Они вошли в прекрасно отделанный большой зал, украшенный резными колоннами, гобеленами, драпировками и букетами живых цветов. Художник, украшавший его, отличался великолепным вкусом. В самом зале было довольно много людей – по углам стояли стражники, у левой и правой стен молча переминались с ноги на ногу стайки девушек. А прямо напротив входа Йаарх увидел прелестнейшее существо – пепельноволосую блондинку с безупречным лицом и прекрасной фигурой, молочно-белой кожей, одетую в белоснежное, воздушное короткое платьице. Коралловые губки были слегка раскрыты, обнажая великолепные зубы – весь ее вид вызывал в каждом мужчине желание просто любоваться таким чудом природы. Хранитель оглянулся вокруг в поисках этого чудовища, хозяйки замка, но его прервал серебристый голосок блондинки:

– Я, Элоанна Сторгах, приветствую вас у себя в гостях, благородные алуры. Что привело вас ко мне?

Вперед вышел Свирольт и слегка поклонился:

– Капитан Свирольт, пограничная стража. Алур Йаарх, личный гость его величества, короля Морхра.

– Я так рада приветствовать вас, господа! – улыбнулась красавица. – Как вам понравился мой замок? А особенно моя композиция?

Йаарх потрясенно смотрел на это невинное на вид, прелестное личико. Пухленькие губки, огромные голубые глаза… И все это показалось ему маской, натянутой на звериный оскал чудовища. Его тошнило при взгляде на всю эту красоту. Как же она могла творить такое, ведь она была столь красива?!

– Так это ваша «композиция», госпожа? – все еще не веря переспросил он.

– Моя, конечно! – с гордостью заявила девушка. – У меня богатая фантазия! Мои композиции уже трижды побеждали на конкурсах. Вот!

И она гордо притопнула ножкой.

Хранитель только покачал головой, рассматривая ее. Эта прелестная на вид девушка говорила о творимых ею мучительствах, как о виде искусства… Ему было просто страшно – на Земле подобных людей ему не доводилось встречать. Она была абсолютно уверена в своем праве мучить и убивать других, не думая о том, что же чувствуют эти несчастные, не думая о том, что однажды за творимое придется заплатить собственной жизнью. И он вновь обратил внимание на слова хозяйки замка, продолжавшей тем временем свой монолог:

– Я надеюсь, благородные алуры, что вы останетесь до завтра! Я придумала новую, изумительную композицию по имени «Дуновение горного ветра». Представьте себе, пирамида из цветного камня, по ней сбегают четыре разноцветных водопада, поросшие живыми цветами. По углам конструкции выведены четыре стрелы, на их концах укреплены вращающиеся блоки, к блокам крепятся веревки с петлями. Берутся четыре раба, посимпатичнее, их руки за спиной привязываются к ногам. И они подвешиваются за яйца на стрелах, о которых я говорила раньше. Только языки скотам нужно вырвать заранее, чтобы не портили своими гнусными воплями красоту композиции. Вы только представьте себе, как это будет красиво, когда подвешенные рабы начнут синхронно вращаться над водопадами!

И она запрыгала от радости, как ребенок, получивший конфету. Потом прощебетала:

– Как жаль, что яйца у них так быстро отрываются… – и обиженно надула свои пухлые губки.

У землянина перехватывало дыхание от отвращения и ужаса, с которыми он смотрел на это изумительное тело, скрывающее жуткую душу. У него было ощущение, что хозяйка замка просто не понимает, что же она творит. У нее был невинный вид маленькой девочки, хвастающейся чужим и большим дядям своими новыми рисунками. Кто же так воспитал это существо, кто несет ответственность за то, что прекрасная девушка превратилась в чудовище? Хранитель еще раз потрясенно посмотрел на красавицу и все же, хоть и с немалым трудом, заставил себя поклониться и, едва проталкивая в глотку слова, произнес:

– Госпожа Сторгах, я прошу вас оказать мне услугу. Я был бы очень вам благодарен, если бы вы согласились продать мне одного из ваших рабов. Вот этого…

И он вытолкнул к ней прячущегося за его спину Гадала. Красотка присмотрелась, зловещая ухмылка исказила ее красивое личико и она воскликнула:

– Этого?! Ни за что! Я с удовольствием подарю вам любого другого, господин Йаарх, но только не этого! Я уже решила, что непокорная тварь будет использована в завтрашней композиции. И я своих решений не меняю. Он будет подвешен!

