Чаще всего тревога брала верх и тогда холод океанских вод, пробирающий до самых костей, ничего, кроме отторжения и ярого желания укутаться в тысячу слоев теплых одеял, не вызывал. Тяжесть меча на спине и потяжелевшая одежда ускоряла мой спуск в темную воду, сквозь толщу которой пробирались лишь несколько тонких лучей восходящего солнца.
Я быстро заметила сияющую ледяную стену и, не забывая слова Дориана, направилась к небольшому входу, что располагался выше. Прежде чем воздух в моих легких закончился, я смогла пройти защитные заклинания, вынырнуть и вдохнуть влажный воздух сифонной пещеры. Стены отдавали голубоватым свечением, демонстрируя огромные сталактиты и сталагмиты. Среди них я заметила темноволосого мужчину, сидящего в позе лотоса в окружении паутин сдерживающих заклинаний. Он и Дориан были совершенно не похожи. У последнего были мягкие черты, светлые волосы, он казался беззаботным мальчишкой. Его же отец даже в дремлющем состоянии вызывал некий трепет и страх. На меня буквально давила его энергия.
Дориан утверждал, что мне ничего делать не придется, лишь приблизиться, и меч сам почувствует своего хозяина. Так я и поступила. Стоило мне приблизиться, как от меча начала исходить жуткая вибрация, неприятно отдающая в костях. Невидимая сила вытащила меч из ножен и притянула к мужчине. Затем яркая вспышка на мгновение ослепила меня. Сияние стен потухло, и я снова оказалась в кромешной темноте.
Я в очередной раз почувствовала вибрацию, но уже не от меча, а от стен пещеры. Рядом начал раздаваться треск камня и плеск воды. Пещера стремительно рушилась. Я потерла глаза, надеясь рассмотреть хоть что-то, но лишь услышала, как очередной булыжник упал рядом со мной, едва не разбив мне голову. Оставаться на поверхности было опасно, я сделала глубокий вдох и нырнула под воду.
Мысленно я начала насылать на голову Дориана все знакомые мне проклятия и пообещала себе достать его даже после такой глупой кончины, но прежде чем я закончила мысль о кровавой мести, меня резко потянуло на дно. В глазах немного прояснилось, и сквозь толщу воды я разглядела очередную яркую вспышку, что стремительно приближалась ко мне. Я больно зажмурила глаза, но яркий свет так и не достиг меня, растворившись во тьме.
Что-то с силой продолжало уносить меня все дальше от пещеры.
2 года назад
Я хорошо знала лес Киши и уверенно убегала от перевертышей Дома Медведя в сторону земель стихийников земли, но никак не ожидала, что попаду в ловушку Фроста – Главы Дома Тигра.
Заклинания, словно липкие щупальца, пытались проникнуть в мое подсознание и вытащить самые глубокие воспоминания. Заклинатели продолжали поить меня непонятными снадобьями, из-за которых мне все сильнее хотелось спать.
– Ты не ожидала встретить меня, верно? – Фрост медленно расхаживал вокруг, контролируя работу заклинателей, и буквально испепелял меня взглядом в нетерпении. – Алия, ты можешь избежать болезненного действия заклинаний, если сама расскажешь мне, в какой части тела, а точнее, в каком глазу твоя часть артефакта[i]…
– Понятия не имею, о чем ты говоришь… – честно ответила Главе Дома Тигра, хотя даже если бы и знала, то никогда не призналась бы. Фрост мне не нравился с самого детства. Достаточно было взглянуть на его лысую черепушку и злые, вечно недовольные серые глаза. Каждый его приезд в наше поместье заканчивался скандалом за закрытыми дверями кабинета отца.
– Видимо, и тебя, и Геллу заставили забыть о его наличии в ваших телах… – Фрост на минуту задумался и уставился мутным взглядом на приборы пыток, а затем потянулся к тонкому лезвию. – У твоей сестры артефакт оказался в правом глазу… Поверь, Алия, мне совершенно не хочется ошибиться, лишить тебя и левого, и правого глаза. Раз не помнишь сама, то просто расслабься и позволь моим заклинателям все сделать за тебя…
Свет кристаллов опасно играл на тонком лезвии в его руках. В голове ярко вспыхнула картина покалеченной сестры.
– Что с моей сестрой? – Я задергалась на стуле, желая в этот момент только одного: вонзить свои когти в его глотку и вырвать его прогнившую душу.
