Вампир лениво приподнял брови, а ящер злобно зашипел. Сзади кто-то шевельнулся, но отреагировать я не успела. Меня рывком развернули и так ударили рукой по лицу, что я отлетела, но мельком увидела мордастого упыря.

– Я жду, – преспокойно изрёк вампир, и я, опять лёжа на вонючем пыльном полу, услышала удаляющийся шаги.

«Суки клыкастые, как же я вас ненавижу! Твари. Вы мне за всё ответите», – стучало по вискам, пока я поднималась на ноги, утирая кровь с разбитой губы. Перед лицом вырос блондин с лисьим лицом.

– Второй тебе совет – не разговаривать в присутствии хозяев. А то язык отрежут, – насмешливо прошептал он и как загипнотизированный уставился на мой прикрытый ладонью подбородок. Одна капля всё-таки потекла по нему к шее.

Антропоморф требовательно зашипел. Белобрысый вздрогнул, но отреагировал поздно. Удар огромным зелёным хвостом сбил его с ног, двое других упырей забились по углам, и я последовала за ящером, пока не нарвалась на предсказуемые неприятности. Пошла навстречу новым и пока неизвестным.

За рептилоидным мутантом я плелась ещё несколько тёмных узких коридоров с низкими сводчатыми потолками. В таком темпе у меня быстро разовьётся клаустрофобия. Кровопийцы больше не встречались, зато тленные – пожалуйста. Кто драил полы, кто возился с керосиновыми лампами, кто просто проходил мимо, не обращая на меня и моего пресмыкающегося надзирателя никакого внимания.

Вскоре мы оказалась в квадратном холле с каменным полом и двумя дверьми по бокам. Ящер рывком распахнул одну, на четырёх лапах нырнул в темноту, махнув хвостом, а когда я переступила порог, на стене уже горела такая же лампа с каркасом и стеклом, как и во всей подвальной темнице. Ни развитого электричества здесь, ни классических факелов, а что-то, скажем так, между.

Помещение, куда меня привёл ящер, было раза в два больше моей камеры. Вдоль стен стояли наполненные водой низкие купели, возле каждой прямо на полу – нечто, напоминающее мыло, куски несвежих губок для посуды и сухие половые тряпки. Только не говорите мне, что это полотенца!

Пока я осматривалась, дверь за мной захлопнулась, а ящер возник у меня за спиной и стал рвать на мне платье. Я с визгом отскочила, но он поймал меня за руку, вжал в стену у двери и продолжил разрывать всю мою одежду мускулистыми когтистыми лапами. Не успела опомниться, как лопнули и туфли, и теперь всё, что было на мне, это золотые серьги и кольца с драгоценными камнями, что перед светским раутом у вампира подарил мне Даниэль. Колье и браслеты были варварски разорваны.

– С-с-с-смерди-и-ит, – прошипел ящер, в то время как я судорожно глотала ртом воздух и пыталась не грохнуться в обморок. – Мытьс-с-с-ся.

И толкнул меня к ближайшей купели так, что я чуть не кувыркнулась в неё, но вовремя опёрлась руками на бортик и оказалась в очень невыгодном для себя положении буквы Г. Прыжком развернулась и вскрикнула:

– Извращенец рептилоидный, выйди отсюда!

Голос так дрожал, как будто бы меня раздетой выставили на мороз. Я торопливо села на пол и сжалась в комок, пряча голое тело.

Ящер смотрел на меня выпученными глазами с вертикальными полосками зрачков и облизал угол рта. Мама дорогая, только не смотреть ему ниже пояса, мало ли, что там сейчас творится и как он отреагирует, если я вдруг туда посмотрю.

– Мытьс-с-с-ся, – повторил гад и двинулся ко мне.

Говорят, в момент опасности у любого существа могут быть три защитные реакции – бей, беги или замри. Лично я, по большей части, сначала бью, потом пускаюсь наутёк. А теперь моё тело вдруг словно окоченело, перестало подчиняться, мозг дал сбой, и я так и сидела, сжавшись в комок и просто не веря, что это действительно происходит со мной.

Когтистые лапы подхватили меня за плечи и с лёгкостью сунули в холодную воду. Тут-то я и ожила. Подпрыгнула, по инерции пыталась сбежать, но гнусный ящер поймал меня за туловище и сдавил так, что у меня чуть не затрещали рёбра.

