Я оказалась не такой смелой и сильной, оказывается я очень труслива, а может дело в том, что обстоятельства изменились. Сейчас я не была уверена не в чем. И не хотела давать ему ложную надежду, а Брендон и не слышал моих слов. Лишь слепо верил в то, что мы будем вместе.

Через несколько часов я стояла на пороге дома, трясущимися руками стуча по идеально выкрашенной белой двери.

Мать Каллума Элизабет сразу же открыла дверь.

— Вы должны отдать мою дочь! Она не принадлежит вам! — Оттолкнув ее, я без приглашения вошла в дом.

Она была одета, значит не спала, ждала, когда я приеду. Она потихоньку закрыла за мной дверь. Вижу в ее глазах боль, от моих слов, но такова правда они не имеют права на мою дочь.

— Где она? — Громко спрашиваю я.

— Она у себя в комнате. — Шепотом говорит она, затем добавляет. — Спит.

Я рванула вверх по лестнице. Элизабет побежала за мной.

— С ней всё хорошо, Октавия. Пусть ребенок спит. — Уверяла она меня, голос ее дрожал.

Она боится, что больше никогда не увидит Мию. Я благодарна Элизабет за ту любовь, которую она подарила моей дочери, она приняла ее как свою родную, была без ума от малышки, и очень нам помогала, когда Миа только родилась. Конечно, я не разлучу их, но и здесь она не останется.

Распахнув дверь в ее комнату, наконец-то вижу свою малышку, которая лежит в пижаме, как всегда поперек кровати, в обнимку со своим Tedi, мило посапывает.

Моя девочка.

Я опустилась на колени перед кроватью, едва её касаясь, аккуратно провела ладонью по рассыпанным по подушке волосам, боясь разбудить.

— Я не буду сейчас забирать её. Подожду пока проснётся. И мы сразу же уедем.

— Конечно. Как скажешь. — Виновато согласилась она.

Я поднялась на ноги, вместе с Элизабет вышла из комнаты. Подошла к ней, крепко обняла её. — Спасибо! — Прошептала я.

— Поговори с ним. Прошу.

Мое сердце сжалось, все чувства смешались я не знала, что конкретно чувствую сейчас злость, обиду вину. Голова закружилась от волнения показалось, что меня сейчас стошнит. Я закрыла глаза, сделала тяжелый вдох как будто перед этим задерживал дыхание.

— Как он мог так поступить? Знаю я виновата, совершила много ошибок, но разве он имел права так поступать со мной?

— Уверена, он не хотел забирать ее, просто испугался, что ты сделаешь тоже самое.

— Это его оправдывает? Он знает это моя дочь, только моя.

— Может в этом и проблема Октавия, что ты считаешь, что Миа толькотвоядочь.

Не понимающе я уставила на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Каллум безумно любит тебя, и не меньше любитсвоюдочь. Это все что я хотела сказать. — после небольшой паузы она снова попросила меня. — Поговори с ним, пожалуйста…

— Хорошо. — Я согласилась.

— Он в гостевом доме.

Я покорно развернулась и направилась в заднюю часть дома, где смогла выйти во двор. Дверь в гостевой доме была закрыта признаюсь мне было немного страшно. Не думаю, что Каллум сможет причинить мне боль, хотя в каком-то смысле он уже это сделал. Повернув металлическую ручку, толкнула дверь вперед. В домике было очень темно, всматриваясь я вошла внутрь. Маленькими шагами пробираясь дальше, под ногами что-то со звоном упало, и покатилось по полу. Пробравшись к окну, я раздвинула плотные шторы. Спиной ко мне, на диване лежал мой муж. Вокруг валялось большое количество пустых бутылок из-под бурбона. Его грудь поднималась иногда он даже похрапывал.

Я взяла его за плечо пытаясь растолкать.

Господи, сколько он выпил?

— Каллум проснись! — В ответ он пробурчал, что-то невнятное.

За тем открыл глаза. Как только понял кто над ним стоит, он быстро сел. Волосы были растрёпанный, длинная щетина, которая говорила, о том, что вот уже несколько дней он не брился. Я ужаснулась, он никогда так плохо не выглядел. Оперившись локтями в колени, он стал устало тереть глаза.

Октавия

— Ты нашла нас. — Пробурчал он.

