Октавия громко засмеялась, я замахнулся ногой и окатил ее спину прохладной водой, она побежала вперед, я кинулся за ней. Вода начала уходить, я увидел маленький уединенный пляж.

— Так вот значит, где вы пропадаете целыми днями.

— Ага. Мы уже давно тут зависаем. — Она раскинула руки в разные стороны и слегка закружилась, потом остановилась, посмотрела на меня, — особенно когда всякие снобы вроде тебя не дают нам покоя.

— Маленькая засранка, — я кинулся вперед чтобы поймать ее, но она, заливаясь смехом быстро ускользнула от меня.

Уютно расположившись на песке, несколько часов мы болтали обо всем на свете, ее рот не закрывался ни на минуту, она говорила о школе, интересовалась о наших планах с Ким. Никогда еще я не чувствовал себя так легко и комфортно рядом с Тави, а может просто забыл это чувство. После обеда стало невыносимо жарко. Я привстал и стянул с себя футболку оставшись в одних шортах.

Последовав моему примеру Тави, стянула с себя шорты, оставаясь в белых соблазнительном бикини, сверху на ней была легкая белая льняная рубашка, которая давно уже просохла, она потянулась чтобы снять ее, я остановил ее, предупредив.

— Не снимай.

Она опустила руки и покорно согласилась. Я уже стал забывать эту ее сторону. В основном она была очень строптивая, не покорная, боролась за внимание окружающих, всегда спорила, ругалась и соперничала со своей сестрой. Думаю, когда Ким уедет из дома Тави наконец-то вздохнет полной грудью.

Она лежала на животе, болтая загорелыми ногами. Пристально смотрела на меня.

Ветер раздувал ее светлые волосы. Медленно она перекинула их через плечо.

— С кем ты в первый раз поцеловался?

Я задумался, учитывая, что Ким не была у меня первой девушкой, а встречаться мы начали только в старшей школе. Я почесал затылок. И ответил.

— С тобой.

— Она округлила глаза, затем громко засмеялась, ее смех был прекрасен, как завороженный я смотрел на нее.

— Неет, — протянула она, — не может быть, ты обманываешь!

— Только не говори, что не помнишь? На день благодарения, когда тебе было восемь, Кимберли забрала у тебя твоего любимого мистера Пинга, — я скорчил лицо, а она залилась краской, и закрыла лицо руками.

— Нет, замолчи, замолчи, — хохотала она.

— Помню, ты стояла по середине гостиной, и так орала на весь дом, что люстры тряслись, я не мог это вынести и решил заткнуть тебе рот.

Она начала колотить меня руками, чтобы я замолчал. Я схватил ее и начал щекотать, перекатив на себя, Тави оказалась на мне сверху.

Мы замерли.

Во рту все пересохло, я сглотнул.

Мы смотрели друг другу в глаза, внутри начало разливаться уже знакомое тепло, у меня так долго получалось его игнорировать.

Все же это была ошибка не нужно было нам сюда ехать.

Я аккуратно снял ее с себя, не сопротивляясь Октавия села рядом.

— Брендон — от того, как из ее уст прозвучало мое имя, член дернулся, я на секунду закрыл глаза.

Она продолжала смотреть на меня. Как же она была прекрасна. Слишком прекрасна даже для меня. Я потянулся чтобы заправить ей за ухо прядь выбившихся волос, случайно дотронувшись до ее щеки, кончики пальцев как будто обожгло. Она привстала и села напротив меня. Я сделал тоже самое. Ее глаза, были полны решимости и страсти, мне это очень не нравилось, она была всегда такой непредсказуемой, необузданной и свободной, у нее вообще нет никаких ограничений и тормозов.

— Брендон, я люблю тебя. — уверенно и без колебаний произнесла она.

Мое сердце так сильно забилось. Я сжал челюсть.

— Не говори ничего, пожалуйста — запротестовала она. — Просто молчи. Мне ничего не нужно от тебя.

— Октавия — хриплым голосом произнес я.

— Нет, молчи — своей ладонью она закрыла мне рот.

— Не говори ничего. Я просто хочу, чтоб ты знал, я люблю тебя, так сильно люблю, это правда. Мне трудно, ты уезжаешь. Не хочу, чтобы ты думал, будто все, что я делала было только из-за Ким.

