Чистое, освобожденное от той химической краски, воздушное лицо, заброшенные на одно плечо длинные русые волосы, мягкий вкрадчивый голос, искренняя улыбка, задумчивый мечтательный взгляд… Почему сразу не так, а? Зачем весь маскарад? Чтобы напороться на отъявленного скота? Когда гнида станет ее жрать, то даже не заметит, всей ее естественной красоты, просто разорвет и скинет, как тяжелый, но стопроцентно мертвый, не живой, балласт… Хорошо, что я ее оттуда увел. Вовремя! Успел! И да! Я собой доволен!

А сейчас Шевцова, видимо, флиртует с Вадиком. Превосходно! Мне и здесь покоя нет. Может быть, у нее бешенство матки и ей постоянно требуется сексуальное внимание, удовлетворение, разрядка? Думаю, что я бы запросто, в три щелчка, смог употребить в нужном направлении ее нездоровый аппетит, однако…

Это все здесь серьезно? Она не шутит? С водителем? Вот так вот сразу? Раз, и за один весенний вечер одним арканом двух козлов в овчарню привела? Озабоченная страшилка! То есть, если я вдруг соскочу, она с легкостью переключится на Вадима, у которого великолепно читается откровенный ступор на лице, в словах и даже в телодвижении. Этот парень точно такого обращения от этой женщины не ожидал.

Еще бы, если честно! Таких, как он, как правило, мои временные бабы вообще не принимают за живого человека. Он просто есть, как низкосортная вещь, как незаменимый атрибут автомобильного салона, как бесплатное приложение, как тот самый робот-водитель, ему бы еще фуражку и покоцанные на пальцах и тыльной стороне перчатки, ну точно перевозчик взбесившихся богатеньких шалав. И да, он определенно тот, кто занимает низшую ступень в их собственной социальной иерархии, поскольку вынужденно занимается извозом светского навоза — катает низко социальных дам, имеющих временный доступ к моим брендированным трусам.

— Спасибо, — отвечает мне, когда я аккуратно поправляю ее без конца раскрывающийся подол платья. — Сейчас-сейчас, — сильно стягивает на коленях эту пошлую юбку и, похоже, намерена держать руки в таком неудобном положении до окончания маршрута следования.

Теперь вот, похоже, скромницу включила. Она, как хамелеон, окрашивается в нужный тон, ориентируясь в окружающей враждебной обстановке. Никогда не думал, что та милая Наташка Шевцова — настоящая прожженная профурсетка с ужасным вкусом на мужчин. Но ничего не поделать, видимо, все так и есть.

— Мне назвать адрес, Григорий? — поворачивается лицом ко мне.

— Не стоит. «Старый Замок», Вадим.

У Шевцовой открывается рот от изумления, зато водитель кивает мне и уверенно запускает двигатель.

— В Богом забытый гадюшник, Наташа, на окраине города, в твой добровольно выбранный клоповник, я ни за какие деньги не поеду. Так что, придется смириться и положиться на мой выбор места.

— Это же гостиница…

— И что? — хмыкая и отворачиваясь от нее, с издевательством в голосе произношу. — Ты думала о чем-то другом? Представляла и галлюцинировала? Возможно, что я повезу тебя к себе домой? Рисовала у себя в головке наши кувыркания на черных шелковых простынях? У меня в кровати обыкновенный сатин, Шевцова, иногда поплин, крайне редко шелк — холодно спать, плюс задница всегда сползает. Очень неуютно, понимаешь? Но для тебя я могу и такое организовать. Стоит только попросить и выделить всего лишь пять минут для того, чтобы я набрал администратора и обрисовал твой неоднозначный запрос — сердечки, розочки, шарики, кошачьи рожи, еще какая-нибудь херня, а там, на месте, ты уж поверь, обо всем позаботятся. Так, как ты хочешь, Черепаха?

— Не думала об этом, но, — трогает меня за руку, — повернись, пожалуйста. Мне неудобно разговаривать с твоим затылком.

Возвращаюсь и прищуриваю взгляд.

— Я, вероятно, не смогу… — шепчет.

Теперь ей стыдно, что ли? Окстись, «Велихов». Ее другое заботит. Финансовая составляющая вопроса. Наташу, похоже, моя первая попытка пустить несанкционированный уровень кортизола ей в кровь даже не вштырила, как говорят на молодежном сленге. Ей все равно! Бесстрашная, видимо, или упоротая, или все-таки сексуально озабоченная. Нет-нет! Шевцова просто меркантильничает и переживает о впоследствии сочно опустошенном кошельке после всех сексуальных игрищ со мной. Пошла, видимо, Наталья все же по наклонной полосе!