— Да. Твоя мать написала. — Недовольным тоном ответила я.

— Черт. Я должен был об этом подумать.

— Она слишком любит Мию.

Я села на кофейный столик на против него. Каллум смотрел куда угодно только не на меня.

— Значит это конец. — Утвердительно произнес он.

От произнесённых им слов, сердце подскочило к горлу. Я сглотнула. Казалось, к глазам вот вот подступят слезы. Не хочу уходить. Не могу позволить, чтобы всё так закончилось. Я смотрела на него и ждала, когда же он найдет в себе силы и встретиться со мной взглядом. Что он чувствует? Конечно, ему было стыдно. Возможно, он ненавидит себя за то, что сделал. Но если бы он только знал, что я испытываю к себе еще большее отвращение. Как только я поймала его взгляд на себе. Мир замер. Все вокруг заискрилось. Напряжение повисло в воздухе.

Я должна сказать ему о ребенке. Немного помедлив, я стала подбирать слова. Наклонив голову в право, он настороженно смотрел на меня ожидая моего решения или следующего шага. Набрав воздуха в легкие на выдохе, я произнесла.

— Я беременна.

Каллум быстро поднялся с дивана, стал крушить и переворачивать все вокруг. Предметы с камина, стола и комода. Все летело на пол. Стеклянные вещи, вазы, посуда разбивались вдребезги. От неожиданного приступа его гнева, я подскочила со стола.

Всё кончено.

От паники, которая меня охватила, я стала кричать чтобы хоть как-то остановить его.

— Остановись умоляю!

Не в силах больше этого вынести. К счастью, это сработало. Он остановился. Стиснув челюсть, тяжело дыша, он подошел ко мне взял меня за горло. Обхватив его рукой, она идеально подходила к моей шее. Мне было больно, но это была не сравнимая боль с той, которую я ощущала во всем теле. В глазах Каллума бушевал ярость, ненависть. Никогда еще я не видела эти эмоции в его нежно ореховых глазах. Еще совсем недавно, я так мечтала разбудить в них хоть какие-то эмоции и даже не догадывалась на что он способен. Каллум подошёл ближе на сколько это возможно.

— Октавия. — Зашипел он.

Мне не было страшно.

— Я трахал тебя грёбаных три года плоть к плоти. — Слова давались ему с трудом, запинаясь он продолжил. — Ты спала с этим ублюдком всего раз. Один гребённый раз. И снова забеременела от него.

— От тебя. — Хрипя произнесла, потому что рука его все еще сильно сдавливала мою шею, а лицо так было близко что мы едва не касались носами.

— Повтори. — Растеряно скомандовал он и убрал руку от моей шеи.

— Это твой ребёнок. — Прокашлявшись сказала я.

Несколько секунд, он стоял, неподвижно сверля меня взглядом, переваривая сказанное мной, после опустился на кофейный столик, где до погрома сидела я, нервно подергивая волосы он спросил.

— Ты сказала ему о Мии?

— Нет. — Шепотом сказала я.

Удивленно он поднял брови.

— Не смогла. — Призналась я.

— Хорошо. — одобрительно мотая головой он провел ладонью по лицу.

— Виктория догадывается.

Каллум снова замер, всего на секунду.

— У них нет доказательств. Он не посмеет забрать её. Даже если она расскажет.

— Что теперь будет с нами? Как мы будем жить?

За какую-то грёбаную неделю я умудрилась разрушила свою жизнь до основания, которую строила долгих четыре года. Я смотрю на Каллума и понимаю, что больше не могу найти ответов на вопросы, которые мучали меня долгие годы. Зачем я вернулась? Хотела проверить остались ли чувства? Хотела убедится, что Брендон до сих пор меня любит? Для чего?

— Ты никогда не сможешь меня простить, знаю. — Я сдвинула брови устала, потирая лоб. — Просто я хочу все объяснить. — Каллум тихо засмеялся. — Понимаю это абсурд, но я должна рассказать тебе правду. — Он поджал губы, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом. — Хочу, чтобы ты знал, я не использовала тебе никогда. — У меня задрожали колени, еще никогда я не делилась с ним своими сокровенные тайнами. — Просто он всегда был перед тобой понимаешь. — Его взгляд сделался жестоким.