Парень с досадой махнул на нее рукой, открыл было рот, собираясь что-то сказать, но увидел за спинами трио Васю и окончательно растерялся.

– Рассказывайте, что стряслось и кто эти люди с вами. Не зря же вы провозились дольше, чем я ожидал.

Медина выдержала эффектную паузу, затем прошла к столу и бросила перед лаборантом раскрытый блокнот:

– Спешу сказать, Леонид: ваша теория оказалась пшиком. Никого мы там не нашли.

– Зато на обратном пути шарахнуло, – вставил Володя. – Медь почувствовала зов.

– Знаешь, у меня ведь к этому талант, – произнесла девушка и заскребла поясницу сквозь кофту. – Это точно тебя заинтересует.

Медь поставила сверху на блокнот баночку с невесомой серой трухой:

– Узнаёшь? Теперь какая-то потусторонняя дрянь охотится на людей.

– Покажи, где взяли, – велел лаборант. – А эти? – кивок на нас с Васей.

– Были на месте и каким-то лешим обнаружили нас, пока мы находились под пологом невидимости.

Лёня несдержанно присвистнул.

– Судя по всему, мы не ваши Потусторонние, – хмыкнула я, покосившись на Володю.

– А еще девчонка что-то знает о плесени, – весомо добавила Медина.

– Давайте по порядку.

Парень отодвинул стул, убрал со стола пустую чашку. Ребята обступили его. Я протиснулась между Артуром и Володей.

То, что издалека я приняла за свисающую до пола клеенку, оказалось огромной картой города с точно прорисованными улицами, парками и даже некоторыми отдельными домами.

Мне вспомнились военные фильмы, в которых частенько показывали кадры собраний в штабе. Я присмотрелась: кое-где на переплетении улиц стояли отметки. Желтым кружком обведен дом на Петроградской стороне. Зеленый прямоугольник – здание южнее Летнего сада. Синий ромб ниже – дом возле набережной Фонтанки. Буква «Р» рядом. Еще одна метка – на нашем острове: красный квадрат и рисунок башни возле него. Жирная черная точка совсем недалеко – лаборатория, ее я узнала по схематичному изображению храма рядом. Практически у самой Гавани, за пару кварталов от нашего дома, – еще точка. И еще. В этой части карты черные маркерные линии перечеркивали друг друга. Поверх них шла частая штриховка карандашом.

– Выброс энергии случился здесь, в кафе на нашей линии. А вот тут разлом. – Медина ткнула пальцем в толстую голубую ленту реки.

– Сильно? – обеспокоенно уточнил Лёня.

– Едва держался.

– Ты заделала?

– Обижаешь, – фыркнула Медина, но тут же подобралась. – Но долго ли продержится, все равно не знаю. Оба случая, несомненно, связаны с метро. Иначе я не могу объяснить. Кстати, тебе еще подарочек.

Девушка извлекла из кармана плаща крошечный пузырек, наполненный водой, и поставила в центр стола. Внутри прозрачной жидкости колыхались едва различимые черные частички тьмы. Я невольно потянула руку.

– Не трогать! Может быть опасно. Что еще? – обратился лаборант к трио.

– Это линия метро? – неожиданно выступил Василий, тыча пальцем в зеленую тонкую линию, пересекавшую полотно между станциями «Василеостровская» и «Гостиный двор». Кривоватая дуга проходила поперек реки и дальше, через весь остров, делая резкий поворот возле старого кладбища, похожего на зеленоватую проплешину в тесно облепивших его жилых районах.

– Самая точная, – не без хвастовства ответил Лёня. – Как тоннель проложен, никаких погрешностей.

Вася поднял голову, внимательно посмотрел на Володю, Артура и Медину:

– Я ехал вчера по тому тоннелю. Поезд затормозил в перегоне. Потом человеку стало плохо. Почти как сегодня. Он был весь в какой-то хищной ползучей плесени. Потом погас свет, я увидел платформу и потоки воды. И их. – Кивок на озадаченно замершее трио. – Затем свет погас, а когда мы подъехали к «Василеостровской», все снова стало нормальным. И плесени не было.

– Только в метро мы были сегодня, а не вчера, – сказала Медина.

– И человеку стало плохо тоже только сегодня, – добавил Артур.

