А я что по-твоему делаю, дурень?

Он обнял меня.

– Дыши вместе со мной. Давай... Подстраивайся под мой ритм.

Я чувствовала, как его грудь поднималась и опускалась, тем самым раскачивая меня и успокаивая.

Я ощущала безопасность, будучи в его крепких мужских объятиях.

Так надежно, спокойно.

Давно забытые ощущения.

Одна рука его лежала на моей спине, вторая на затылке. Я просто уткнулась в него и растворилась в нем.

– Да, вот так. Тихо-тихо, – прошептал он мне в макушку.

Я стояла с закрытыми глазами, просто напрочь позабыв, где я находилось и что происходило вокруг.

Внезапно лифт снова тронулся, вырывая меня из моей позабытой сказки.

Ник отодвинулся, и лишь тогда я открыла свои глаза.

Двери лифта тут же отворились, призывая нас выйти на свободу.

– Ну, что, сестренка, пойдем?

Я, молча, вышла и пошла по коридору в сторону кабинета Семена Викторовича. Ник шел за мной. У меня подкашивались ноги, походка становилась максимально неуклюжей, потому что я чувствовала его взгляд на своей спине, и это странным образом действовало на меня.

Как назло я сегодня еще в обтягивающих брюках.

Промелькнула мысль в моей голове.

– Это здесь, – показала я на нужный кабинет, передала ему документы, которые все это время держала в руках и пошла прочь.

Потом остановилась, вспомнив про квартиру, в которой я жила и снова повернулась к нему.

–Тебе наверно квартиру нужно освободить…

– Зачем? – Он сверлил меня своим удивлением. – В этом нет необходимости. Во-первых, она такая же твоя, как и моя. Во-вторых, мне будут снимать номер в отеле, потому что в постоянном жилье я сейчас не нуждаюсь… Я буду в частых разъездах между Италией и Россией.

Неловкая пауза.

– Зачем ты приехал? – Еле слышно произнесла я.

– Соскучился… – Сказал он, натягивая легкую улыбку, и сердце в груди учащенно забилось.

По мне?

Голос рвался наружу.

Снова неловкая пауза.

– Ясно… – Бросила я и снова продолжила свой путь в обратном направлении от него.

Пока я шла по коридору, на меня накинулась коллега из отдела маркетинга.

– Это что за красавчик? – Торопливо бросила она, заглядывая за мою спину.

– И тебе доброе утро, Вика!

– Привет-привет! Ну?

– Никита Александрович... Архитектор из Италии…

– Вау! Он что будет работать у нас? – Верещала Вика.

Я ей ничего не ответила и уже даже не слушала ее, спрятавшись за закрытыми дверьми своей коморки, которую мы делили на пару человек.

Ник

Зачем я приехал?

Знал ли я, что увижу ЕЕ? Конечно, знал.

Отец мне рассказывал и про ее переезд в Москву и про компанию, в которой она сейчас работала.

Собственно, по этой причине я откликнулся на предложение поработать в России.

Но зачем?

Я не переставал думать о ней ни на секунду.

Избегал встречи, да. Но это не мешало мне грезить о ней, как сумасшедший.

Честно, я не знал, что я тут делаю.

К чему эти пытки? Быть рядом и не иметь возможности быть еще ближе, как бы мне этого хотелось.

Положить к ее ногам свою жизнь без остатка…

Касаться ее. Ласкать. Говорить нежности. Вдыхать ее аромат.

Оказавшись с ней, запертым в кабинке лифта, я не смог устоять.

Магнитом прилип к ней.

И любил и желал.

Мой план катился в тартарары.

Хотя какой у меня был план?

Я хотел проверить свои чувства? Смешно. Мне кажется, я все понимал.

Невыносимо было жить вдали от нее.

Еще невыносимее быть так близко.

Я чувствовал тепло ее тела, запах. Единственный запах в мире, который лишает меня рассудка.

Скучал. Безумно скучал.

