Я кивнул, безрадостно усмехнувшись. Совершенно логичная просьба. И я могу отказаться от сделки. Вот только мы оба понимаем, что на самом деле не могу. Слишком многое поставлено на кон, чтобы думать только о себе.

– Можете не верить, Звор, но я понимаю ваши чувства. В свое время мне тоже пришлось многим пожертвовать, чтобы стать тем, кем я являюсь сейчас.

– Верю, – я посмотрел в мягко мерцающие осенним золотом глаза Иса. Хранителем Источника от легкой жизни не становятся.

– Чтобы обрести что-то иногда приходится что-то потерять.

– Ваша цель стоила этих средств, комиссар?

– Определенно стоила. Но стоит ли ваша?

– Мне некогда об этом думать, – я растянул губы в кривой улыбке. – И в ваших глазах это может выглядеть форменным предательством. Да, я никого не воскрешу своей местью, но ведь смысл мести и не в том, чтобы кого-то воскрешать. Месть – это для живых, а не для мертвых. Нет, конечно, бывают исключения вроде Вилл-Орма или того бойкого старикашки, который успел передушить всю уморившую его семейку, прежде чем до него добрался магистр Ксниил, такие и после смерти в покое не оставят, но в целом… Для живых. А я должен забыть об этой священной обязанности каждого северянина и сделать вид, что ничего не было. Простить. По-дайнски подставить вторую щеку. Хотя мне претит сама мысль о таком, но я не могу понять, почему она вообще пришла мне в голову!

– Вы растеряны, – спокойно отреагировал на мою вспышку Иса. – И это нормально. В конце концов я прошу очень много, ставя вас перед выбором: долг или честь. Но, поверьте, Звор, я делаю это только потому, что сам стою перед таким же выбором. Я знаю о вашем долге Носящего Печать. Я принимаю ваше право мстить убийцам своего рода. Я помню о собственном долге Хранителя третьего Источника, но не могу рисковать жизнью повелителя. Даже гипотетически. Я в таком же тупике, как и вы, урожденный Севера. И делаю вам предложение не от безысходности, а потому что только такое предложение позволит мне выиграть. Я помогу Носящему Печать выполнить его долг и тем самым сохраню в неприкосновенности собственный Источник. Дам урожденному Севера возможность стать тем, кем он должен стать. И предотвращу поединок, несущий гипотетическую угрозу жизни моего повелителя.

– Кажется, вы не верите в мою победу в этом поединке, – усмехнулся я, пытаясь выиграть еще немного времени, чтобы осознать услышанное.

– Наместники Северной Границы не обучаются бою на мечах или заклинаниях, – Иса охотно предоставил мне это время. – Такова традиция: наместник Границы выражает волю Севера, а защита этой воли и ее изъявителя ложится на плечи комиссара, командоров, капитанов и простых патрульных. Но, в отличие от своих предшественников, лорд Эфьял стал наместником в зрелом возрасте. А до этого готовился стать одним из командоров. Но этим мечтам суждено было умереть вместе с хатром, который пытался их воплотить. Умереть, чтобы переродиться в нечто иное.

– Что ж, тогда не буду нарушать традицию перерождения.

– Вы согласны на инициацию? – Иса сжал когти на рукояти меча.

– И на ваши условия, комиссар. Поединок долга и чести я уже проиграл. Но хоть эту битву попробую выиграть.

Виглар приподнял уголки губ в улыбке:

– Ваши предки могут вами гордиться, Звор. Вы умеете принимать трудные решения.

– Просто я дал слово. И не могу его нарушить. Что бы не лежало на другой чаше весов.

Улыбка Иса стала шире, обнажив кончики клыков:

– Поверьте, Звор, на Севере есть те, кто отлично вас понимает. Что ж, тогда для начала расскажу, что собираюсь сделать.

Спокойный негромкий голос звучал контрапунктом грохоту крови в ушах – внезапное волнение захлестнуло приливной волной, но, к счастью, схлынуло так же быстро, как и возникло.

– Я адаптирую приемы хатрской инициации под вашу природу, вам нечего опасаться. Хотя процедура и будет малоприятной, так как физиологически вы в большей степени человек. По крайней мере сейчас.

– И планирую им оставаться, – на всякий случай предупредил я.

