Пробираясь по лагерю, я обратила внимание на одну странность: у каждого народа или расы был свой костер. Но, насколько я видела, предводители делегаций сидели у большого костра. Все. Эльф, орк, гном и оборотень. А человека не было.

Человек обнаружился, когда я подошла к большому костру и села на свободное место. Не успела я устроиться поудобнее, как мне протянули миску с одуряюще ароматной кашей. Рядом, на какую-то дощечку, была поставлена кружка с горячим, пахнущим медом и лесом, питьем. А человек с поклоном развернулся и удалился к своему костру.

В полном онемении я смотрела в след уходящей фигуре, позабыв даже про то, что кашу за те несколько минут, что я отсутствовала, сварить попросту невозможно.

Поели мы в полном и абсолютном молчании. Были слышны приглушенные разговоры от других костров, треск дров в огне и стук ложек о посуду, но никто не проронил и слова. До тех пор, пока я не поймала переглядывания гнома и орка. Настроение опять провалилось куда-то ниже местной канализации. И моя душа не выдержала:

– Ну что, господа? Так и будем молчать? Или вы прикидываете, как бы половчее обвести меня вокруг пальца?

Я смотрела на гнома и орка. Но ответил мне Хорас:

– Вовсе нет. Мы не можем решить, как правильнее поступить: дать шанс эльфам? Или самим все рассказать?

Я невольно покосилась на остроухого. Эльф сидел прямо, словно линейку проглотил. По лицу бродили тени от горящего костра, окрашивая его волосы в какой-то грязно-ржавый оттенок. Глаза сверкали от сдерживаемой ярости. И смотрел он на меня таким убийственный взглядом, что я отказалась от мысли попить чайку. А то ведь под таким взглядом носом пойдет, ей-богу!

Не нужно было быть пророком или оракулом, чтобы понять: правды от остроухого ждать не приходится. Я вздохнула и посмотрела на остальных:

– Наверное, рассказывайте вы.

На поляне, кажется, даже ветерок притих. Орк и гном еще раз быстро взглянули друг на друга, и заговорил Баргрун:

– Не буду делать вид, что я не слышал, что вам говорил Мириэнлиниэль, когда мы были в дороге. Слышал. Все слышали. И отчасти он прав. Эльфы не доглядели, упустили ситуацию. – Я изумленно уставилась на рыжебородого. А гном нервно дернул себя за упомянутую бороду: – Вот только Мириэнлиниэль позабыл сообщить вам о том, что эту ситуацию он сам и создал. По его вине предыдущая Призванная погибла.

Я растерялась. Неужели эльф мне не соврал? Неужели сказал мне правду там, в карете, просто чуть-чуть не договорил? Если честно, то я настолько привыкла, что эльфы в моей «сказке» играют роль злодеев, что автоматически приписала им едва ли не убийство прежней Призванной. А они всего лишь недоглядели…

В моем мире тоже случались несчастные случаи. И люди погибали от случайно упавшей с крыши сосульки, выйдя в январе из квартиры, чтобы купить хлеба. И машины их сбивали. И даже дети выпадали с балконов. Так может, все намного проще, а я придумала себе черт знает что?

В груди завозился какой-то странный червячок. Почему-то стало очень неуютно. Никогда не отличалась хамским поведением, никогда не попадала в ситуации, когда мне было бы мучительно стыдно за свое поведение. А вот сейчас вдруг захотелось извиниться за свою вспышку в карете. Наорала я на Хораса и эльфа, получается, ни за что.

В голове мельтешили даже не мысли, а какие-то бессвязные обрывки мыслей. Я неуверенно посмотрела по очереди на своих компаньонов. Гном сидел спокойный, уверенный. Но не веселый. Сколько я общалась с ним за сегодняшний день, Баргрун всегда фонтанировал какой-то особой жизненной энергией. Это не было веселье в прямом смысле слова. Но, перекинувшись с рыжебородым десятком слов, я словно заражалась от него каким-то энтузиазмом и его уверенностью в том, что все будет хорошо. Сейчас же от него веяло скорее мрачной решимостью.

Хорас явно нервничал и сидел как на иголках. Вот только причину его нервозности я понять не смогла. Оборотень все время отворачивался, пряча от меня взгляд.

