Ответ мы можем получить из этого же письма отцу. К. Маркс пишет, что во второй половине 1837 года он берется за изучение философии, в том числе работ Гегеля: «Я захотел еще раз погрузиться в море, но с определенным намерением – убедиться, что духовная природа столь же необходима, конкретна и имеет такие же строгие формы, как и телесная;… Я написал диалог почти в 24 листа: «Клеант, или об исходном пункте и необходимом развитии философии» ^п. Здесь в известной степени соединились искусство и наука, совершенно разошедшиеся друг с другом. И вот я, неутомимый путник, принялся за дело, чтобы философско-диалектически раскрыть божество в таких его проявлениях, как понятие в себе, как религия, как природа, как история. Мой последний тезис оказался началом гегелевской системы, … Это мое любимое детище, взлелеянное при лунном сиянии, завлекло меня, подобно коварной сирене, в объятия врага. От досады я несколько дней совершенно не был в состоянии думать и бегал, как безумный, в саду у грязных вод Шпрее, которые «моют души и чай разбавляют». [4. С. 14–16].

То есть К. Маркс признается, что только во второй половине 1837 года, то есть после того, как охладел к поэзии, стал единомышленником ученого, которого ранее считал «врагом». Пивоваров Д. В. в статье «Г. В. Ф. Гегель Философия религии» достаточно полно характеризует особенности взглядов нового кумира К. Маркса. Приведем фрагменты из нее: «Молодой Гегель разделяет идеи эпохи Просвещения и оценивает христианство как религию рабскую и деспотическую». В подтверждение автор статьи приводит тезисы из работы философа «Позитивность христианской религии» : «Основной порок, лежащий в основе всей церковной системы, – это непризнание прав любой способности человеческого духа, особенно же первейшей среди них – разума; и поскольку разум не призван и не понят церковной системой, то она не может быть ни чем иным, как системой презрения к людям». В продолжение он приводит фрагмент из письма Гегеля Шеллингу (1975, 16 апреля): «Религия и политика всегда работали сообща. Религия проповедовала то, что хотел деспотизм, – презрение к роду человеческому, неспособность его к какому-либо добру, неспособность стать чем-либо с помощью собственных сил». [5]

«Досада» К. Маркса, возможно, была связана с тем, что после проведенных философских исследований, более глубокого знакомства с трудами Гегеля поколебалась его вера в религию и церковь. Из – за разочарования в поэзии была потеряна вера в себя, погружение в философию подорвало веру в бога, породило душевное смятение. Казалось бы Р. Вумбранд прав, сформировались предпосылки для обращения в сатанизм. Но действия К. Маркс не дают повода для подобных подозрений. В том же письме от 10–11 ноября 1837 года он сообщает отцу: «Вскоре после этого я взялся за одни лишь положительные занятия. Я изучил сочинение Савиньи о владении, уголовное право Фейербаха и Грольмана, «О значении слов» Крамера, сочинение Венинг-Ингенхейма о системе пандектов и «Учение о пандектах» Мюленбруха ¹³, над чем я все еще работаю; я изучил наконец отдельные разделы по собранию Лаутербаха, гражданский процесс и особенно церковное право,……изучил я также и приложение – «Институции» Ланчеллотти ¹⁵. Далее я перевел часть «Риторики» Аристотеля, прочел «О приращении наук» знаменитого Бэкона Веруламского^1в, много занимался Реймарусом, книгу которого «О сложных инстинктах животных» я продумал с наслаждением ¹ . Я принялся также за германское право, …». [4 С. 16]

Для чего это усердие, накопление столь большого объема знаний необходимых для карьеры юриста? Явно не для получения высоких оценок «на вступительном собеседовании» в секту сатанистов.

В стихотворении «Молитва отчаявшегося», написанном еще в период увлечения поэзией, приводятся следующие строки:

То есть для мифического литературного героя, созданного поэтом К. Марксом, «правящий свыше» не является объектом «величайшей любви», которую питал к нему гимназист К. Маркс. Эти строки также дали повод для появления версии о вступлении молодого Маркса в Берлине в секту сатанистов. Но они были написаны до пересмотра взглядов на религию. Можно предположить, что убедившись в непринятии окружением своих стихов, столкнувшись с религиозным консерватизмом и реакционностью прусской общественной жизни молодой человек представляет возмущение в пафосной поэтической форме устами своего героя.

Доказательства причастности К. Маркса к секте пытаются найти не только в стихах К. Маркса, но и в письмах отца. Ссылаются на Вернера Блумберга, который в книге «Портрет Маркса» цитирует фрагмент письма отца сыну от 2 марта 1837 года: «Твои успехи и надежда увидеть когда-то твое имя прославленным, а также твое земное благоденствие – все это не единственные желания моего сердца. Это иллюзии, которые я питал долгое время, но могу заверить тебя, что осуществление их не сделало бы меня счастливым. Только если сердце твое останется чистым и человечным, и если ни какой демон не будет в состоянии ожесточить его, – только тогда я буду счастлив». Вырванное из контекста оно действительно может порождать подозрения не продал ли К. Маркс душу дьяволу. Но мое изучение последующей части письма от 2 – ого марта 1837 года показало, что отец и сын обсуждали направленность творчества сына в связи началом работы над поэмой «Оуланем»: «Ты принялся писать драму, и в этом и впрямь много правильного. Но с важностью дела, с широкой известностью, которую оно неизбежно приобретает, естественно, сопряжена и опасность провала. И не всегда – особенно в больших городах – решающую роль играет внутренняя ценность. Интриги, коварство, соперничество возможны среди наиболее способных к этому, и часто перевешивают достоинства, особенно когда последние не поддерживаются и не подкрепляются громким именем. Как разумнее всего действовать в этих условиях? По возможности добиваться, чтобы этой большой пробе сил предшествовала менее серьезная, связанная с меньшим риском, но все же достаточно значительная, дабы в случае удачи создать себе имя. Чтобы достигнуть этой цели при помощи небольшой вещи, нужно, чтобы сюжет касался чего-то исключительного. Я долго раздумывал об этом, и вот какая идея кажется мне подходящей. Сюжет следует почерпнуть из истории Пруссии, – причем взять не продолжительный период, как того требует эпопея, а краткий момент, имевший, однако, решающее значение для судеб страны. Сюжет должен быть почетным для Пруссии, он должен дать возможность показать роль гения монархии, во всяком случае в лице благороднейшей королевы Луизы…

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.