– Это единственное видение? – Лёня не сводил с Васи пытливого взгляда.

– Думаю, нет. Хотя второе сложно назвать видением.

И Вася пересказал им уже знакомую мне историю с визитом к магу-колдуну и зачарованным общежитием.

– Потусторонние? – Лёня вскинул глаза на притихших Медину, Володю и Артура.

– Похоже на то, – неохотно призналась девушка. – Шутки в их стиле. Только зачем им куклы, не представляю.

– Куда ты вышел из приемной? – это снова к Василию.

– В дверь. Точнее, так я думал. Теперь не уверен.

– А подвал находился…

– …Тут. – Вася ткнул пальцем в карту через улицу от лаборатории.

Жестом фокусника Лёня извлек из кармана выпуклую лупу и занес ее над указанным местом.

– Через стену двор Духов, – вполголоса отметил Володя, вглядываясь в рисунок дома.

Изображение смахивало на калач: в середине здания двумя дырками выделялись скошенные квадратные дворы с арками, ведущими на улицу.

– Чей двор? – переспросила я.

– По известной городской легенде, это закрытый внутренний двор, исполняющий желания.[15]

Медина хохотнула:

– Духи? Исполняют желания? Расскажу Потусторонним при случае. Пусть посмеются.

– Покажи еще раз, где располагалось то общежитие?

Под внимательным взглядом Лёни Вася ткнул куда-то в край карты:

– Сразу за мостом. Между домом семьдесят семь и три. Напротив, через реку, Лопухинский сад.

– Проверим, – он кивнул. Черная отметина легла на бумагу. – Ребят, займетесь?

Володя насупился:

– Мы еще за метро не отчитались.

Лёня радостно хлопнул в ладоши:

– Вам как раз от «Грифоньего дома» будет недалеко. Передайте Великорецкому, что это важно. Не сможете сами, так пусть кого-то другого пошлют.

– Раскомандовался, – протянула Медина. Впрочем, без особого недовольства.

– Ребята остаются с вами? – с беспокойством подал голос Артур.

Мне сделалось боязно. По спине прошла волна щекотливых мурашек. Оставаться? Происходящее напоминало одновременно спектакль и телевизионное шоу о необъяснимых явлениях большого города – смесь мистики и нездоровой конспирологии.

Но неразрешенные вопросы жгли изнутри. Я надеялась найти разгадку немыслимым случайностям последних дней.

– Лида, что скажешь?

Девушка, сидящая возле шкафа, впервые за весь разговор шевельнулась и посмотрела на лаборанта. Затем на нас с Васей. И снова на коллегу.

– Они не врут.

– Ну и славно. Хоть одной проблемой меньше.

Лёня поднялся, хрустнул пальцами. Медина деловито собирала волосы в хвост. Неприметный Артур молчал. В ярком свете лабораторных ламп его глаза выглядели теперь совершенно обычными. Может, в кафе мне просто показалось?

Я ничего не понимала.

– Зеркало нашли? – отводя лаборанта в сторону, тихо спросил Володя.

– Что ты меня-то спрашиваешь? Как будто я его искал! У меня и без него работы хватает, – вспыхнул Лёня, но быстро остыл. – Не нашли.

– А Ярик? – уже тише.

– Он после той ночи сам не свой. Даже Маргарита тревожится. Не понимает, что с ним. А ты знаешь Маргариту…

Володя промолчал. Не говоря больше ни слова, они с Мединой и Артуром вышли в коридор. До меня донесся гулкий звук захлопнувшейся входной двери.

В неожиданно опустевшей комнате остались мы вчетвером.

– При чем тут Русский музей? – прервал молчание Вася, указывая на ярко-зеленый прямоугольник посреди карты.

Лаборант вопросительно вскинул глаза на Лиду, но девушка спокойно кивнула.

– Его директор, Глеб Борисович Гусев, один из Хранителей города.

– Бывший, – заметила Лида.

– Да, бывший Хранитель, насколько это возможно. Он уже много лет не интересовался общими делами. Кажется, на все, кроме искусства, ему теперь плевать.

Василий задумался:

– Гусев тоже говорил мне про Хранителей.

– Кто такие Хранители? – спросила я.