Кондрат смотрел, как проигравшего оттаскивают к стене ночлежки. Ноги его волочились по земле, голова болталась. Все зрители молча провожали его глазами. Кондрат с облегчением увидел, что, когда его устроили, прислонив к стене, он пошевелился.
– Уважаемая публика, снова Оглобля порадовал нас своим мастерством и одержал победу. Кто ещё хочет потягаться с ним? Есть желающие показать, как на самом деле надо драться?
Старик говорил это без воодушевления. Видно, испугался, что последний поединок закончится бедой и, похоже, сам не очень хотел новой схватки.
Кондрат ждал, что же будет дальше, найдётся ли ещё какой-нибудь смельчак. И тут почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернулся.
Какой-то мужик… Впрочем, не из мужиков, не из крестьян. Слишком хорошо одет, в хороших сапогах. Сам рябой. И чего уставился?..
Кондрат с вызовом посмотрел в ответ. Тот усмехнулся и, показав головой на центр круга спросил:
– Хочешь попробовать?
Об этом Кондрат и не думал.
– Рубль дам, – сказал рябой. – Проиграешь, выиграешь – всё равно. Рубль твой.
Рубль для Кондрата был огромной суммой. А если обманет? С чего бы он так расщедрился? Зачем ему отдавать целый рубль незнакомцу?
Словно угадав его мысли, Рябой сказал:
– Не сомневайся, не обману. Рубль – вот он!
Достал серебряный рубль и показал Кондрату.
– Решайся. Я-то свой рубль верну, я на тебя поставлю. Но ты уж постарайся, не подведи меня!
– Ну, раз желающих нет, – сказал Патлатый в центре круга. – Тогда на сегодня…
"А чего я теряю?" – подумал Кондрат. Посмотрел на Рябого. И тот, как будто опять прочитав его мысли, крикнул:
– Эй, дед, у меня есть боец!
Все повернулись к Кондрату и он, оробев, вышел в центр круга.
Вокруг зашумели, заулюлюкали. Раздавались крики:
– Дитятя потерялся! Где твоя мамка, сосунок?
– Да всыпьте ему розгой по заднице, чтобы из дома не убегал!
– Эй, Оглобля, конец тебе пришёл, спасайся!
– Дед, лучше ты давай, сейчас вожжу принесём.
Патлатый с сомнением смотрел на Кондрата. Одного претендента уже чуть не убили. Но всё же, под одобрительные крики публики, он объявил:
– Есть ещё один желающий пострадать от Оглобли. Как тебя звать, малой?
Кондрат назвался.
– Ого! Берегись, Оглобля, сейчас тебя Кондрашка разобьёт, вовек не подымешься! Эй, братцы, несите таз для кровопускания! А я пока отойду от греха.
Дед пошёл принимать ставки. Кондрат смотрел на оживившихся мужиков вокруг. Ожидал, что Патлатый скажет ещё что-нибудь, а потом даст команду начинать. И тут его ударили. Откуда-то сбоку, почти сзади.
Зрители зашумели. Что кричали, Кондрат уже не мог разобрать. Теряя над собой контроль, он повернулся к своему противнику и получил ещё один удар в лицо. Как в тумане увидел осклабившуюся физиономию Оглобли…
Больше он ничего не помнил. Очнулся только тогда, когда чуть не всей ночлежкой его отдирали от распростёртого на земле противника. Когда отодрали, держали за руки и за ноги. Кондрат, не понимая ещё, что произошло, смотрел на тех, кто держал, и видел испуганные лица. Посмотрел вниз. У его ног лежало окровавленное тело. Это был Оглобля.
Кондрата оттащили в сторону, кто-то принёс ведро воды. Оглоблю окатили. И с облегчением услышали, как он застонал.
– Ты, парень, чего? Ты, это, в своём уме? – услышал Кондрат.
Увидел Патлатого. Тот встал напротив, рассерженно смотрел и тряс своими патлами.
– Ты озверел что ли совсем? Что ты делаешь?! Али ты отбитый какой, али бесноватый? Так тебя надобно в участок скорее сдать, пока ты никого не убил или не покалечил!
– Ладно, дед, успокойся.
Рядом с Патлатым появился Рябой. Внимательно посмотрел на Кондрата.
– Ну ты как? Да, ты бы это, полегче… Никого больше убивать не будешь? Мужики, отпустите его, чего ухватились? Иди-ка сюда.
