Через пару секунд голос раздался снова:
– Эй! Где вы там? Джош? Пит? Роббо?
Дэйви направил луч влево, вправо, затем снова посветил перед собой. Послышалось шуршание, и на мгновение в свете фонаря задергался кроличий хвостик, который тут же исчез.
– Эй, кто здесь?
Тишина.
Шипение статических помех. Треск. Наконец буквально в нескольких футах справа прозвучало:
– Эй! Где вы? Эй!
В кустарнике что-то сверкнуло. Дэйви опустился на колени. Это оказался радиоприемник, с антенной. Рассмотрев штуковину поближе, парень пришел в полный восторг, сообразив, что случайно обнаружил взаправдашнюю портативную рацию.
Какое-то время он продолжал изучать устройство, побаиваясь прикоснуться к нему. Затем все-таки взял в руки. Рация оказалась тяжелее, нежели ему представлялось, да вдобавок еще была холодная и мокрая. Под большой зеленой кнопкой Дэйви разглядел надпись «Вызов».
Он нажал на нее и произнес:
– Эй!
Ответ последовал мгновенно:
– Кто это?
И тут же из отдаления донесся другой голос:
– Дэйви!
Папа.
– Уже иду! – завопил он, повернувшись в ту сторону, откуда его звал отец.
Пробираясь к дороге, парень снова нажал на зеленую кнопку и произнес:
– Это Дэйви. А ты кто?
– Дэ-э-эйви-и-и-и! – Опять папа.
Запаниковав, парень выронил рацию. От сильного удара об асфальт корпус устройства треснул, и батарейки вывалились наружу.
– Иду! – заорал Дэйви.
Опустившись на колени, он схватил приемник и, озираясь, запихал его в карман куртки. Затем сгреб батарейки и сунул их в другой карман. После чего снова закричал:
– Иду, папа! Я ходил пописать!
Держа руку в кармане, чтобы не заметили, как он оттопыривается, парень поспешил к эвакуатору.
5
Майкл надавил кнопку «Вызов»:
– Дэйви?
Тишина.
Он нажал снова.
– Дэйви? Эй! Дэйви!
Лишь тишина и белый атлас вокруг. Полнейшая тишина, наваливающаяся сверху, вздымающаяся снизу, сдавливающая с боков. Харрисон попытался развести руки в стороны, но, несмотря на все отчаянные усилия, стены по-прежнему продолжали его сжимать. Не получилось у него и раскинуть ноги – наткнулись на все те же непоколебимые стены. Положив рацию на грудь, Майкл уперся руками в атласную крышку в нескольких дюймах от глаз. Тоже нет: это все равно что пытаться сломать бетонную перегородку.
Затем, приподнявшись насколько только было возможно, Харрисон приблизился к красной резиновой трубке и сощурился, глядя в отверстие, однако рассмотреть что-либо внутри не удалось. Тогда он обхватил трубку рукой, поднес к губам и попытался свистнуть в нее – звук получился жалким.
Бедняга обессиленно опустился обратно. Голова буквально раскалывалась, отчаянно хотелось помочиться. Он снова нажал на кнопку рации:
– Дэйви! Дэйви, мне нужно в туалет! Дэйви!
Опять тишина.
За годы увлечения парусным спортом Харрисон набрался изрядного опыта в использовании двусторонней радиосвязи. «Надо попробовать другой канал», – пришло ему на ум. Он отыскал необходимый селектор, однако переключатель отказывался вращаться. Майкл надавил посильнее – по-прежнему безрезультатно. Затем ему стала ясна причина неполадки: регулятор был обильно залит суперклеем, чтобы он не мог переключать диапазоны и связаться по шестнадцатому каналу, международному каналу экстренной связи.
– Эй! Хватит вам издеваться, сволочи, я и так уже на грани!
Несколькими короткими движениями, ибо в таком тесном гробу особо не развернешься, Майкл поднес рацию к уху и прислушался.
Ничего.
Он опять положил устройство на грудь, а затем медленно, с невероятным трудом опустил правую руку в карман кожаной куртки и вытащил видавший виды водонепроницаемый мобильник, который Эшли подарила ему специально для плаваний. Этот телефон очень ему нравился, потому что отличался от типичных моделей, какие имеются у всех вокруг. Майкл нажал кнопку включения, и экран мобильника зажегся. Вместе с ним и вспыхнула и надежда, которая, увы, тут же угасла. «Нет сети».