– Она сейчас зализывает раны в одной из моих темных и мрачных темниц. Эх, если бы ваши родители еще тогда согласились отдать мне артефакт добровольно, столько проблем удалось бы избежать… – он наигранно глубоко и протяжно вздохнул, на миг в его глазах отразилась печаль, словно он сам верил в правдивость собственных слов. Но спустя мгновение от сочувствия не осталось и следа, на меня смотрели знакомые жестокие, жаждущие крови и безграничной власти глаза тигра.
– Так это твоих рук дело. То нападение на наш дом – твоя вина! Ты сговорился с Домом Медведя! – Я не сдержала злые слезы и продолжала попытки вырваться из крепких веревок, но из-за заклинаний мне не удавалось сосредоточиться и выпустить когти.
Я догадывалась, что Фрост причастен, у Гринольва мозгов и силенок бы не хватило, но, несмотря на это, сердце пронзила боль от разбереженной раны. Перед глазами возникла картинка последнего дня в родном доме: залитые кровью слуг коридоры, крики, разбитые окна, выбитые двери, опрокинутый праздничный торт и беззвучное рыдание сестры с застывшим ужасом в глазах. Я снова почувствовала, как стремительно падаю в бездну.
– Глава, – в комнату вбежал один из стражников, – девушка сбежала…
Фрост на миг бросил напряженный взгляд на меня, затем вышел из комнаты, чтобы продолжить разговор со стражником.
А у меня словно открылось второе дыхание. Мне удалось чудом вывернуть пальцы и вытащить длинное лезвие, спрятанное под кожей на запястье.
За все время я использовала его лишь второй раз. Первый – в десять лет, тогда, в отличие от сверстников, мне так и не удалось хотя бы раз принять облик волчицы, а о контролируемом выпуске клыков и когтей не стоило и мечтать раньше пятнадцати лет. Несмотря на свою уязвимость, ведомая детским бесстрашием, я забрела высоко в горы и едва не стала ужином Королевы змей[1]. Меня спасло лишь чудо и щуплое телосложение, которое позволило мне спрятаться в ущелье и ранить змею из засады прямо в глаз.
Глаза, горящие огнем, вспыхнули ярче тысячи солнц, и воздух наполнился яростным шипением, подобным раскатам грома. Ее тело, извивающееся подобно штормовому морю, сотрясалось от гнева и страдания.
Змея рванулась вперед, ее чешуя, переливающаяся всеми оттенками зеленого и золотого, сверкнула в свете луны, как драгоценный камень. Кровь, черная как ночь, стекала по ее лицу, оставляя темные полосы на гладкой коже. Змея била хвостом по земле, поднимая облака пыли и песка, и каждый удар отдавался эхом в горах.
Но боль продолжала терзать ее, проникая в самые глубины ее существа. Змея сжалась, пытаясь защититься, и ее огромные кольца обвились вокруг себя, образуя защитный барьер.
Я не мигая следила за тем, как ее шипение медленно затихает, а громадное тело замирает навсегда. Но даже после того, как я осознала, что опасность миновала, продолжала, свернувшись комочком, сидеть в своем убежище, боясь выйти. С тех самых пор я терпеть не могла ползучих гадов.
Я разрезала веревки, а затем без проблем убрала двоих заклинателей, погрузившихся в медитацию. Мне удалось сконцентрироваться и выпустить когти, как только их заклинания рассеялись и они потеряли власть над моим подсознанием.
– А ты талантливей сестрицы, – за моей спиной раздался приторно восхищенный голос Фроста.
Ярость застлала мне глаза, и я набросилась на него. В голове все продолжали крутиться его слова о сестре, о семье. Единственное, что я хотела в тот момент, это чтобы он больше никогда не смог произнести их имена. Но Фрост, несмотря на худощавость и неказистое телосложение, двигался очень проворно. Из-за того, что комната была небольшой, он не стал переворачиваться в тигра и так же, как и я, ограничился клыками и когтями. Мы кружились в бешеном танце, стремясь полоснуть друг друга острыми когтями по самым важным точкам. Но и он, и я умело уворачивались от выпадов друг друга. В конечном итоге мне снова пришлось воспользоваться скрытым лезвием. Но и его Фрост вовремя заметил и увернулся. Лезвие лишь неглубоко полоснуло по его глотке, но мне хватило того, что я застала его врасплох.
