– Может и так… Ученик превзошел учителя, помнишь? – Я уже стоял у двери, пытаясь выйти из ее номера.

– Я тебе не верю! – С пренебрежением что ли, то ли с упреком, выпалила она.

– Придется…

– Ты просто трус! Признайся. Сбегаешь, когда речь заходит о чем-то серьезном. Ты боишься...

– Кого?

– Отношений.

– Ха-ха, – я пытался сохранять равнодушный и не заинтересованный вид. – Да, конечно. Ты как всегда права. Но… – меня понесло, – это не меняет того факта, что я намеренно хотел причинить тебе боль. Знаешь? Ты что забыла, кто я? Мерзацев, придурок, недоумок и кто там еще?

– Кабель… – Зло, повышая тон, произнесла Ника.

– Пусть так… – Слова ее ранили. Грудь мою изнутри прожигало чем-то едким. Я был жалок и беспомощен, от этого моя злость разгоралась еще сильнее. – И посему держись от меня подальше!.. И радуйся тому, что у нас с тобой ничего не сложилось.

– А ты-то сам рад? – Произнесла Ника приглушенно, будто у нее уже не осталось сил на эту борьбу.

– Да. Более того, что я хочу еще тебе сказать, – я должен был поставить жирную точку, – чтобы ты себе ничего там лишнего не фантазировала. Я тебя никогда не любил и никогда не полюблю... Вот что я понял. Поэтому тебе лучше постараться забыть о том, что было между нами. И просто оставить меня… с моим дерьмом наедине, – последнее я произнес уже шепотом.

Вот теперь, кажется, все…

Ника смотрела на меня с презрением. Опять.

Оно и к лучшему. Иначе по-другому у нас не получалось.

Не получится. Ничего не выйдет.

– Спокойной ночи, Ник, – прошептала она, скрываясь за дверьми ванной комнаты.

Я закрыл глаза и просто прислонился к входной двери обессиленный. Я хотел бежать за ней, накинуться на нее, сжать ее в своих объятиях, что есть мочи и больше никогда не отпускать.

– Завтра в девять… – напоследок выдавил я из себя куда-то в пустоту.

Выйдя из ее номера, я мог сполна ощутить все свои эмоции. Боль пронзалась в меня тысячами острых предметов разных размеров и диаметров. Воздух из легких был полностью выкачен, и его нехватка душила меня.

Я не пошел к себе в номер. Сейчас меньше всего мне хотелось оставаться наедине с самим с собой.

Я спустился вниз и вышел из отеля. Просто шел. Куда глаза глядят по людной улице.

Шум вокруг успокаивал меня.

Он будто говорил мне, что я не одинок в своем горе.

Воспоминания снова догнали меня, и я пнул урну, которая попалась мне на пути. Еще и еще, вымещая всю злость на железном предмете.

– Э, ты чего? – Услышал я какой-то голос и понял, что вопрос был адресован мне, когда моего плеча кто-то коснулся.

Это был рослый мужчина. Я оттолкнул его.

– Тебе чего мужик? – Гневно я обратился в его адрес.

– Молодой человек, успокойтесь.

– Так, давай поучи меня тут. Самый смелый что ли?

Я пошел на него и начал толкать его в грудь.

– Давай же. Отвечай мне! – Рычал я. – Сыкло!

Я уже начал отходить, как он все же развернул меня и его железный кулак все же прилетел мне в челюсть.

Отлично!

Я ответил ему тем же, умоляя его повторить.

От его удара, я повалился на землю, а мой оппонент продолжал наносить удары.

Здоровяк.

Я не сопротивлялся и просто довольствовался происходящим.

Мазахизм мой торжествовал.

Меня даже пробило на смех. У меня была настоящая истерика.

Я добился своего. Теперь всю мою душевную боль тело переняло себе.

– Ты больной что ли? Вставай давай и дерись! – Кричал парень, а я продолжал валяться на земле и давиться смехом, при этом чувствуя вкус крови у себя во рту.

В какой-то момент он прекратил эти пытки и, буквально, испарился.

А я продолжал лежать на асфальте, ловя на себе чьи-то обеспокоенные взгляды и слыша такие же возгласы.

– Все! Цирк окончен, господа! Расходимся! – Выкинул я в толпу, встал и побрел подальше от любопытных зрителей.

