Приходите ко мне в музей. Расскажите про шкатулку, посмотрите экспонаты. Вот моя визитка. А деньги я сейчас вам электронно переведу, хорошо?

Я согласилась и на электронно, и на визитку. Через минуту блямкнуло оповещение от банка, и Свиридов откланялся. Вот прям – откланялся: встал и склонил голову, приложив руку к груди. Потом аккуратно, словно стеклянную, взял со стола шкатулку и ушёл. Я купила два круассана навынос – отпразднуем с Сёмой удачную сделку вкусненьким, и тоже покинула кафе.

Я уже упоминала про липы на Садовой? Они не просто большие – их кроны смыкаются ароматной аркой над пешеходной дорожкой. Идти, никуда не торопясь, под этими исполинами – одно удовольствие. Шагать и мысленно прописывать аутлайн нового рассказа…

– Куда колготки несёшь, красотка? – грубо вернул меня на землю мужской голос. – Зачем такая юная прынцесса и одна?

– Молодые люди, – оглядела я группу пареньков, пытающихся взять меня в кольцо. – Не отягощайте свои личные дела избыточными све́дениями о нелицеприятных поступках. Хотя нелицеприятность тут ни при чём, мы ошибочно употребляем это прилагательное в негативном ключе, а между прочим, в словаре…

– Ты идиотка? – парень справа больно стукнул меня в плечо. – Давай телефон, кошелёк и вали к своим словарям.

– Не могу, – развела я руками. – Телефон мне нужен для работы, а кошелька нет.

– Точно, идиотка. Телефон гони, говорю, – драчун схватился за лямку моего рюкзака и дёрнул так, что я полетела лицом вниз, подминая под себя свежие круассаны.

– А ну, разойдись, шпана, – спокойно, но грозно прозвучало надо мной и парней сдуло, как ветром. – Давайте руку, Алиса Генриховна.

– А? – продолжая валяться на пакете с десертом, я посмотрела вверх. – Антон…Сергеевич. Добрый вечер. Всё в порядке. Я сама.

– Сама… Угу, – покивал оперуполномоченный и не очень ласково схватил меня за плечи и рывком поставил на ноги. – Целая? Ну, пойдём, провожу.

– Мы теперь на ты? – деланно удивилась я, а сама уже повисла на предложенной руке и заранее жалела, что дом близко, и пригласить Антона в гости нельзя – там неспрятанный дракон обитается.

Несмотря на то что принца в дом не пригласили, вечер можно было смело назвать романтическим. Алиса шла так медленно, подволакивая обе ноги сразу, что к дому парочка доковыляла уже в потёмках. У подъезда они постояли в неловком молчании, которое нарушила трель домашнего телефона, доносящаяся из окна квартиры на первом этаже.

– У тебя есть домашний телефон? – удивился Антон.

– Не знаю… Видимо, есть, – Алиса удивлена была не меньше оперуполномоченного. – Я побежала?

– Видимо, да. Хорошего вечера и не ходи тёмными аллеями в одиночестве. Собаку себе заведи, что ли.

– Дракона заведу. Огнедышащего, – подмигнула Алиса и скрылась в подъезде.

Телефон выдавал уже не трель, а хрип. Алиса даже не стала разуваться, так и пробежала в кроссовках в гостиную, откуда доносился звук. На столе, зачем-то натянув кастрюльку из-под каши, голосил Семён, изображая телефонный звонок.

– Тук-тук, кто в домике орёт? – тихонько постучала по кастрюльке Алиса. – Геркулес из твоего птинячьего пушка как будем вычёсывать?

– Нечем тут измазываться. Я уже почти до дыр всё вылизал. Голодаю, а ты с кавалерами под окнами обжимаешься, – трагически пропищал почти охрипший дракон и демонстративно потащился на другой край стола, еле волоча лапки. – И вообще, я скоро сброшу пух и стану взрослым и серебряно-чешуйчатым, а ты так и будешь…

– Что? – не выдержала драконьей паузы Алиса. – То есть, наверное, кто? Или как? А может, кем? Сёма, не вешай нос. Сейчас будем пить чай при свечах и с круассанами. Хоть и мятые они, но вкусные. И не нужны нам с тобой никакие принцы.

