– Лена, ты что хотела? – наконец спросил Юра.

– Юра! Я ничего не хотела. Мне сказали, что лично ты хотел со мной познакомиться. Или твой папа хотел, я не знаю. Только почему-то выбрано для нашего знакомства было вот это странное место. И я уже полдня тут за вами бегаю. Юра, я зачем сюда пришла? Объясни мне, пожалуйста. Может, ты и не хотел со мной знакомиться?

– Если честно, то нет, Лена, не хотел.

– Может, я тогда уже пойду?

Парням стало вдруг неудобно, но не настолько, чтобы меня задерживать. Они тяжело вздохнули, и Юра сказал:

– Иди, Лена.

Я повернулась и пошла прочь. Сначала я, конечно, расстроилась. И расстраивалась я ровно столько времени, сколько мне надо было дойти до метро. А в метро я рассудила так. Да зачем мне сдался этот понтовый Юра? Это ж ужас какой-то. Разговоры только о тряпках, о тетках. Да и вообще, как можно дружить с парнем, который видит только себя? И всех людей оценивает с той стороны: все упали наповал от его неземной внешности, или кто-то жив остался. Нет, это так дело не пойдет. Конечно, охота, чтобы парень был и модный, и одет со вкусом. Но я, то есть девушка, это я в тот раз поняла очень хорошо, должна быть всегда чуточку лучше. И уж если мы идем вместе, либо он смотрит на меня, либо мы вместе не идем. И вообще, я же студентка теперь! У меня такая радость. И все мне в жизни удается. Просто это было совсем не мое.

Дома я всем рассказала, что этот Юрка что-то мне не понравился. Особо в подробности не вдаваясь. Ну не понравился, значит, не понравился.

Олег Львович все так же продолжал дружить с моими родителями и бывать в нашем доме. Тема Юры больше не затрагивалась.

Жара. Страшная жара. Мозги просто плавятся. Хорошо, что сессия позади. И как же это я ее лихо в этот раз сдала?! Особо не напрягаясь. Ну, правда, и дней таких жарких не было. Ну просто там кто-то сверху стоит и смотрит, и делает все, чтобы нам приятнее было. Как экзамены, так дождь. Как закончились, так солнце. Только теперь вот и не знаю, что все-таки лучше. Дождь или солнце. Хорошо, что есть балкон. Хотя это не спасает. И в квартире жарко, и на балконе, как в парилке. Воздух липкий и тягучий. Сижу, пью лимонад и читаю Франсуазу Саган. Зверева почитать дала. У них в Инязе нынче все Франсуазу Саган читают. Модно. Может, конечно, и модно, но только как-то очень уж у нее все грустно. И потом, сколько можно пить спиртных напитков? В книге все пьют беспрестанно. Туда пошли выпили, сюда пошли выпили. Домой пришли, опять выпили. А потом про любовь начали говорить. А мы должны верить. Ну какая на пьяную голову может быть любовь?! Ну врут же! Причем бессовестно. Вот у меня тоже был случай на картошке с этим самым «туда пошли выпили, и оттуда выпили».

Картошка – это мероприятие совершенно жуткое. Холод, грязь, все в бараках неотапливаемых по шесть человек живут. Антисанитария. Ходим в кирзовых сапогах и в телогрейках. Ну вот после первого рабочего дня я поняла, что нужно выпить. Или просто у меня такое стойкое впечатление было, что на картошке студенты должны вроде пить. Я как раз и студент, и на картошке. Значит, пора уже начинать. Что пить? В соседней палатке была только водка. Ну водка так водка. Даже лучше. Заодно попробуем, что это такое. Сбегали в ларек, купили бутылку. Продавщица при продаже немного напряглась, все-таки вид у нас не очень чтобы взрослый, но товар продала.

Тут у нас в бараке как раз еще и свет отключили, поэтому сколько наливали, видно не было, но решили выпить все, что налито. Мне как-то сразу не понравилось, что когда пила, уж больно глотков много сделала. Ну ничего, думаю, белым хлебом закусили, да пошли к мальчишкам в гости. Спрашиваем:

– А что это вы так сидите, не пьете? Может, у вас нечего?

Они, конечно, удивились очень нашему боевому настрою, вообще-то мы девочки тихие, домашние. С чего это нас на выпивке зациклило?

– Ну почему нечего. Вон бутылка стоит.

– Так что ж вы ждете? Наливай!

