Вернувшись к столу, взял в руки телефон, отыскал в недавних звонках ее номер, уже собрался было набрать, но в последний момент остановился. Ведет себя как последний идиот! Контролирует взрослую дочь, как какую-то пятилетку, донимает допросами, звонками, сообщениями, никуда не отпускает без сопровождения, четко следит за ее расписанием и внимательно отслеживает, чтобы она ему следовала. От такого тотального контроля кто угодно умом может тронуться, но только не его любимица… Лада всегда была хорошей, умной девочкой, послушной, заботливой, внимательной и очень осторожной… А после сеансов у психотерапевта отношения между ними и вовсе стали образцово-показательными. И как раз именно поэтому у него всякий раз сжималось сердце, когда ее не было рядом. Проверить, где она находилась в любой момент времени, было не проблемой. Можно было позвонить водителю или детективу… Только в последнее время ему и этого было мало. Гораздо больше его волновало, что было у нее на уме… Это постоянно его донимало. Откуда только такая паранойя?

Не выдержав, Семен Михайлович все же взял телефон и набрал номер детектива. Гудки пошли, но тут он услышал звук разъезжающихся въездных ворот и выдохнул с облегчением.

– Да, Семен Михайлович! – с готовностью ответили в трубке.

– Я-а ва-ам потом перезвоню, – коротко бросил он и прервал звонок.

Еще пять минут мучительных ожиданий – и открылась входная дверь на первом этаже. Он услышал голос дочери, здоровающейся с прислугой, – просто музыка для ушей. Еще минут через пять – стук в дверь его кабинета, потом она раскрылась и на пороге появилась его любимица. Отец оглядел ее внимательным, встревоженным взглядом и в итоге улыбнулся. Просто гора с плеч! Жива, здорова, немного устала, но улыбается привычной ласковой улыбкой.

– Привет, папуль! – поздоровалась она, порхнула в комнату и поцеловала его в щеку.

– Здра-авствуй, мое золотко! – тоже заулыбался Семен Михайлович, придерживая дочь за плечи и заглядывая ей в лицо. – Ка-ак прошел день?

– Да ничего, как обычно, – коротко пожала плечами она, отводя взгляд. Такой лаконичный ответ, конечно же, не мог удовлетворить сходящего с ума отца, поэтому он выпустил из объятий явно напряженную его излишним вниманием дочь и решил все же позднее вновь набрать детектива. А пока что он присел на диван, закурил сигарету и внимательно наблюдал за Ладой, пытаясь вычислить, откуда она могла сегодня вернуться так поздно. Надетое на нее трикотажное платье с длинным рукавом, на первый взгляд, казалось довольно скромным, однако, на самом деле скорее напоминало чуть удлиненный свитер выше середины бедра. Тонкую талию подчеркивал широкий кожаный ремешок с красивой пряжкой, на запястьях блестели дорогие часики и браслеты, на пальцах – колечки, в ушах – модные сережки. Дочь по-любому выглядела дорого и элегантно, притягивала к себе взгляд. К тому же при ее идеальных ножках короткое платье смотрелось провокационно, особенно с сапогами на высоких шпильках, которые она носила. Насколько он помнил, утром она была одета по-другому, проще и скромнее, значит, после обеда она переоделась… Интересно знать, для чего? Точнее, для кого? Отец тяжело вздохнул, переполняясь новыми тревогами, когда дочь вдруг вырвала его из размышлений довольно громким окликом.

– Ну па-ап! Ты что, совсем меня не слушаешь?! – возмутилась она, уперев руки в бока.

– Прости, золотко, я задумался. Что случилось?

– Да ничего… Я просто сегодня пытаюсь поговорить с тобой на важную тему уже второй раз, а ты будто где-то не здесь. В обед ты сказал, что занят, а теперь…

– Ах, вот в чем дело! – усмехнулся Семен Михайлович, вдруг вспомнив, какие события предшествовали их последней встрече.

Лада упала в кресло, откинулась на спинку, закинула на подлокотник ноги и мученически закатила глаза.

– Пап, это так глупо – снова нанимать мне телохранителя… – жалостливо протянула она, как обычно делала, когда пыталась его разжалобить и очаровать одновременно. – Будто я какая-то важная персона… Я ведь уже не маленькая, чтобы меня постоянно сопровождали… На меня и так косятся из-за того, что водитель на занятия привозит… Это же не элитная частная школа, где все такие же… Это вуз. Тут люди разные, и я как белая ворона… А теперь еще какой-то бугай опять будет везде за мной таскаться… Это просто какой-то бред!