Драконы они в принципе злопамятные, но Семён являл собой приятное исключение: долго дуться он считал нецелесообразным действием, а ввиду круассанов ещё и опрометчивым. Они быстренько достали из пузатого буфета тончайший бабушкин фарфор, поставили в бронзовый подсвечник толстые красные свечи и устроили себе вкусный вечер. Без электричества, освещаемая лишь тремя жёлтыми огонёчками, гостиная стала походить на сказочную комнату в башне, где коротают дни и ночи принцесса и дракон. Вы же знали, что драконы в башнях были тоже узниками, как и принцессы? Даже больше них – девчонок хоть время от времени освобождал какой-нибудь бездельник, а бедное животное умирало от одиночества и тоски.

– Жаль, что ты так мало купила этих прекрасных булок, – Сёма тщательно, на третий уже круг, облизывал когти на правой лапе и оба блюдца. – В следующий раз, пожалуй, я пойду с тобой.

– Ага, скажем, что ты гибрид кота с цыплёнком, – медленно проговорила Алиса, практически уже засыпая. – Давай завтра посуду помоем, ага? Я чего-то совсем это…

Алиса двинулась в сторону дивана, зевая и стягивая рубашку через голову – пуговицы расстегнуть она была уже не в состоянии. Дракон целомудренно отвёл глаза в сторону и рассматривал пламя свечи, пока не услышал бормотание, приглашающее его на подушку. Как самый настоящий кот, Семён потянулся, выгибая спину и топорща малюсенькие ещё крылышки, а потом в один затяжной прыжок спикировал рядом с головой засыпающей Алисы и зарылся в её волосы.

Утро началось с трели телефона. Семён попробовал зарыться поглубже в подушку, но там уже пряталась голова Алисы. Какое-то время они боролись за мягкое укрытие, но звонок звенел снова и снова, и Алиса сдалась.

– Оставьте сообщение после сигнала, – пыталась сымитировать автоответчик сонная Алиса, не открывая глаз и не видя, кто же её побеспокоил так рано.

– Любимая моя племянница, какая же ты шутница, – проворковал совершенно незнакомый голос в трубке.

– Племянница?

– Я не удивлена, что ты удивлена. Удивительно, что я вообще тебя нашла, – продолжала квохтать какая-то женщина, а Алиса подумала: «такое себе с утра обрести родственницу, страдающую тавтологией». А неизвестная тётя тем временем сыпала какими-то древними воспоминаниями о совместном хоть и недолгом, но замечательном времяпрепровождении. – Я всегда говорила Генриху, чтобы он…

– Кому? – встрепенулась Алиса так резко, что Семён чуть не свалился с подушки. – Генриху? Я же Генриховна. Говорите, вы моя тётя? То есть – сестра моего папы? Честно?

– Клянусь, – торжественно произнесла тётя. – Я твоя единственная тётя Фрида Арнольдовна. Если ты забыла меня, то виновата в этом твоя бабушка. Она считала меня ведьмой и не разрешала твоему бедному отцу привозить тебя ко мне. Такая была злая, жестокая женщина.

– Неправда. Нась-Вась была самая добрая. А вас я не помню. Да и папу, сбежавшего в неизвестном направлении, тоже уже не слишком. И вообще, зачем вы звоните?

– Видишь ли, милая племянница, – елей так и тёк из трубки, и Алиса отставила её подальше от уха, – мне совершенно необходимо переехать в город побольше. Мой талант засыхает в этой дыре.

– А я здесь при чём? – Алиса уже не пыталась быть вежливой.

– Котик, ты же моя родная…

– Племянница. Ага. И что?

– Теперь у тебя такая большая квартира. И злая, ой, прости… И Анастасия Васильевна уже не будет против, если я поживу у тебя. Некоторое время. Пока не встану на ноги. Я буду платить тебе за комнату…

Алисе не нравилась идея вселения в бабулину квартиру Фриды Арнольдовны, но… Если ненадолго. И если та будет платить… Додумать свою меркантильную мысль Алиса не успела – с книжной полки, по какой-то немыслимой траектории, чуть-чуть не задев её, на кровать шлёпнулась книга. Следом прилетела вторая. Дверцы буфета захлопали, а фарфоровая посуда запела пронзительно звонко. Семён от страха окончательно залез под подушку и даже не подглядывал.