– Не слушатьс-с-с-ся… – прошипел мне в лицо. – Накас-с-с-сать…

Он бултыхнул меня обратно в воду, окатив пол и себя же брызгами, я опять сжалась в комок и, дрожа далеко не от холода, молча сидела, пока антропоморф грубо лил воду из ковша мне на голову, а затем драил намыленной губкой мои волосы, всё тело и даже лицо.

Да, помыться самой эта верзила мне не дала, а я до потери памяти боялась об этом даже заикнуться. Стерпела, стиснув зубы и жмуря глаза.

После унизительных омовений антропоморф всучил мне две большие тряпки, похожие на жёсткие мешки с торчащими отовсюду нитками, и я спешно намотала одну вокруг тела, а второй быстренько подсушила волосы.

– Отетьс-с-с-ся, – довольно махнув массивным хвостом, объявил ящер, опустился на лапы и выскочил в коридор, оставив дверь открытой. Мне оставалось идти за ним босиком по холодному каменному полу, скорбно глянув на испорченные туфли.

К счастью, – зашибись счастье! – далеко идти не пришлось, мы вошли в дверь напротив и оказались на так называемом вещевом складе. Периметр комнаты сплошь заставлен стеллажами, на которых неаккуратно лежали одинаковые комплекты мужской и женской одежды. Форма заключённых человеческого зоопарка.

Я не стала дожидаться, пока рептилоид начнёт меня одевать, принялась сама искать одежду по размеру и вскоре была одета в длинное платье с мелкими кружевами на туловище, квадратным декольте и свободными рукавами ниже локтя. Точь-в-точь как у упырицы с неограниченным лимитом лицевого расширения. Нижнее бельё также прилагалось и было вполне себе сносным, даже симпатичным, а туфли-лодочки терпимо удобные.

Однако странный сервис для бесчеловечной тюрьмы зоопаркового типа. И с чего бы?..

– Хос-с-с-сяин… ш-ш-штать, – удовлетворённо сообщила верзила, а меня так и передёрнуло. Очередной зубастый «хозяин»! Что на этот раз?

Ничего хорошего.

Выйдя из квадратного холла, я попала в помещение, немного отличающееся от предыдущих. Те же унылые каменные стены с керосиновыми лампами, тот же полумрак, зато выстланный ровным камнем пол, крутая лестница без перилл, ведущая к выходу из подвала, да более высокий потолок. Здесь уже не чувствуешь себя так, будто тебя вот-вот сожмёт со всех сторон и раздавит, а заветная дверь манила и внушала ложные надежды.

В ряд у стены стояли заключённые подвальной темницы. Все в одинаковой одежде, в большей или меньшей степени вымазанной в крови. Одна я чистенькая и с иголочки.

«Пока что», – невесело усмехнулся внутренний голос.

Заключённые – человек пятнадцать мужчин, включая уже знакомую мне троицу, и меньше десятка женщин, среди которых кудрявая упырица – покосились на нас затравленными красными глазами, а когда дверь под потолком распахнулась, уткнули взгляды в пол и притворились элементами декора.

– Надо же, как я вовремя! – самодовольно воскликнул черноволосый вампир, увидев меня, расставил руки, словно раскрывая объятия, и плавно слетел с лестницы. Как будто детская рука взяла куклу и опустила на пол, прямо передо мной! В полёте длинная чёрная мантия развивалась, как корабельные паруса.

– Хм-м-м. Так-то лучше, так-то лучше, – размеренно протянул он, расхаживая вокруг меня и придирчиво разглядывая. – Неплохие данные, да. Мне нравится, славная девочка!

Я отмерла и уже хотела потребовать объяснений, как нарвалась на взгляд блондина, стоящего ближе к концу строя. «Второй тебе совет – не разговаривать в присутствии хозяев. А то язык отрежут», – вспомнила его слова, и вурдалак с лисьей рожей, будто поняв это, улыбнулся мне уголком рта. Очень неприятно так улыбнулся.

Тут «хозяин» обхватил меня пятернёй за челюсть, притянул ближе к своему круглому лицу с паутинками морщин и стал изучать красно-карими, слегка навыкате глазами с тёмными, будто накрашенными веками. Пришлось до крови прокусить себе язык, чтобы не покрыть этого фрика благим матом, пока он разглядывал чуть ли не каждую пору на моей коже, кривя пухлыми губами цвета сливы.