Адмирал Раган Ог-Фасанг неспешно размышлял, сидя в удобном седле на спине крупного серого грифона, приближающегося к циклопическим крепостным стенам Инарвы, выстроенным еще в те древние времена, когда империя вела войны на собственной территории. Теперь этого, конечно, не было, и городские здания давным-давно перепрыгнули через стену и широко раскинулись на близлежащих территориях. Сады окружали город широчайшим, многомильным кольцом, снабжавшие их водой каналы нитями сверкали на солнце и были прекрасно видны с высоты. Инарва была чрезвычайно важным южным портом Фофара, здесь базировались огромные флоты и армии. Раган окинул взглядом гавань, и его глаза слегка расширились – он прекрасно знал численность кораблей в эскадрах Инарвы. Но сейчас вокруг города собралось их, как минимум, вдесятеро больше! Что ж, это только подтверждало подозрения адмирала, и он тяжко вздохнул. Ведь не просто так ему после трех лет опалы и полного забвения, которые он безвылазно просидел в своем имении недалеко от Иллорин-Алан, старой столицы, приказали прибыть сюда. Раган вспомнил, как его вдруг вызвали в замок с пруда, где он наслаждался рыбной ловлей, и в главном зале его ожидали гвардейские офицеры с личным приказом императора отправиться в Инарву и возглавить объединенные флоты. Он попытался было выяснить у прибывших, что же произошло, но они ничего не знали и лишь торопили молодого адмирала. И вот уже пятый день он, почти без отдыха, пересаживаясь с одного грифона на другого, добирался до юго-западного побережья. Смертельно уставший адмирал прикрыл глаза, в который раз пытаясь понять причину вызова, хотя та могла быть лишь одной – война. Он только хотел бы понять с кем эта война, чтобы заранее спланировать кампанию. Было бы очень интересно узнать, какой это идиот на свою голову ввязался в войну с империей Фофар?

Молодой Ог-Фасанг был тридцатипятилетним, невысоким, худощавым мужчиной, его волосы были черными, глаза темно-серыми. Он почти никогда не улыбался и когда смотрел на кого-то, то его взгляд вопрошал: «А что ты сделал в этой жизни? Чего ты стоишь, человек?» Потому его глаза всегда взирали на мир с прищуром, хищный, крючковатый нос, казалось, стремился вперед. Несмотря на весь свой гений полководца, Раган постоянно пребывал в опале, так как отличался огромной строптивостью и свободомыслием с юности, не признавал никаких авторитетов и все подвергал сомнению. Никогда и ничему он не верил с первого слова, и его верность принадлежала не императору, а империи, он порой игнорировал прямые приказы Сангета, если считал, что их исполнение может привести к поражению. И этого ему не забывали, как не забывали и того, что он искренне презирал то, чему большинство отдавало все свое время – развлечения и секс. Никогда эти бесполезные занятия не интересовали Ог-Фасанга и он жестоко высмеивал предававшихся этому офицеров, называя подобных бесполезной сволочью, готовой предать все и всех. И все подобные старались сделать Рагану подлость, оклеветать и унизить. Но он не обращал на эти попытки никакого внимания, продолжая действовать вопреки приказам вышестоящих. И если бы Раган проиграл хотя бы одну битву, он давно был бы казнен. Но он всегда побеждал, с самого начала, со звания младшего серга. Выходил из безвыходных ситуаций и выходил всегда в выигрыше. Его ненавидели большинство офицеров, для которых его преданность делу была укором. К их ярости Ог-Фасанг продолжал побеждать и получал повышение за повышением. Так он и стал в тридцать лет самым молодым в истории империи адмиралом. Флагов его флотилий как огня боялись пиратские эскадры и флоты приморских кланов Хорга и Кармияра. Всех офицеров он подбирал лично, и его моряки буквально боготворили своего адмирала, они готовы были по его приказу идти в огонь и в воду. Но Раган так и не научился стелиться ни перед кем, даже самому Сангету он говорил в лицо то, что думал, не стесняясь в выражениях. И император не простил ему этого, отправив молодого Ог-Фасанга три года назад в отставку, позорную отставку, прицепившись к мелкому промаху. Все эти три года Раган буквально изнывал от безделья, но он не прекращал читать книг полководцев прошлого, тренироваться и отрабатывать на картах придуманные им самим кампании, чтобы не потерять формы и надеясь непонятно на что. И эта безумная надежда оправдалась – император таки вспомнил о нем.