Орк Шарранг сидел, поджав губы так, что вечно выступающие кончики его клыков скрылись во рту полностью. Огромные руки крепко сжимали деревянную ложку. Ему явно не нравилось происходящее. Но он не нервничал и не дергался. Как будто избежать неприятностей было не в его силах и оставалось только достойно и с честью пройти испытания.

Эльф с труднопроизносимым именем… Переведя взгляд на остроухого, я невольно отшатнулась. Казалось, ненависть в его миндалевидных глазах полыхает будто адский пожар. А может, это просто отблески горящего в темноте костра сыграли со мной злую шутку? Да нет, даже если в глазах и пляшут блики огня, то скривившееся в отвратительной гримасе идеальное лицо на огненные эффекты не спишешь. Кого же ты, красавчик, так ненавидишь? Я прикусила губу, размышляя. Неужели меня?

Все же, чего-чего, а силы духа эльфам не занимать. Я не смогла долго изучать застывшего словно памятник самому себе остроухого. Его воля давила и ломала меня. И буквально через минуту таких гляделок я сдалась и невольно отвела в сторону глаза.

Взгляд наткнулся на костер людей, и я ошарашенно уставилась на то, как один из них раскладывает еду по тарелкам. А ведь я и мои компаньоны уже поели, все выпили и даже поговорили! В полном потрясении я повернулась к Баргруну, чтобы спросить, что тут происходит и почему люди ведут себя так, словно они – прислуга. Но гном меня опередил:

– Подробностей, госпожа Призванная, – Баргрун смущенно кашлянул в бороду, – я не знаю. И никто, кроме эльфов и людей вам эти подробности не сообщит. Увы, учитывая характер остроухих, на подробности рассчитывать не приходится. А в скрижалях Пресветлой Дары появилась лишь такая запись: – Баргрун слегка прикрыл глаза, словно вспоминая, – «Поддавшись греху алчности и позабыв о долге, Мириэнлиниэль Среброволосый, избранный будущим оракулом спутником жизни, отказался ввести Призванную в свой дом в качестве законной супруги.»

Я непонимающе моргнула. Да, подлость и предательство – это всегда больно. Но при чем тут недосмотревшие за прежней Призванной эльфы? Или… Ужасная догадка холодком коснулась моего сердца. Сглотнув, я тихо уточнила:

– Девушка умерла потому, что тот, кого она полюбила, отказался на ней жениться?

По лицам сидевших рядом Баргруна и Хораса мелькнула какая-то тень. Оборотень оскалился:

– Нет, госпожа Призванная. Мириэнлиниэль Среброволосый не просто отказался жениться на влюбленной в него Призванной. Он объявил о помолвке и скорой свадьбе с младшей племянницей Повелителя эльфов. Мой брат-альфа как раз в тот момент был по делам в городе эльфов в Вечном лесу. И этот скандал случился практически у него на глазах. Уже было назначено посвящение Призванной и храм Пресветлой готовили к обряду, когда стало известно, что Мириэнлиниэль Среброволосый обручился с эльфийкой, а будущий Глас Пресветлой должен был жить в его доме и после свадьбы подчиняться его жене. – Хорас запнулся, словно хотел выругаться, но передумал. – Вы не можете этого знать, но у эльфов хозяйка дома – практически равна богине. Как она скажет, так и будет. И никто, ни ее супруг, ни сам Повелитель эльфов не сможет отменить ее распоряжения в стенах дома. Призванная бы оказалась в доме Мириэнлиниэля на правах прислуги. Если не хуже.

Ужас понимания окатил меня ледяной водой. Я в шоке медленно повернула голову и уставилась на ушастого. Эльф по-прежнему сидел настолько прямо, будто его привязали к доске. Но, поймав мой потрясенный взгляд, прошипел:

– Она, в отличие от вас, леди Призванная, была круглой идиоткой и не так все поняла! Я ей объяснил, что брак с Сильнеовилиниель договорной! Мой род угасает! Мне нужен чистокровный наследник! Кровь людей еще сильнее ослабит потомков Среброволосых! Поэтому мне нужно было, чтобы род продолжил ребенок, рожденный сильной и чистокровной эльфийкой! У человечки было бы все: я в качестве супруга, столько детей, сколько бы она захотела, деньги, почет и все, что дает мое положение! Но она предпочла вместо того, чтобы разумно обо всем договориться, броситься головой вниз со скалы!