Безоружные, истерзанные, без крошки еды и капли воды, полуобезумевшие, через три дня они достигли незнакомого берега. Выбравшись на него, они до тошноты напились из ручья, стекавшего с лесистой сопки, и в изнеможении упали на землю, не надеясь на спасение.

Оуэма проснулся ранним утром от холода. Ему еле удалось растолкать своих спутников. Они молча пожевали каких-то кореньев и, шатаясь, двинулись в глубь материка. Тайга казалась мрачной и враждебной.

- Здесь можно построить кузницы, - тяжело дыша, проговорил Такаси, даже в такой ситуации не отказавшийся от своих планов. - Ни один самурай не доберется до этих мест.

- Но мы не сумеем доставить оружие на Окинаву, - возразил Чико. - Морской патруль перехватил контрабанду на этот раз, не пропустит и в следующий.

- Значит, нужно найти другой путь, в обход маршрутов патрулей.

Оуэма положил руку ему на плечо.

- Конечно, ты прав. Мы преодолели столько препятствий, что, кажется, нас уже ничто не остановит.

Меньше чем в двух часах ходьбы от них огромный полосатый тигр, припав к земле, наблюдал за человеком. Он оскалил пасть и напряг лапы перед прыжком.

Человек был седой, с длинными спутанными волосами, сухощавый и уверенный. На нем была теплая одежда из звериных шкур, на ногах удобные мягкие мокасины. Человек шел по тропке и нес на плечах вязанку хвороста. При себе у него не было никакого оружия - ни топора, ни ножа и даже палки, но он не ведал страха перед тайгой, как не ведает ребенок страха перед тем, кто его растит, кормит, выводит в жизнь.

И когда тигр, распрямив мощные лапы, совершил свой прыжок из-за кустов, человек не испугался. Он успел среагировать и в мягком перекате ушел в сторону. Человек - не олень и не сможет быстро убежать, тигр это знал. Он молниеносно развернулся для нового прыжка, но человек вдруг оказался сбоку от него, одной рукой он вцепился в полосатую шкуру, а пальцами другой стремительно, будто копьем, ткнул чуть ниже левого уха тигра.

- Ва-ауу!

Тигр взревел от боли, на секунду в его глазах потемнело, и он потерял ориентировку. Наудачу он снова развернулся, щелкнув громадными зубами, но странный человек, не боявшийся его когтей и клыков, уже летел, распластавшись в воздухе и нанося страшный удар обеими ногами в хребет зверя.

- Киа-ааа!

Тигр был тяжел. Человек подобрал свою вязанку, мертвого хищника взвалил сверху и, пошатываясь, продолжал свой путь.

Они увидели друг друга одновременно, едва седой человек вышел на опушку. Он сначала спружинился и принял боевую стойку, но тут же понял, что те, кто встретился ему, нападать на кого-либо не способны: все четверо еле держались на ногах. Один из них даже заплакал, так был рад, что наступил конец их скитаниям.

- Кто ты? - спросил Оуэма Тэдзива. - Как ты здесь оказался?

Но человек лишь покачал головой. Он не понимал наречия пришельцев. Тем не менее, по его дружелюбным жестам Оуэма и остальные поняли, что странный человек зовет их за собой. Близость отдыха придала им силы, и они пошли, шатаясь и поддерживая друг друга. Вскоре путники добрались до хижины, стоявшей посреди небольшой полянки, окруженной соснами.

Навстречу им выбежала молодая женщина в простой грубоватой одежде и с кожаным обручем на изящной головке. И обруч, и все остальное очень шло к ее прекрасной фигуре, миниатюрной и на редкость пропорциональной. Она удивленно спросила о чем-то седого человека, он перебросился с ней несколькими непонятными фразами и повел путников в хижину. Все четверо с жадностью набросились на еду. Старик смотрел на них без тени любопытства и насмешки. Волевое лицо его казалось вырезанным из красного дерева, оно было таким же неподвижным и бесстрастным. Женщина присела рядом на корточки и посмотрела на Оуэму. И тут он увидел, что женщина была по-настоящему красива. Длинные густые черные волосы обрамляли лицо с широкими скулами и чуть подтянутыми к вискам глазами. Домотканая одежда ничуть не портила, а, наоборот, скорее подчеркивала гибкость и изящество тела, красоту обнаженных рук и странный, почти животный магнетизм, исходящий от облика женщины. На вид ей было не больше двадцати пяти.

- Спасибо, - проговорил Оуэма, отодвигая пустую чашку. Потом указал пальцем на себя и раздельно сказал:

- Я Оуэма. А ты? - и он перевел палец на женщину.

Она подумала несколько секунд, потом улыбнулась и ответила: - Кумико.

Только утолив голод и жажду, беглецы почувствовали, что засыпают прямо на тех местах, где и сидели. Циновки, набитые травой, притягивали, готовые принять уставшие, изможденные долгим странствием тела.