Она капризно топнула ножкой в туфельке с высоким каблучком.

– Госпожа, – попытался урезонить ее Хранитель, – поймите, я маг и мне не нужен другой раб. Только у этого есть нераскрытый магический дар. Мне нужен ученик, а не обычный раб!

Красавица широко распахнула голубые глаза и захлопала в ладоши:

– Необученный маг! Как здорово! У меня таких еще не бывало. Ой, сколько всего интересного я для него придумаю! Нет, нет и нет! Я вам его не продам. Даже и не просите…

Гадал медленно зеленел, слушая все это, но только еще упрямее сжимал свои узкие губы. Йаарх продолжал внимательно смотреть на госпожу Сторгах и уже просто не знал, что и делать с этой тварью. Побоище учинять все же не хотелось.

– Господин маг! – раздался в его ушах смеющийся голос хозяйки. – Да не расстраивайтесь вы из-за какого-то раба. Вот давайте я вас сейчас утешу…

Она щелкнула пальцами, и рабыни тут же подставили под нее легкую мягкую кушетку. Красотка задрала до пупа свое легкое платьице, под которым ничего не было, и уселась на край кушетки, широко расставив свои великолепные ноги. Хранитель ошеломленно уставился на ее чисто выбритую промежность.

– Давайте я отдамся вам, господин маг, – кокетничала девица, водя маленьким пальчиком у себя между ногами. – Вот только возбужусь…

И совсем другим, вдруг ставшим визгливым, голосом она крикнула худенькой девушке-рабыне, с отрешенным видом стоявшей у дальней стены:

– Ты! Сюда! Сюда, тварь, быстрее! Бегом, если на кол не хочешь!

Рабыня сорвалась с места, подбежала к кушетке и рухнула перед ней на колени, уткнувшись лицом между ног хозяйки. Эта, всегда ранее возбуждающая Йаарха, картина любви двух женщин сейчас не вызвала в его душе ничего, кроме отвращения. На память ему пришла Мелрия и то, что с ней сделали. Лучше бы уж с этой вот мерзостью в женском обличье сотворили подобное, чем с милой его сердцу бесстыжей хралкой. Вот уж кого бы ему ничуть не было жаль…

«А хочешь, чтобы с ней сделали еще худшее и, притом, совершенно законным образом? – услышал Хранитель внутри себя голос Серого Меча. – И это даст тебе возможность законным же образом получить Гадала, не устраивая тут Варфоломеевской ночи…»

«Как?» – решительно спросил он.

«А как же твоя сверхчувствительная совесть?» – удивился Меч.

«По поводу этого чудовища в женском обличье, этой… этой… У меня даже чувства жалости не возникнет! Я возьму на себя этот грех»

«Где ты видишь грех? – фыркнул Совмещающий Разности. – А нужно тебе всего лишь дать ей в рот»

«Что?!»

«Дать ей в рот! Но очень быстро и насильно. Этим ты ее прилюдно опозоришь. И как только твой член окажется в ее рту, у нее уже не будет ни имени, ни имущества, ни пола…»

«Как это?» – поразился Йаарх.

«После того, как ты ее опозоришь при всех, то ты должен будешь или сам удалить ей все признаки пола, или поручить это кому-то другому. И это закон здесь. Гнусный, конечно, закончик, но он есть. Да мразь эта заслужила подобное, если еще не худшее. Пусть испытает на себе, каково приходилось тем, кого она мучила и убивала! – голос Меча был сух и спокоен»

«Что заслужила, то заслужила… – согласился Йаарх. – Но у меня на нее просто не… не…»

«Не беспокойся об этом, – понял его собеседник. – Это моя забота. И я постараюсь, чтобы для тебя все закончилось как можно быстрее – понимаю, насколько она тебе отвратительна»

«Хорошо, сделаем так! Но все-таки, – не удержался он от вопроса, – скажи мне, как в таком прекрасном теле могла оказаться столь жуткая душа?»

«Продукт определенного и целенаправленного воспитания… И, к моему глубочайшему сожалению, я думаю, что таких здесь много», – ответ был дан тихо, но с яростью, клокочущей в голосе.