Дверь, в которую я шагнул, должна была вести на улицу. В переулок между домами семьдесят семь и три.

Ощупывая пространство вокруг себя, я неловко поднялся. И уперся в низкий потолок или что-то выпирающее с потолка и обитое мягким. В глубине комнаты мерно и гулко капала вода, разбиваясь о бетонную плиту. От стены поднимался равномерный гул. Пахло влажной землей, хотя под ногами хрустел мелкий песок и какая-то щебенка.

Я исследовал толстые трубы, тянущиеся от пола до потолка, холодные и горячие, в толстых кожухах. Вспомнив про телефон, нашарил его в кармане куртки. Бедолаге не повезло – падая, я приземлился аккурат на него. Пальцы ощутили широкую трещину в корпусе. Экран разбился вдребезги. Потыкав несколько раз кнопку включения, я окончательно убедился, что аппарат сдох. Как же теперь отсюда выбираться?

Я обернулся, но не обнаружил позади себя дверь, через которую мог пройти. Только шершавая голая стена. Пригибаясь и вытягивая вперед руки, побрел вдоль нее, чтобы оценить размеры помещения. Шагов через пятнадцать стена сделала поворот на девяносто градусов. Другая оказалась короче – всего семь. Возле третьей стены я споткнулся и чуть не пропахал носом пол. Под ногами были ступеньки. Короткий подъем вел к металлической двери.

Я подергал ручку – заперто. Навалился плечом. Дверь не поддалась. Петли держались крепко. Я стукнул кулаком, пытаясь привлечь внимание. Удар разнесся по комнате. Затем наступила тишина. Я ударил еще. И еще раз.

Гулкое эхо сотрясало помещение, но на помощь мне никто не спешил. Устав колотить, я опустился на верхнюю ступеньку, привалился к двери спиной. Гладкий металл приятно холодил разбитый затылок. В ушах звенело. Перед глазами мелькали зеленоватые вспышки, хотя откуда им взяться без света? Если я очнулся сразу, то на дворе уже должна быть глубокая ночь.

Надо было мыслить разумно. В голове отрывками проносилось все, что я знал о похищениях людей.

Кем бы ни были злоумышленники, ими должна двигать определенная цель. Получить денег? От кого? Надя – студентка, я работаю в театре и в общепите. Родители пропадают в очередной экспедиции. Разве что бабуля. У нее много фамильных драгоценностей. Но кто хорошо знает характер тети Раи, точно не станет давить на нее с помощью внуков – слишком велик шанс быть осмеянным за такую нелепую попытку.

Что еще?

«Если вас похитили, постарайтесь избавиться от всего, что сдерживает ваше передвижение, и осмотреться».

Но меня сдерживает только проклятая дверь! И как осмотреться, если вокруг чернильная темнота?!

«Спокойнее, Василий, спокойнее. Стоит держать себя в руках. Тогда решение точно придет».

А может, мое похищение – дело рук тех, из-за кого в городе пропадают дети? Человек, называвший себя Мастером кукол, не ответил на тот вопрос.

В непроглядном мраке казалось, что случившееся в общежитии мне привиделось. Как сон. Но была кукла, и был подземный тоннель. И был вертлявый парень. Он говорил о ключах и эволюции. Или не так? «Одно Время сменяется другим…»

А еще что сила знания – в чужом неведении.

Ерунда какая-то…

Я снова прислонился затылком к двери. Мысли беспорядочно мельтешили. По ногам поднимался холод. Почти равнодушно подумалось: «Не схватить бы простуду. В театре ставят „Алису в Стране чудес“, как же они без художника…»

Чтобы занять себя чем-то, я сгреб с пола мелкие камешки, стал мять и перекатывать их в ладони с сухим скрежетом. Затем швырнул один в темноту – раздался звонкий стук. Видимо, попал в оголенную трубу. Я кинул второй.

Сколько прошло времени, я не знал. Ученые говорят, внутри каждого человека спрятан естественный счетчик времени – благодаря ему мы чувствуем смену дня и ночи и просыпаемся по утрам. Мой, кажется, сломался. Я засыпал, проваливаясь в зыбкую поверхностную дрему, затем снова просыпался. Кидал камешки в стену – дребезжание металлических труб наполняло пространство. Гул воды внутри них смахивал на шум морских волн.