Отец не стал перебивать всю эту предсказуемую тираду, ощущая стойкое дежавю. Выслушал внимательно и терпеливо, затем вздохнул довольно безразлично, чтобы не демонстрировать слабость и неуверенность. Нашарил на журнальном столике зажигалку и пачку Treasurer и привычным жестом раскурил сигарету. Это немного успокоило.

– А вот это мы уже обсужда-али сто ра-аз, – не торопясь, начал он. – Ты просила да-ать тебе время, чтобы немного отдохнуть, отойти от того, что произошло летом, потом адаптироваться в институте… Я обеща-ал тебе, что не ста-ану вмешиваться в твои дела-а, да-ам тебе некоторую свободу… Но Ла-ада… Все это не зна-ачит, что защита тебе не нужна-а. Все это время я иска-ал подходя-ащего кандида-ата. Собственно, я-а как ра-аз хотел поговорить с тобой о нем. Из всех, что к на-ам приходили, он действительно лучший. Опыт боевых действий. Прекра-асная физическая подготовка. Чемпион по армейскому рукопа-ашному бою. К тому же есть опыт работы в солидной охра-анной организа-ации. Но са-амое гла-авное – о нем хорошо отзыва-ается руководство и бывшие клиенты среди моих знакомых. А это уже кое-что, ка-ак-ника-ак… Телохранитель просто идеа-альный.

Лада мученически закинула голову назад, театрально изображая отчаяние.

– Идеа-альный? – скептически скривилась она. – Па-ап, а ты не думаешь, что когда кто-то кажется идеа-альным, то тут что-то нечисто? У него совсем нет недостатков?

– Ну что ты, моя-а хорошая. Наверняка-а есть. Ка-аждый человек не без греха-а. Но я-а проверил его по всем своим кана-алам и ничего такого кримина-ального не нашел. Поря-адочный, честный, принципиа-альный па-арень – та-ак его характеризуют все, кто имел с ним дело. Впрочем… ты зна-аешь – я всегда буду начеку. У меня везде есть глаза-а и уши. И лучше бы ему меня-а не разочаровывать.

– Лично меня он уже успел разочаровать, – пробурчала она, скрестив на груди руки и обиженно поджимая губы.

– Неужели успел обидеть? – Семен Михайлович удивленно приподнял брови.

– Мы столкнулись с ним у входа. И он мне нагрубил.

– Поня-атно. А сама-а-то ты была-а при этом вежлива? Зна-ая тебя-а, легко могу предположить, что встретила ты его не очень-то приветливо.

Лада тяжело вздохнула, затем отвернулась, сглотнула и досадливо покусала губу. Если хорошо приглядеться, можно было заметить, что она покраснела. Семен Михайлович всей кожей ощутил охватывающую ее панику. Нет, это не было похоже на простое разочарование от ограничения свободы. Это было нечто другое, что давно его беспокоило и сводило с ума. К тому же он слишком хорошо знал дочь, чтобы не понять, что она хитрит. Эти ее капризные интонации вовсе не отражали то, что творилось у нее внутри. Будь ее воля, она бы взорвалась гневом, она бы требовала и кричала, доказывала и теряла терпение. Вместо этого Лада лишь нервно потеребила кольца на тонких пальчиках, хмурясь и тщательно подбирая нужные слова.

– Пап, за весь прошедший год так ни разу ничего страшного и не случилось и в сопровождении телохранителя, и без него… Ну, за исключением моих собственных… вывертов… – наконец взвешенно заметила она и на этот раз подняла на него глаза. – Может, хватит уже этих излишних мер безопасности? Я в конце концов имею право на личную жизнь и на личное пространство…

– Личную жизнь? – ничуть не скрываясь, Семен Михайлович возмущенно скривился, сведя брови и подавшись вперед. – Ты хочешь сказа-ать, что с кем-то встреча-аешься?

– Н-нет… – поспешно выдохнула Лада, понимая, что ступила на тонкий лед. – Па-ап… Не встречаюсь я ни с кем… Но даже если бы встречалась, мне уже есть восемнадцать, и у многих моих сверстниц парни появились еще в школе, не то что в вузе…