По дороге в отель адреналин отступил, и мое тело окутал мерзкий холод.

Я решил, что мне нужно объясниться с Никой.

Так больше нельзя.

Я жутко устал.

Гори все огнем!

Она должна узнать правду.

Ник

Я завалился в холл отеля и, судя по выражениям лиц присутствующих, многих напугал мой внешний вид.

Хер с ними.

Я побрел дальше, как ни в чем не бывало, к лифту.

По пути в отражении увидел свое лицо.

Оно было разукрашено знатно. Не удивительно, что народ так отреагировал. Губа и бровь были разбиты, нос немного припух. Я только сейчас почувствовал боль в этой области лица. Видимо отошел от мороза, как от анестезии.

Да, мужик круто меня отделал. Воспоминания об этом инциденте, почему-то вызвали во мне улыбку. А завтра еще с заказчиком встречаться.

И чем я только думал?

С другой стороны я мог отвлечься на эту самую боль, игнорируя всю остальную.

– Любимый! – Меня окликнул чей-то голос. Я не сразу понял, кому он принадлежит, голова не соображала. Да и с чего я взял, что он был адресован именно мне?

Плеча моего коснулась рука, заставив меня взглянул на человека.

– Ты что тут делаешь?

Кажется, я уже ловил галлюцинации.

– О, господи, что с тобой? – Она пыталась коснуться моего лица, но я отмахнулся.

– Ты что здесь делаешь, я спросил, – не скрывая своего раздражения я обратился к Наташе.

Сука, мне только тебя тут не хватало.

Вернуться бы на года четыре назад и сказать тому бедолаге, чтобы не связывался с этой прилипалой.

– Я решила сделать тебе сюрприз, – она улыбалась, но при этом была озадачена моей внешностью.

Да, ей с такими порывами давно уже пора открыть какое-нибудь праздничное агентство. По части сюрпризов она мастак.

И как всегда не вовремя.

Молча, мы поднялись ко мне в номер.

Меньше всего я хотел слушать ее причитания и уж тем более участвовать в акте ее заботы.

Только оказавшись в номере, Наташа начала активно шуршать по номеру в поисках аптечки и средств в нем, чтобы обработать мои раны.

– Наташа, что ты здесь делаешь? – Я снова повторил свой вопрос. Меня жутко раздражало ее присутствие и ее бессмысленные потуги.

– Я соскучилась, любимый, – проговорила она ровным тоном в голосе, не глядя на меня, пока на ватку наносила какое-то средство.

Кажется, мое терпение лопалось.

– Так, перестать называть меня «любимый». Достала! – Выбросил я в нее слова, как грязную тряпку, не скрывая своего раздражения.

– Люб… Никита, ты чего?

– Ты меня достала, – я закинул голову назад, проводя руками по своей макушке и глубоко вздыхая. – Что ты все ходишь за мной по пятам? Тебе что нечем заняться?.. Хотя кого я спрашиваю, – улыбнулся я злорадно. – Конечно, тебе нечем заняться. А ты не пробовала работу, например, найти? Может, уже хватит впустую прожигать свою жизнь. Отец-то твой невечный… Когда его не станет, ты как будешь жить вообще? И ты же не тешишь себя надеждой, что однажды я полюблю тебя и женюсь на тебе?

Наташа смотрела на меня с ужасом.

– Или, бл*ть, рассчитываешь? Тогда ты еще глупее, чем я предполагал...

– Ты ко мне несправедлив. Я столько всего делаю для тебя, и что я по итогу получаю взамен?

Кажется, она готова была уже заплакать. Но меня совершенно это не смущало. Более того, я не испытывал к ней жалости, а чувства отвращения только набирало обороты.

– Так, погоди-погоди... – Я вытянул руку вперед, махая указательным пальцем. – Я тебя просил об этом? Я просил тебя когда-нибудь о чем-либо?

– Ты снова переменился... Каждая твоя поездка в Россию меняет в тебе что-то, – уперто она продолжала гнуть свою тему, полностью игнорируя мои слова. – Я знаю, что это связано с какой-то девушкой…

– Наташа, просто, нахер, заткнись. Просто заткнись! Заткнись! – Я уже переходил на крик. – Просто собери остатки своей гордости, если еще что-то еще осталось, конечно, и свали отсюда.