Я радовался этой совместной поездки в Нижний Новгород, но одновременно переживал, что не смогу совладать со своими чувствами и эмоциями и натворю дел, о которых после буду жалеть всю жизнь.

Я любил ее и желал.

Да… что бы на это все сказал дедушка Фройд?*

– Сын, прости меня, но мне тебе нужно объясниться. Я понимаю, что у тебя много вопросов ко мне и претензий… Но я хочу, чтобы ты знал…

Вспоминал я диалог с отцом несколько лет назад, который состоялся после того, как он пришел в себя в больнице.

Я смотрел на него, на бледного и исхудалого, и чувствовал неловкость. Чувствовал вину за то, что довел его до такого состояния. И понимал, что сейчас не лучшее время для выяснений отношений.

– Па, давай не сейчас, – выдохнул я, боясь даже смотреть ему в глаза от стыда.

Моя ненависть и злость уже куда-то улетучились.

– Мне очень жаль, что ты узнал об этом таким образом.

Речь шла о Нике и о его отцовстве, естественно.

– Но ты должен знать… Я понимаю, что для тебя это важно. И я хочу успокоить тебя и не хочу, чтобы между нами было какое-либо недопонимание.

– Па, все хорошо… – Пытался я остановить этот разговор, чтобы лишний раз не тревожить его, тем более в таком состоянии, вспоминая наставления врача, который говорил про отдых и покой, которые сейчас были так необходимы пациенту…

– Сын, я никогда не изменял твоей матери… Мы на тот момент расходились, понимаешь? Я и сам про Нику узнал только тогда, когда встретил Лену вновь, через много лет... Поверь мне. Я не знал про нее все это время.

– Я понял, отец. Прости меня… А Ника знает? – Почему-то решил уточнить я.

– Нет. Лена не хочет, чтобы она была в курсе. По-крайней мере сейчас. Ты же знаешь, как Ника обожала своего отца и для нее это может стать сильным ударом. Пока решили повременить с этим. И возможно это время придет позже, возможно никогда. Я бы очень хотел ей рассказать обо всем. Но лучше будем следовать плану…

Я был как дикий зверек, загнанный в капкан случайных и нелепых обстоятельств.

Ника…

Я даже не представлял, какую я должен был придумать чушь, чтобы уберечь ее от всего этого. Что бы я не сказал, все играло против нас.

В какой-то степени я даже был рад тому, что Ника увидела меня с Наташей.

Моему трусливому Эго это было на руку. Да, я боялся.

И одновременно пытался ее защитить.

Защитить от правды, которая могла принести только разрушение. Так мне казалось.

Нам всем так казалось.

Что молчание – золото.

И мы все молчали…

*Зигмунд Фройд (Фрейд)– австрийский психолог и психоаналитик, основатель психоанализа

Ника

Через неделю мы уже сидели в вагоне Сапсана и ехали с Ником в Нижний Новгород.

– Ника, это твой шанс, глупо его упускать, – говорил мне Марк Павлович, когда я обратилась к нему, чтобы он отправил вместо меня кого-нибудь другого с Ником. – Когда объект, наконец, будет сдан, это пойдет в твое портфолио, ты же понимаешь. Ты много времени и ресурсов вложила в этот проект, тебе просто осталось довести начатое до конца. Уже все, с кем ты начинала, слились с этого проекта, никто не будет претендовать на лавры. А их заберешь, в конце концов, ты себе. Никто даже не обидится, скажу я тебе. Да и это будет заслуженно. Я что думаешь не знаю, что Марина только делала вид, – Марина – наш главный дизайнер, – что она что-то делает. Ей с самого начала это было неинтересно, всю работу свалила на тебя. Вот и получи то, что заслужила.

Хотелось мне капризничать как маленький ребенок, топая ногами, но я понимала, что он прав.

Это был мой первый проект, дизайн которого я практически одна разрабатывала.

И вот в ночь, а точнее это было утро воскресенья, мы мчали в Нижний Новгород.

– Кто покупал эти билеты? Очень неудобное время, – разорялся Ник, который явно не выспался и был не в настроении.