Руки, державшие Кондрата, неуверенно выпустили его. Кондрат шагнул к Рябому и тот, приобняв его за плечи, отвёл в сторонку. Это напомнило Кондрату тятю, и он послушно пошёл с Рябым.
– На, держи! – тот первым делом протянул Кондрату обещанный рубль.
Кондрат взял.
– Ты откуда такой очумелый?
– Из Скитов я, – ответил Кондрат.
Нормальное восприятие окружающего постепенно возвращалось к нему.
– А чей будешь?
– Зарубин я.
– Не слыхал… Так ты отшельник?
– Да не, это наша деревня так называется.
– А-а. И где ж такая?
– Это рядом с Уренём.
– Урень знаю. И давно ты оттуда?
– Только пришли.
– Пешком, что ли?
– Ну да, как ещё?
Рябой покачал головой.
– А чего пришли? Работу искать?
Кондрат кивнул. Рябой, ещё раз хорошенько рассмотрев его, спросил:
– Ну ты как, угомонился? Никого больше не покалечишь?
Кондрат помотал головой.
– Хорошо. Знаешь-ка что, оставайся в этом месте, чтобы я знал, где тебя найти. Может, с работой я тебе помогу. Да вот к деду подойдёшь, если надо будет. Только не сейчас, потом, когда он успокоится. Он любит всяких выскочек поучить. Поставит тебя с кем-нибудь, подерёшься, деньги будут. Только не убей никого!
Кондрат согласно кивнул, Рябой попрощался и ушёл. Зажимая в кулаке рубль, Кондрат сходил за своей котомкой. Мужики перед ним расступались, провожали глазами.
Кондрат подхватил свой мешок и направился ко входу в ночлежку. Он окончательно пришёл в себя. Раз так счастливо всё обернулось, можно хорошо отдохнуть после дороги. И даже – Кондрат размечтался – он теперь сможет поесть горячих щей! Он решил шикануть и заплатил дежурному ажно пять копеек за отдельную кровать. А потом, разместившись на указанном месте, сытно поужинал. Жизнь в городе начиналась для него удачно.
5
От отца Кондрат перенял немного отрешённое отношение к жизни, философский взгляд на происходящие события. Удачи сменяются неудачами, а неудачи удачами. Так устроена жизнь.
Всё утро он ходил по причалам и везде получал отказ. Шёл дальше. Смотрел, как разгружают подводы. Иной раз прямо здесь, на причалах, купцы били по рукам и сбывали свой товар.
Кондрат смотрел на реку и на спешащие по ней суда. Радовали его глаз небольшие расшивы под парусами. Потом вдали он заметил дым парохода. До уха донёсся стук машины. Вот диво так диво!
Причалы закончились, дальше была какая-то стройка. Подойдя ближе, Кондрат понял: строят баржи.
Как же увиденное отличалось от картинок в книжках! Строили не чудесные красивые корабли, а грубые, крепкие и вместительные посудины, такие, чтобы могли перевозить побольше, чтобы были крепкими и служили долго, и чтобы постройка их обходилась подешевле. О красоте никто не думал, только о своей выгоде. Духа дальних стран здесь не было и в помине.
Кондрат вернулся к причалам, нашёл уютное местечко в тени куста, сорвал травинку, сунул её в рот и улёгся, закинув руки за голову. Неподалёку кряхтели, пыхтели и надрывались, ворочая тяжёлые мешки, работники одной из артелей. А Кондрат смотрел сквозь листву в ласковое голубое небо, следил за полётом чаек, слушал их крики. И не торопясь думал о том, как ему быть дальше, что предпринять. И о том, зачем он здесь и кто он вообще на этом свете. Думал про тятю, вспоминал своё детство. Мечтал о будущем. Будущее было для него туманным, но мир вокруг казался светлым и радостным.
Вечером, не солоно хлебавши, он вернулся в ночлежку. Уже не раскидывался деньгами, устроился скромно, на общих нарах. Слушал разговоры, ухватывал нужное.
Так прошло несколько дней. Кондрат ходил в разные места, слонялся по ярмарке, по Нижнему Базару, смотрел, как торгуют. Весь день толкался среди других безработных, а вечером возвращался в ночлежку. Когда деньги закончились, нашёл Патлатого.
Старик, увидав Кондрата, замахал на него руками, начал деланно креститься и ругаться одновременно. Кричал: "Уйди, бесяка, от греха уйди!" Кондрат ушёл. Но в тот же день вечером дед сам нашёл его и сказал:
