В какой-то момент я упустил ее из виду. Ну, и черт с ней, только подумал я, как увидел знакомую куртку с оранжевыми полосками, которая валялась за пределами тропы, в сугробе. Я помчался в ту строну, пытаясь ни с кем не столкнуться, делая повороты.

– Ты что в танцах? – засмеялся я, когда увидел, что она лежала в позе танцора Vogue*. И никак не мог остановить свою истерику. Успокоился, только тогда, когда понял, что она никак не реагирует на мои реплики.

– Ника, ты жива там?

– Нет! И какого фига я сюда вообще поперлась!

О, злиться. Хороший признак. Значит, живее всех живых.

– Давай помогу встать…

– Уйди, я сама, – оттолкнула она мою руку. – Потом до пенсии еще будешь мне припоминать про свое благородство и рассказывать всем о том, что мне жизнь спас.

– Не глупи. Давай, – я пытаюсь ее приподнять, но она показалась мне в тот момент какой-то неподъемной. Мало того, что одежда на ней сто кило, так ее еще и снегом укрыло так прилично. Только чуть погодя я заметил, что одна нога вместе с лыжей прилично так застряла в сугробе. Видимо, от этого и было сильное сопротивление. – Так, погоди…Сейчас… – я пытаюсь откопать ее лыжи. Она, наконец, не сопротивляется и, ничего не говоря, пытается мне помочь.

– Нииииик, осторожнее, – в какую-то минуту закричала она и набросилась на меня, потянув к себе, в сторону земли. Я не сразу понял, что происходит, пока по моим и, судя по всему, ее ногам кто-то не проехался сноубордом.

– Твою ж…

– Ай, блин…

Одновременно прокричали мы с ней.

– Ты как вообще? – лежа подо мной вся в снегу, спросила она.

– Я-то в норме? Ты как? Давай быстрее отсюда выбираться, пока нас окончательно не угрохали, – засмеялся я, на что она отреагировала улыбкой.

Да, неужели?

Так как Ника не могла наступить на правую ногу, отец сразу предложил вести ее в больницу, в ближайший город, чтобы подстраховаться. Судя по всему, травма была приличная, нога начинала сильно опухать.

До города пришлось ехать долго. Но это было лучшее решение, так как в итоге, кроме вывиха, у Ники обнаружили трещину на пальце. Заверили, что можно обойтись без гипса, но обязательно ходить с эластичным бинтом и желательно с костылями.

Закупив все необходимое, что прописал врач, мы вернулись обратно в свой отель, когда уже прилично стемнело.

Ника отказалась идти ужинать, сославшись на усталость после всех событий, через которые ей пришлось сегодня пройти.

Отец попросил меня, чтобы я составил ей компанию в номере, чтобы она не сильно скучала. Не смотря на то, что я уже накануне пообещал этот самый вечер той милой мордашке с ресепшена, я не стал противиться просьбе отца, главное, чтобы моя злая «сестренка» одобрила и приняла это предложение.

– К тебе можно? – встретив у порога ее номера, спросил я. Она кивнула головой и запрыгала обратно в сторону своей кровати. – Да, веселый денечек выдался... Я тут всякой всячины тебе принес, чтобы с голоду еще не померла, вдобавок, – пытался я разредить обстановку. – И это… Папа обещал распорядиться, чтобы нам нормальной еды доставили из ресторана. Новый год все же. Не сухарики же весь вечер будем грызть.

– Хорошо, спасибо. А что значит «будем»? – улыбнулась она, при этом нахмурив брови. – А ты что, с нашими не идешь ужинать, отмечать Новый год?

– Нееее, останусь с тобой…Эээ, если, конечно, тебе не помешает мое присутствие.

–А, ок-кей, – кажется, она не ожидала от меня подобного предложения и немного растерялась.

– Не, если ты против, так и скажи. Я уйду, не буду тебе докучать.

– Ник, еще одно слово и я, пожалуй, так и сделаю.

– Понял-понял, – поднял я руки вверх, изображая, что сдаюсь. – Ну, так, что? Чем займемся? Кино, вино, домино? «Голубой огонек», на крайняк, – обращался я к ней, пока выгружал содержимое пакетов. – В общем, тут все радости жизни, – с иронией произнес я, – чипсы, сухари, соки, шоколадки. Ух, и закутим мы с тобой сегодня, ха-ха.

Ника взгромоздилась на свою широкую белоснежную кровать, и позвала меня с собой. Мы разложили всю еду, которую я принес, прямо на постель, и принялись хомячить, попутно переключая каналы в поисках чего-то путного.

Через час нам в номер уже доставили нормальную еду. С заказом папа постарался на славу. Помимо салатов, мясных блюд, фруктов, было еще шампанское.

– Вот это я понимаю. Теперь и у нас будет праздник.

После боя курантов и выпитого шампанского, мы с чувством выполненного долга, дальше продолжили смотреть новогодние передачи.

– Не так, наверно, ты хотела отметить Новый год?

–Да, нет вполне обычно для меня. Мы в Италии в основном отмечаем Рождество, а Новый год для нас никогда не был чем-то примечательным. Поэтому в моем случае ничего и не изменилось. А вот что насчет тебя? Тебя что угрозами заставили провести вечер со мной?

– Что? Ха-ха. Да именно так и было. Папа обещал лишить меня карманных денег, представляешь?

– Видимо, речь шла о большой сумме денег, раз ты пошел на такую сделку, – ехидно улыбнулась она.

– Если честно, каждый год одно и тоже. Поэтому я даже рад, наверно, оказаться тут и проводить его вместе с тобой, – совершенно искренне ответил я и немного смутился от сказанного. – Ээ, давай-ка переключим что ли на другой канал, может, где фильмы крутят.

Одно кино сменялось другим, пока на улице бесконечно запускали салюты. Судя по возгласам, народ во всю отмечал праздник. Лишь изредка наступала тишина.

Мы переглядывались и закатывали глаза, когда в очередной раз шум возобновлялся.

Пару раз звонили папа и Лена, чтобы узнать, не нужно ли нам еще чего.

Судя по их голосам и шуму вокруг, они тоже весело проводили время. Из города приехал друг отца, дядя Паша со своей женой. Думаю, в такой компании им точно не пришлось скучать и без нас.

– Почему Ремарк? – пока мы сидели и смотрели фильм, решил вдруг спросить я у Ники.

– Он мой личный психотерапевт, – не отрываясь от экрана телика, ответила она.

– Удивительно, – кажется, я перестал дышать в этот момент. – Знаешь, тоже самое любила говорить мама. – В этот момент она посмотрела на меня, как может только она, вглубь меня и стала внимательно слушать. – Когда болела, я часто ей его читал сам. Она просила. На самом деле, я его тоже люблю. Хотя поначалу считал его нудным. Пока не понял, о тех важных вещах, о которых он пишет. Точнее писал... Наверно, до него мне нужно было вырасти.

– Мне очень жаль… я про маму.

– А что случилось с твоим отцом?

– Автомобильная авария. Умер на месте, – она сглотнула, желваки забегали. Она потянулась за пакетиком с чипсами, который валялся, как и все другие продукты, у нас возле ног.

– Мне тоже очень жаль.

– Спасибо, – еле натянув улыбку, ответила она.

– А тебе мама, кстати, не рассказывала, как они с моим отцом познакомились? – я пытался поменять тему разговора.

– Слушай, нет. А твой говорил что-нибудь?

– Отец просто вскользь как-то выпалил, мол, что они уже давно с Леной знакомы. И вот спустя много лет случайно опять встретились, и, судя по всему, завертелось. Бывает же такое!

Я проснулся среди ночи, в глаза ломился свет от включенного телевизора. Спросонья я не сразу сообразил, где я и кого так крепко обнимал. Я приподнял голову, чтобы осмотреться вокруг. Мы с Никой лежали в позе «ложки», тесно, прижавшись, друг к другу. В одежде. Больше всего на свете ненавижу спать в какой-либо одежде, даже пижамы не приемлю. Не люблю, когда меня что-то стесняет во сне. Но сейчас это меня меньше всего волновало.

Я продолжал изучать обстановку вокруг. Она была ровно такая же, какую я помню с вечера, правда, еда, которую мы разложили аккуратно на кровати, сейчас была беспорядочно разбросана по ней. Видимо, мы просто вырубились за просмотром фильма, пришел я к логическому заключению. Шерлок бы мной гордился.

Лучшим решением было бы сейчас встать и уйти к себе в номер.

Но вопреки здравому смыслу, я дотянулся до пульта, выключил телевизор, и как ни в чем не бывало, снова прижался к ней.