Идун вздохнула, подходя к Уоррену и Майлзу, и перевела взгляд с меня на них. — Как давно вы двое любите друг друга?

Уоррен сжал губы, но Идун сорвала ответ с его языка, сжав пальцы в кулак, и ее сила разнеслась в воздухе подобно взмаху крыльев.

— Триста семьдесят три года, — прохрипел он, устремив взгляд на Майлза с неистовой любовью во взгляде.

Мое сердце дрогнуло, когда я увидела, насколько глубоко они были преданы друг другу.

— Я наслаждался каждым днем, — выдохнул Майлз, и страх пронзил мою грудь, когда я почувствовала, что он прощается. — Я помню первый день, когда увидел тебя, работающим на полях плантации какого-то старого мудака. Я подумал, что хочу подарить этому человеку настоящую жизнь.

— Ты сделал это, — прошептал Уоррен, и его брови сошлись на переносице, когда он посмотрел на своего мужа с эмоциями, изливающимися из его глаз. — Каждый день был прекраснее предыдущего.

— Две минуты, — промурлыкала Идун, проводя рукой по руке Майлза.

— Я любил тебя каждое мгновение, каждый час, который мы провели вместе, — сказал Майлз с грустной улыбкой.

— Я буду любить тебя все последующие дни. Куда бы ты ни пошел, я буду рядом, — сказал Уоррен срывающимся голосом.

— Ну, вы прожили вместе много жизней. А я всегда была нетерпеливой, — сказала Идун с убийственной улыбкой.

Она подняла руку, и мое сердце раскололось от ужаса.

Эрик взревел, а Кларисса закричала, но этот звук был ничто по сравнению со звуком двух пуль, вылетевших из стволов пистолетов Майлза и Уоррена.

Оружие упало, их пальцы соприкоснулись на вечный миг, прежде чем обратиться в пепел, а их останки сплелись в одном последнем объятии.

— Нет! — Эрик взревел, и его лицо исказилось в агонии.

Земля перестала вращаться. В ушах зазвенело. Мой разум не мог переварить то, чему я только что стала свидетелем.

Идун начала смеяться, и ненависть разлилась по моим венам, как яд.

Они исчезли. Мертвы. Развеяны по ветру. Их тела разбросало вокруг нас яростным порывом ветра.

Я издала гортанный всхлип, слезы полились из моих глаз. Мир вокруг нас рушился. Боль Эрика из-за их потери ранила меня, и я тоже несла на себе всю тяжесть этого.

Крики Клариссы были всем, что я могла слышать, когда закрыла глаза и помолилась Одину всем сердцем, всем, что у меня осталось, чтобы он помог нам.

К

елли и остальные мчались вверх по склону, опережая меня, а я крепко сжимал клинки, пока девушка, которую я любил, двигалась, чтобы предстать перед богиней, которая была полна решимости разлучить нас.

Я сосредоточился на силе кольца, которое она мне дала, и надежно обхватил ее до того момента, пока мне не придется вернуть его обратно.

Идун расхаживала взад-вперед перед шеренгой наших союзников, и их глаза расширились при виде нашего приближения. Они были прикованы к месту, но, в отличие от богини, могли видеть нас.

Глаза Джулиуса горели страхом, и он впился в меня взглядом, пытаясь предостеречь меня убираться отсюда, несмотря на то, что Кларисса приставила пистолет к его груди.

Я одарил его едва заметным намеком на улыбку, успокаивая его, насколько мог, учитывая наше затруднительное положение. Я никогда не думал, что буду оплакивать потерю Бельведера, но то, что только что сделала Идун, было за гранью жестокости. Я видел затравленный взгляд Эрика и Клариссы и сделал бы все, что в моих силах, чтобы спасти моего собственного брата от такой участи.

Крики ужаса Фабиана превратились в отчаянное желание отомстить, и я знал, что только его вера в наш план удерживала его от того, чтобы броситься на само божество.

Келли в последний раз оглянулась на меня через плечо, готовясь снять с пальца обручальное кольцо Фабиана.

— Я здесь! — громко крикнула она, снимая его.

Взгляд Идун метнулся по сторонам, и я снял защиту, которую предлагало кольцо, и показал ее присутствие.