Я начал проваливаться в какой-то транс.

«Василий», – шепнул тихий женский голос. Прямо на ухо.

Я вздрогнул и охнул, скривившись от боли, когда нечаянно приложился затылком о стену.

Голос снаружи радостно воскликнул. Раздался скрежет. Я едва успел отодвинуться в сторону – дверь распахнулась.

После нескончаемого мрака бледный утренний свет больно ударил по глазам, ослепил, заставляя зажмуриться и машинально отползти в сторону, подальше.

На пороге стояла изумленная девчонка. Лет шестнадцати. В джинсах, черной толстовке и шарфе, намотанном до самого носа. Карман толстовки тяжело оттопыривался. Очки у девушки запотели от горячего дыхания. Волосы топорщились из растрепанного пучка. В руке незнакомка держала маленький предмет, который мгновенно спрятала за спину, прежде чем я успел его рассмотреть.

Она ойкнула и отступила. Но не убежала – уставилась непонимающе. А глазищи огромные и беззащитные, как у теленка.

– Ты тут один?

– Один. Это ты звала только что?

– Ну, я.

– Откуда ты знаешь мое имя? – я слегка опешил.

– Да не твое, с чего ты взял? Или ты вдруг Василиса?

Она внезапно разозлилась.

– Почти. Вася.

Незнакомка хмыкнула. Она выглядела расстроенной. На грани слез.

Я поднялся с пола и обернулся. Комната оказалась подвалом дома, а трубы в кожухах – системой отопления. Стена напротив входа темнела голым бетоном. Никаких дверей.

– Странно. Я даже не помню, как попал сюда.

Девушка настороженно глянула на меня, повела ахматовским носом с легкой горбинкой – принюхивается, что ли? Думает, не пьян ли я.

– Если хочешь… оставайся, – наконец сказала она и развернулась, собираясь уходить.

– О нет, спасибо! Еще одну ночь я здесь не проведу.

Я догнал ее у ворот со двора. Девочка обернулась, спрятала руки в кармане толстовки:

– И что ты собираешься теперь делать?

После слов про ночь в подвале ее голос немного смягчился. Я пригляделся и с удивлением понял: передо мной стоит вчерашняя девочка-курьер. Почему-то открытие радостно поразило меня.

Мы вышли на улицу и теперь вертели головами по сторонам, решая, куда пойти. Логично было расстаться, но что-то не позволяло. Мне – невысказанная благодарность за спасение. Девушке – нечто еще, чего я не мог понять. Она нервно теребила шнурок на толстовке.

– Для начала напишу заявление в полицию. Об удержании против воли в непонятном месте.

Намерение было решительным. Внутри меня зрела обида – детская, давно забытая обида, когда родители оставляли нас с сестрой дома, а сами уходили в гости или театр. Я терпеть не мог закрытых пространств и каких-либо ограничений собственной воли. И уж тем более – сейчас. И совершенно точно – от не пойми кого! Даже в шутку.

Хотя в то, что случившееся продолжало быть розыгрышем, я не верил.

Но распалившийся внутри огонь потух, стоило подумать про оживших кукол. Как я объясню это в полиции?

– Понятно. Удачи. У меня сестра вчера пропала. Еще один загадочный случай их порадует.

Девушка развернулась, теперь явно намереваясь уходить. А я наконец понял, из-за чего та расстроилась: ожидала найти в подвале сестру. А наткнулась на меня.

– Как ты меня нашла? – вторя мыслям, спросил я.

Девчонка помедлила, затем молча показала на раскрытой ладони маленький ключ.

Ключ…

Его она прятала, когда отворилась дверь. Сердце екнуло. По телу пробежал холодок.

– Будешь смеяться.

– Не буду, – очень серьезно сказал я, глядя незнакомке в глаза.

– Тогда тоже расскажи, каким ветром тебя сюда занесло.

Удачное сравнение. С реки подуло пронзительно, не по-весеннему зло. Я зябко поежился. Точно после подвала схвачу какой-нибудь вирус и слягу с температурой.

– Ты торопишься?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Как насчет горячего чая? Мне еще нужно заскочить на работу, объясниться. А то телефону каюк. – Я продемонстрировал бесполезный мобильник.

Снова безмолвное пожатие плечами. Нахохлилась, точно воробей. Если и стесняется, то от чая все равно вряд ли откажется.