Она продолжала держать ладонь на моих губах, а я еле сдерживался, чтобы не повалить ее на спину и не войти в нее. Так сильно яеехотел.

Сколько раз оказываясь в кровати с Ким я фантазировал — о ней. Это подлость, но я с трудом сдерживаюсь чтобы не послать к черту отца Клифа, Ким и всех вокруг, желание обладать этим хрупким телом, становится невыносимым.

Она любит меня.

— Поцелуй меня.

Я отрицательно замотал головой, она опустила руку, и взяв меня за шею, притянула к себе.

— Один поцелуй, пожалуйста, — молила она. — Всего один.

В голове всплыла картина, как ночью она пробралась ко мне в комнату. Всю ночь я не спал тогда, жалея о том, что выставил ее, я хотел, чтобы она извивалась подо мной и выкрикивала мое имя. Мы сошли с ума. Она приблизила свой рот ко мне, и я не смог удержатся от предложенного. Упиваясь ароматом ее цитрусовых духов, я подтянул хрупкое тельце ближе и прижался к ее губам, мои руки начали жадно и требовательно ласкать ее бархатную кожу проникая под рубашку. Как только моя рука коснулась ее груди я отпрянул от нее, как от огня.

Отодвинув Тави от себя, я быстро встал на ноги, она разочарованная осталась сидеть на пледе.

— Думаю на этом наш день подошел к концу.

Октавия.

С самого утра вся школа только и гудит о предстоящей вечеринке в доме Ройса, школьного друга Брендона. И судя по слухам, попасть на нее смогут все, без исключения.

К огромному счастью, меня это больше не интересует. Прошел почти год после отъезда моей сестры и парня, которому я зачем-то призналась в любви, а он в ответ решил разорвать со мной всяческие отношения. С того дня на пляже, все изменилось. Моя жизнь стала размеренной и до безобразия скучной. Я подчинилась правилам, носила школьную форму в ужасную клетку, перестала перечить учителям. Радовала на сколько это возможно маму своим хорошим поведением, она была счастлива, что ей больше не приходится каждую неделю посещать кабинет директора Стива.

Брендон старательно избегал меня. Все наше общение состояло лишь из коротких приветствий и обменивание взглядом украдкой. Когда Брендон с Ким приезжают в город, они больше не останавливаются в нашем доме, все заканчивается на ужинах или семейных посиделках, они как «добропорядочные соседи» благодарят за все Беатрис, встают и идут в дом Тернеров.

Все изменилось.

Я больше не контролировала ситуацию. Да и чего я ждала? Мои глупые детские чувства оказались никому не нужны. С тех пор как любовь всей моей жизни уехала. Мне стало все безразлично. Я потеряла всяческий задор и рвение к приключениям. Я не могла больше ходить на наш тайный пляж. Мне пришлось все рассказать Виктории она к счастью, поняла меня и нам пришлось оставить наше местечко на какое-то время. Мне больно мысленно возвращаться в тот день снова, я всячески пытаюсь вычеркнуть его из памяти.

Все свободное время я посвящала только учебе и подготовке к поступлению в колледж. С успехом экстерном сдала экзамены, и уже через неделю могла бы забрать документы из школы, и больше никогда возвращаться в этот город. Но папа настаивал, «выпускной — это важное событие в жизни каждого человека», в угоду отцу я пообещала получить аттестат вместе со всеми.

Как только прозвенел звонок я закинула тетрадь в рюкзак, вышла из кабинета литературы, неспеша побрела к своему шкафчику. Мне осталось забрать кое-какие вещи, заглянуть в библиотеку, чтобы вернуть книги на итальянском. Для поступления я выбрала Колумбийский университет в Нью Йорке, факультет иностранных языков. Стать переводчиком было моей большой мечтой с детства. После окончания колледжа я планирую много путешествовать, смогу попрактиковаться свободно общаясь с людьми из разных стран на их родном языке. Сначала я планирую пару месяцев пожить в Италии, а потом проведу какое-то время в Японии.

Что может быть прекраснее?!

Когда я думаю об этом, в груди появляется приятный трепет от предстоящей взрослой жизни и безграничной свободы.