Короче, нас понесло. Как я успела выбежать во двор, чтобы не опозориться передо всеми, не знаю. Но выворачивало меня за бараком наверное полчаса. Как у себя на койке очутилась, не помню. Стыдно было потом непереносимо. Мальчишкам на глаза показаться не могла. Они, правда, ситуацию просекли быстро. Девчонки решили попробовать запретного плода. Но отговаривать нас не стали. Решили, лучше пусть все случится под их присмотром. Мы люди свои, знаем друг друга хорошо. Зато будет нам уроком. И при других уже себе такого никогда не позволим. И действительно, с того самого дня, только от запаха водки меня уже мутит. А у Саган, видите ли, любовь. Или выдержка у них, или напитки какие особенные.

Ну как же жарко. Ничего в голову не лезет. А это что за запах? Как будто сигареты. Так, теперь смех, если это можно так назвать. Скорее лошадиное ржание. Вроде с нижнего балкона. Этого еще не хватало, мало того, что и так воздух как в масле, теперь еще этот сигаретный дым. Понятно. На балконе, этажом ниже, собралась молодежная компашка. Ага, теперь мальчики начали еще и истории всякие рассказывать. Вроде рассекречиваться неохота, но слушать это тоже как-то неловко.

– Эй, молодые люди, поаккуратнее. Вы здесь не одни.

Внизу замолчали. И тут же с нижнего балкона показались три головы.

– Девушка, простите. Ну что же вы раньше себя не обозначили? Я – Александр, а это мои друзья, Олег и Вадим.

– Очень приятно, вы можете не курить? И вообще, что это у вас так громко? Не видите, девушка после сессии отдыхает.

– Так и мы после сессии! И тоже отдыхаем! – радостно сообщили мне юноши с нижнего этажа. – А давайте отдыхать вместе!

– Давайте, только мне кажется, что вместе мы уже и так отдыхаем. Уже, наверное, целую минуту.

– А может, вы к нам спуститесь, чтобы нам как-то удобнее отдыхать было? А то так же голову можно свернуть.

– Ну что вы, мне лень. А вы не напрягайтесь, разговаривать можно и не глядя друг на друга. Так даже поэтичнее. Какая-то загадка. Вроде бы мужской голос, а кому он принадлежит неважно.

– Нет, вы знаете, мы парни простые, третий курс военного училища закончили, нам бы как-нибудь без всяких загадок чтоб. А давайте мы к вам придем. Или вам дверь входную тоже открывать лень?

– Конечно, лень. Ой, как вы мне нравитесь. Вы, по-моему, уже все про меня поняли. И дверь открывать лень, и бардак у меня страшный. Но вы меня заинтриговали, то есть кто-то из вас старший сын тети Вали?

– Это я – Александр попытался неловко поклониться. При этом все так же не меняя положения.

Очень, очень интересно.

Я про этого Александра слышала уже давно. Более того его мама всю дорогу прочила мне своего сына в женихи. Я его никогда в жизни не видела. По рассказам тети Вали, парень должен был обладать незаурядной внешностью и завидным умом. Но кто ж поверит этим сумасшедшим мамашам. Для них все их сыновья красавцы. Хотя как знать? Но с моего седьмого этажа разобраться было тяжело.

В семье у тети Вали сыновей было трое. Саша был старшим. Еще имелся подросток Миша и замыкал тройку маленький пятилетний Вова.

– Я всех своих сыновей отдам государству. Так надежней. И у них всегда копейка будет, и мне за них не волноваться, по какой дорожке пойдут.

Тетя Валя была женщиной властной, работала завучем в школе. Видимо, старший сын ее ослушаться не мог. Когда они переехали к нам в дом, этот самый отданный государству Александр уже учился в военном училище. Я его никогда не видела, но, честно говоря, любопытно мне было посмотреть на этого паренька, который беспрекословно повиновался своей матери. Мне он представлялся таким маменькиным сынком. И, несмотря на красочные описания тети Вали, в очках, сутулым и в прыщах. Его младшие братья были еще такими неоперившимися, и по ним никакого впечатления о старшем брате составить было нельзя. А папа у Александра был видный. Правда милиционер, и очень молчаливый. Ну да это хорошо. Это ужасно, когда в семье одинаково много разговаривают оба супруга, крича и перебивая друг друга. Но так бывает редко. Обычно кто-то взахлеб рассказывает, а другой в это время вежливо улыбается. Даже не вникая в то, о чем собственно речь.