— Оплатить номер в «Замке»? — заканчиваю за нее несмело высказанное предположение.

— Да, — опускает взгляд и еще сильнее стягивает юбку на острых коленях.

— Мы договоримся так, — разглядываю ее образ, ни в чем себе не отказывая сейчас. — Ты без обмана платишь мне, а я покрываю непредвиденные текущие расходы. Например, номер-люкс в сверхкомфортабельной гостинице, разорванное в страсти постельное белье, возможно даже кровь на простынях — я заигрываюсь с женщинами, у меня и такое бывает, потом, вероятно, заказанный средиземноморский ужин в номер, шампанское, клубника, шоколадные батончики. Захочешь нализаться, я оплачу весь мини-бар.

— Меня интересует только…

— Не переживай. Я помню. Полсотни кусков и я твой. На сколько? По времени. Давай-ка сразу рассчитаем по минутам. Сориентируй, чтобы я понимал, когда все следует закончить.

— За одну ночь, — лепечет, изредка поглядывая на водителя, безмолвно управляющего автомобилем. — Можно, — кашляет, — немного тише говорить?

— Без проблем, — рычу. — Вся ночь? А когда она, по твоему мнению, оканчивается?

— Григорий, я прошу.

О! Просить стала. Понеслась, значит. Работает моя метода.

— Тебе не противно? — подсаживаюсь ближе и шепчу на ухо, касаясь губами ее прохладной щеки. — Не стыдно, а?

— Не тебе стыдить меня и говорить о каких-то совестливых чувствах, — отодвигается, отталкиваясь от меня, в свой дальний уголок. — Держи дистанцию, Велихов, пока мы не в номере. Расчет будет только за то, что будет там.

Хрен тебе, «Гришаня»! Не теряется, а счастье осознания своего скотского поведения было слишком близко. Жаль! Очень жаль! Придется наказать мартышку и вызвать папу.

— Это выдуманное расстояние через, — вскидываю руку и отмеряю оставшийся хронометраж, — десять минут будет напрочь размыто. Наверное, стоит обсудить позы, Шевцова?

Вот я мерзкий гад! Бью пошлостями Наташку, а ей все нипочем, держит удар и не сдает отыгранные позиции назад.

— Миссионерская, — шипит, не глядя на меня.

— Я люблю минет, — шепчу ей в шею. — Надеюсь получить от тебя сосательную конфетку, перед тем как на тебя прилечь, естественно.

— Этого не будет. Не надейся.

— Да ладно, Натали. Не вредничай. Мне же нужно завестись. Ты не очень возбуждаешь, если честно, а вялый я тебе не смогу помочь, даже не впихнусь внутрь. Буду жалким лоскутом висеть. А ты ведь хочешь без барьеров, тем самым лишая меня даже возможного допинга из запасов латекса. Поэтому кому-то придется тоже постараться. Ручками и ртом. Шевцова, соглашайся. Я щедро телом отплачу потом. Долго, глубоко, мощно! И ты точно кончишь с моим именем на губах. А? По рукам? Добавим к нашему устному соглашению такую маленькую просьбу? Черепашка?

— За ту сумму, которую я тебе намерена отстегнуть, ты не получишь ни одной оральной ласки, сразу говорю, — упирается ручонками в боковое стекло и демонстрирует мне гордо расправленную спину. — Не напирай, ты ведешь себя…

— Как мужчина, Наташа. Веду себя, как желающий секса здоровый чувачок. Такие не встречались? Славик к тебе в такси разве не клеился, не приставал? Ни одной попытки? Он так страдал, пока тебя добивался, что при получении «посылки» слился за три щелчка, — ловлю ее резкий грозный разворот назад. — Хм! Видимо, ты его не сильно впечатлила или, наоборот, жутко напугала мужика. Не каждый согласен на одноразовый секс, Шевцова. Даже для мужчин, которые по вашему феминистическому мнению, всегда к любому разврату готовы. Что он там тебе шептал, пока вы на такси подруливали в твое интимное гнездо суккуба?

Так! Похоже, на этом все. Наташа намерена небольшой остаток пути молчать. Не стану ей мешать. Уткнулась тощим задом в угол и больше не смотрит на меня. Великолепно! И чего я, спрашивается, всей этой грубостью добился? Спесь с нее не сбил, это очень очевидно. Желание на интимные отношения не уменьшил и ни хрена не напугал. Придется руки распустить и отхлестать ее по жопе? Опускаю голову и рассматриваю то женское место, которое у Шевцовой, по-видимому, ни хрена не мягкое, скорее наоборот, жилистое, сухощавое и деревянное. Да уж! Вот такой неутешительный итог, который напрашивается сам собою после беглого осмотра тела, которое я намерен сегодня реализовать.