– Черт!
Он принялся прокручивать телефонную книгу, пока не попалось имя его делового партнера Марка Уоррена: «Марк мобил».
Несмотря на отсутствие связи, Майкл все-таки нажал на кнопку вызова.
Однако ничего не произошло.
Со все возрастающим отчаянием он перебрал по очереди Роббо, Пита, Люка и Джоша. Затем снова взялся за рацию.
– Эй, парни! Вы меня слышите? Я знаю, что слышите, на хрен!
Ничего.
Дисплей «Эриксона» показывал 23:13.
Майкл поднял левую руку и сверился с часами на ней: 23:14.
Когда же он в последний раз смотрел на них? Целых два часа назад. Харрисон закрыл глаза. Задумался ненадолго, пытаясь осмыслить, что же именно происходит. В ярком, едва ли не ослепляющем свете фонарика он вдруг заметил бутылку, втиснутую рядом с шеей, и еще глянцевый журнал. Он перетащил издание вперед, в несколько приемов разместил его над лицом – и чуть не задохнулся под огромными блестящими грудями, слегка расплывающимися из-за близкого расстояния.
«Вот же сволочи!»
Он снова взял рацию и нажал на кнопку «Вызов»:
– Очень смешно. А теперь выпустите меня, пожалуйста!
Ничего.
«Кто такой этот Дэйви, черт побери?»
В глотке пересохло. Постепенно давала знать о себе жажда. Голова шла кругом. Ему захотелось вернуться домой, оказаться в постели с Эшли. Ничего, эти ублюдки объявятся через несколько минут. Надо просто подождать. А уж завтра он им устроит.
Неумолимо возвращалась тошнота, которая уже накатывала прежде. Майкл закрыл глаза. Мысли путались и разбегались. Он снова провалился в сон.
6
В самом конце этого паршивого рейса их паршивый самолет основательно тряхнуло, стоило только шасси коснуться взлетно-посадочной полосы – точнехонько на пять с половиной часов позже запланированного времени. Авиалайнер начал ожесточенно тормозить, и Марк Уоррен, до предела измотанный и сытый полетом по горло, сидя в тесном кресле, с ремнем безопасности, врезающимся в живот, каковой и без того уже ныл из-за чрезмерного количества фирменных крендельков этой чертовой авиакомпании и порции отвратной мусаки, есть которую определенно не следовало, бросил последний взгляд на фотографии «Феррари-360» в журнале «Автокар».
«Я хочу тебя, детка, – подумал он. – О господи, как же я хочу тебя!»
Пока самолет замедлялся до скорости руления, за иллюминатором мелькали посадочные огни, расплывающиеся сквозь завесу дождя. По громкой связи раздался хорошо поставленный голос командира экипажа: он выдал очередную порцией извинений, свалив всю вину за опоздание на туман.
Чертов туман! Чертова английская погода! Марк мечтал о красном «феррари», доме в Марбелье, где можно греться на солнышке вместе с достойной спутницей жизни – не с абы какой, а с единственной и неповторимой. Если имущественная сделка, которую он заключил в Лидсе, выгорит, то вилла и «феррари» станут ближе. Вот с дамой сердца было гораздо сложнее.
Марк устало расстегнул ремень безопасности, выудил из-под ног портфель и запихал в него журнал. Затем встал, присоединившись к всеобщей толкотне в салоне, и взял с багажной полки плащ. Он даже не удосужился затянуть галстук: был слишком измотан, чтобы переживать за внешний вид.
В отличие от своего делового партнера Майкла Харрисона, практически при любых обстоятельствах одевающегося небрежно, Марк Уоррен, как правило, проявлял в этом отношении щепетильность. Правда, гардероб этого молодого блондина, равно как и его прическа, отличался излишней консервативностью, из-за чего он казался старше своих двадцати восьми лет, однако в большинстве случаев одежда на нем выглядела столь безупречно, что смахивала на совершенно новую, в буквальном смысле с иголочки. Марку нравилось думать, будто люди видят в нем этакого преуспевающего бизнесмена, хотя на самом деле он больше походил на оборотистого коммивояжера, способного втюхать окружающим что угодно.