– Ваше право, – чуть склонил голову Иса. – Ритуальное убийство – древняя традиция, существовавшая еще до Первой Войны. Как и в любой формуле Ритуала, каждая ступень здесь равно важна, нельзя просто отбросить что-то и ничем не компенсировать, гармония и симметрия построения должны соблюдаться неукоснительно, иначе результат может быть непредсказуемым.

– Ритуал, за редчайшим исключением, запрещен во всем Моокрогге.

– Да, но этот раздел магии – ваш профиль, Звор. К тому же на Севере законы устанавливает правящий дом, а не совет Триумвирата.

Я понимающе хмыкнул. Любой совет, рискнувший диктовать повелителю хатров какие-то законы, рискует распуститься досрочно в Сопредельном мире.

– Инициировать вас будет непросто, не стану скрывать, и дело не только в самом ритуале: как только блок сознания исчезнет – ничто не будет сдерживать поток, скрывавшийся за этой дверью. Вам придется справляться самому, Звор. Я готов рискнуть и посмотреть, что из этого выйдет. А вы?

– Меня никогда не считали образцом благоразумия.

Когти на рукояти меча легонько сжались – Иса принял ответ. И продолжил, по-прежнему спокойно и размеренно, словно речь шла о семейном секрете выпечки яблочных пирогов.

– В ритуальном убийстве можно использовать любой вид оружия, но есть свои тонкости. Целью всегда является сердце, направление удара зависит от того, чего вы хотите достичь. Например, если мы говорим о даэкхаар, посмертном отречении, бьют в середину грудной клетки, при этом оружие держат в левой руке, а отрекаемый стоит на коленях в ритуальном круге. Если ваша цель перерождение, а не посмертие, оружие держат в правой руке, при этом удар наносится со спины. Целиться нужно немного ниже сердца. Проще всего бить под лопатку, под углом, это допустимая вольность, которую можно компенсировать на подготовительном этапе дополнительными ступенями, но прямой удар, хоть это и требует от мага высокого мастерства, куда предпочтительнее.

Что ж, вряд ли Иса считает себя посредственным магом, так что, скорее всего, у меня скоро появится шанс испытать на себе все прелести его прямого удара.

– Не волнуйтесь, Звор, – комиссар в очередной раз прочитал мои мысли, не прибегая к телепатии. – Это далеко не первая инициация в моей практике.

– Ну, в моей-то первая, – неуклюже отшутился я, пытаясь справиться с волнением. – Что нужно делать?

– Как обычно: то, что посчитаете нужным, – усмехнулся виглар, текучим движением поднялся на ноги. По серебряному клинку лениво скатилась голубоватая капля энергии, разбилась о воздух, не долетев до пола. – А для начала встать. Спиной ко мне.

– Никаких ритуальных кругов? – нервозно хмыкнул я, потянув с плеча куртку. Нечего зря дырявить единственную приличную одежду, а шкура и сама зарастет.

– Ритуальный круг нужен, чтобы ограничить подвижность того, кто в нем заключен, в случае даэкхаар – это дух отрекаемого, чье насильственное умерщвление, совершенное с помощью магии, вполне способно породить крайне опасную сущность классом не ниже ревенанта. Наш ритуал не предполагает вашей окончательной смерти, поэтому и круг нам не пригодится.

Я вздрогнул, уронив рубашку на спинку стула – голос комиссара раздался куда ближе ожидаемого. Да, я уверен, что слишком выгоден Северу, чтобы Иса решил прикончить меня столь изощренным способом, но дело еще и в том, чтобы довериться чужому мастерству…

– Готовы? – виглар положил когтистую руку мне на плечо.

– Не уверен.

Иса хмыкнул, а в следующее мгновение я резко дернулся, но железная рука комиссара даже не шелохнулась. Ох, Бездна! Обжигающе-холодное лезвие пробило позвоночник и высунулось из грудины, раскалившись до свечения. Голос виглара грохнул в замкнутом пространстве отзвуками горной лавины, звуки жалили воздух, не торопясь складываться в слова. Больно было жутко, при этом сознание удерживалось в теле, а значит и волна агонии не слабела. Да уж, малоприятная процедура…

– Я сейчас проверну меч, – спокойно предупредил Иса.