Глаза Идун расширились от вожделения, когда она обвела взглядом Келли, Фабиана и Чикоа, впервые заметив их, хотя они стояли прямо перед ней. Богиня жадно шагнула к Келли, протягивая руку, чтобы взять кольцо-приманку, в то время как листья, из которых состояло ее платье, закружились вокруг нее в буре ее собственного желания.

Келли снова поднесла кольцо поближе к пальцу, предупреждая богиню в ответ. — Освободи моих друзей из своей хватки, — потребовала она. — Тогда ты можешь забрать его.

— Ты думаешь, я дура? — Спросила Идун с мрачным смехом, от которого по небу потянулись черные тучи.

Я придвинулся ближе к ней, держа наготове Веном и Бурю, делая каждый шаг бесшумным.

Сила, окружавшая Идун, захлестнула меня, пока я двигался внутри нее, и мне показалось, что сами мои кости дрожат под воздействием такой огромной власти. Я придвинулся еще ближе, как волк, выслеживающий свою добычу, хотя и опасался, что ее зубы были намного острее моих.

— Откуда мне знать, что ты отпустишь их, когда получишь его? — Спросила Келли.

— Тебе придется довериться мне, — промурлыкала Идун, ее взгляд был прикован к кольцу в руке Келли, как будто оно было ответом на все ее молитвы.

— Тогда поклянись в этом, — сказала Келли, когда богиня приблизилась к ней. — Поклянись, что, как только ты получишь его, ты оставишь нас в покое.

— Оно так красиво, — вздохнула Идун, снова придвигаясь к Келли. — Я никогда не думала, что оно будет выглядеть так… — Она нахмурила брови, когда внезапно поняла, что вообще не должна его видеть.

Я был не так близко, как надеялся, но все равно прыгнул вперед, издав крик ярости и замахнувшись Веномом, целясь ей в голову. Богиня уклонилась в сторону как раз перед тем, как я успел нанести удар, и вместо этого мой клинок прочертил линию поперек ее плеча.

Она все еще не могла видеть меня, но, черт возьми, чувствовала.

Идун закричала, и земля задрожала подо мной, как будто я тоже почувствовал ее боль, и из раны полилась золотистая кровь.

Сила богини обрушилась на Келли, и ее сбило с ног, она покатилась по земле, а затем врезалась в Фабиана и Чикоа.

— Магнар! — Взревела Идун, осознав, что мы натворили. Ее пристальный взгляд метался по сторонам, пока она искала меня, но настоящее кольцо по-прежнему скрывало меня от ее обнаружения.

Я стиснул зубы, снова прыгая на нее, когда с неба сверкнула молния. Еще одна волна силы хлынула из нее, и Джулиуса и всех остальных тоже отбросило назад, но она не смогла дотронуться до меня. Я почувствовал, как энергия ее атаки захлестывает меня, как прилив, разбивающийся о нос корабля.

Келли и остальные снова были на ногах и бросились помогать мне сбить этого монстра, но она отогнала их так же легко, как дышала. Я был единственным, кого она не могла предвидеть и кого не могла коснуться ее сила.

Я бросил всю свою волю в кольцо, по широкой дуге разворачивая его защиту и скрывая всех своих союзников, освобождая их от ее власти прежде, чем она успеет причинить им вред или использовать их против меня. Ее рот раскрылся от ужаса, когда она потеряла их из виду, оказавшись лицом к лицу с восемью невидимыми врагами.

Идун резко повернулась, пытаясь раствориться в эфире, но она споткнулась, силы покинули ее, когда грохочущий смех заполнил небеса, а звук столкновения двух огромных клинков заставил воздух вокруг нас завибрировать.

— Я думаю, пришло время тебе взглянуть в лицо своим творениям, Идун. — Голос Одина разнесся по небу, заставив волосы у меня на затылке встать дыбом.

Идун изрыгала проклятия в адрес царя богов, когда он не дал ей покинуть это место, страх наполнил ее прекрасные глаза, когда она оглядывалась взад и вперед, ища нас. Она больше не могла видеть нас из-за кольца, скрывающего наше присутствие, хотя и знала, что мы все здесь.

Я свирепо ухмыльнулся, снова бросившись к ней, а она вскрикнула от возмущения моим предательством. Но мне было все равно. Она предала меня первой. Я посвятил свою жизнь этой богине и ее делу только для того, чтобы быть вознагражденным болью и страданиями, чтобы быть использованным как пешка в ее больных играх.