– Мы прибыли, алур адмирал! – ворвался в его размышления голос одного из сопровождающих офицеров.

Раган поднял голову и увидел, что его грифон приземлился на главной дозорной башне города. Он осмотрелся и понял, что его ждут – у парапета стояло несколько роскошно одетых офицеров, и адмирал презрительно фыркнул, не понимая, что делают подобные щеголи в армии. Впрочем, с этим он еще разберется и все бездельники вынуждены будут работать в полную силу, не жалея себя, если хотят остаться при своем жаловании. Пружинисто соскочив со спины грифона, он благодарно потрепал птицу по плечу и угостил припасенным с прошлой остановки кусочком мяса. Затем подошел к ожидающим его людям.

– Мы приветствуем вас, алур адмирал! – коротко поклонилась ему одетая в синий с золотым мундир женщина в чине дварх-серга. – У меня для вас приказ императора!

И она протянула ему большой пакет, опечатанный личной печатью Сангета. Раган коротко кивнул всем, здороваясь, и вскрыл приказ. Пока он читал, все вокруг выжидающе посматривали на него, а брови молодого адмирала тем временем приподымались все выше с каждым моментом. Такого приказа Ог-Фасангу еще получать не приходилось… Ведь согласно ему Раган не просто получал в подчинение все флоты и войска города, а становился военным губернатором, и гражданская администрация обязана была подчиняться его приказам. Он лихорадочно вспоминал примеры из истории, но никак не мог припомнить прецедента подобных действий – все императоры Фофара всегда властвовали по принципу: «Разделяй и властвуй!» и никогда не объединяли под одним руководством армию и гражданское население. Должно было произойти что-то из рук вон выходящее, чтобы могло случиться то, что случилось. «С кем же война?!» – вновь раздраженно спросил неизвестно кого, наверное, Творца, адмирал, ведь в приказе так и не было об этом ни слова. Раган не знал ни одного столь серьезного противника, против которого стоило подымать такие силы!

– Ознакомьтесь! – протянул он приказ женщине-офицеру.

Пока встречающие его изучали приказ, передавая его из рук в руки, адмирал продолжал размышлять над нелепостью ситуации. Самым странным было то, что император нигде ни словом не обмолвился, с кем предстоит воевать. Впрочем, от Сангета можно было ожидать всего и всегда, видимо, старый лис хотел, чтобы его главнокомандующий сам собрал всю требуемую информацию и сделал собственные выводы, не оглядываясь на сообщенное сверху. Раган хмуро ухмыльнулся самому себе, прекрасно понимая, что уж это-то он сделать вполне в состоянии. А может быть император и сам еще толком не знает всего, но предчувствует что-то силой своего колдовства. «В конце концов, Серый Убийца с этим ублюдком! – отстраненно подумал молодой Ог-Фасанг. – Справлюсь. На то меня и обучали»

– Мы в полном вашем распоряжении, алур военный губернатор! – выделила его новый титул офицер, возвращая приказ.

– Хорошо, – кивнул он головой и направился к лестнице, ведущей вниз. – Едем в губернаторский дворец.

Свита молча последовала за ним, всем своим видом показывая неприятие нового положения вещей – все они чувствовали для себя наступление неприятностей. О неподкупности, жесткости и дикой, нечеловеческой преданности делу их нового командира уже ходили слухи, порой совершенно дикие. Моряки рассказывали о требовательности Рагана Ог-Фасанга совершенно фантастические вещи, и ожиревшие от безделья офицеры городских гарнизонов уже заранее тряслись. Никто не знал чего ждать от опального адмирала, и многие пытались перевестись пусть даже в самый отдаленный гарнизон, только бы быть подальше от такого странного командира. Да еще бы – где это было видано, чтобы высокопоставленный офицер не брал ни взяток, ни подарков?! Никогда не пользовался рабами для удовольствий?! Запрещал в гарнизонах игорные дома и тотализаторы?! Нет, это было невиданно и потому страшно. А те, кому так и не удалось перевестись, буквально изнывали от страха, боясь того, что будет, если адмирал раскопает их старые грешки и преступления. Ведь он безжалостно казнил всех, хоть в чем-то провинившихся…