И она со звонким смехом сорвалась с места и выбежала из комнаты. Йаарх не успел ее остановить, да, впрочем, не слишком-то и рвался. Оргия? Пускай будет оргия! И тут до его слуха снова донесся хрипловатый от возбуждения голос Альмины:
– Иди ко мне… Любимый…
Эти слова окончательно разуверили Йаарха в том, что девушка просто хочет его – Альмина любила его, а он не мог ответить ей взаимностью… Не трогала она его сердце, и ничего с этим поделать он не мог. Но знал, что обязан сделать для нее все, что только сможет, дать ей хоть иллюзию счастья… Выполнить хотя бы ее сексуальные желания и не отказывать ей, даже если ему и не будет хотеться. Он посмотрел на Альмину и увидел, что она ожидает его, расставив ноги и лаская свою грудь. Йаарх улыбнулся ей, как мог ласковее, и начал проводить руками по ее телу, но она нетерпеливо застонала и подалась вперед, желая ощутить его внутри себя. Хранитель понял ее желание, сдвинулся вниз и медленно ввел член в небольшое, но уже мокрое и жаждущее любви влагалище. Альмина застонала и начала всхлипывать. Он осушил ее слезы поцелуями и начал медленно качать тазом туда-сюда, постепенно убыстряя темп и целуя уже вставшие торчком соски девушки. Но вдруг она широко распахнула глаза, уперлась в него кулачками и срывающимся шепотом прошептала:
– Пожалуйста, сделай его больше… Ты ведь можешь, мне говорили…
– А каким ты хочешь, радость моя? – ласково спросил он.
– Сделай его для меня таким, как для той служанки, что ты изнасиловал…
Йаарх слегка покраснел, ему стало неловко, но он все же ответил:
– Но ведь он может тебе все порвать, а шишки… Они же роговые, они же внутри царапать будут…
– Не порвет… – тихо рассмеялась она. – Если увеличивать потихоньку, пока он внутри, то не порвет. А шишки? Да пусть себе царапают… Я этого хочу.
Наклонившись над девушкой, Йаарх нежно поцеловал ее, ввел член до упора и начал медленно увеличивать его, внимательно наблюдая за ее реакцией, чтобы вовремя остановиться. И когда увидел, что глаза Альмины расширились, и она слегка зашипела от боли, то тут же прекратил, лишь нарастил роговые шишки, о которых она просила. Правда, сделал их поменьше, чем при изнасиловании несчастной Таны. Затем он вновь улыбнулся девушке и услышал ее голос:
– Прошу тебя… Я, может, буду кричать, рваться, плакать, умолять отпустить – не делай этого, не отпускай меня! Не вынимай его до конца, пусть даже у меня там все лопнет, пусть я даже кровью истекать буду! И сделай его еще больше… Умоляю…
– Ты уверена, девочка? – встревожено спросил ее Йаарх. – Может, ты просто хочешь, чтобы там у тебя лопнуло?
– Да, хочу… – отчаянно покраснела и опустила глаза Альмина. – Я хочу, чтобы ты мне там сделал очень больно… Пожалуйста… Насилуй меня… Только не жалей… Будь жестоким…
– Ну, раз девочка хочет, так и сделай, – сунулась к нему мордашка незнакомой эльфийки с черными волосами.
Не поняв, откуда она тут взялась, Йаарх оглянулся и поморщился – Ниеллень уже успела притащить в его покои десятка полтора аллорн, и в двери входили все новые и новые. Хотя, среди них вполне могли быть и алорны, пол у этих существ без близкого знакомства, порой, было не определить. Значит, он не ошибся, и впереди была оргия по-эльфийски. И черт с ним, значит, будет оргия! Хранитель снова повернулся к Альмине и ошеломленно замер – давешняя черноволосая эльфийка уже успела стащить шорты и взгромоздить свой округлый, приятных очертаний зад на лицо девушки. И та вовсю лизала, это было видно.
– А-а-а… – только и смог выдавить из себя Йаарх.
– Смотри, Владыка, как хорошо все получается! – прощебетала забавляющаяся его недоумением черноволосая. – Ты имеешь ее, она лижет попку мне, а ты мне же лижешь щель. И Ллирнан имеет тебя…
Только тут Хранитель ощутил, что кто-то из эльфов-мужчин действительно пристроился сзади и резким движением сунул свой член в его зад. Он хотел было запротестовать, но больно ему не было, то ли эльф смазал там чем-то, то ли применил какое заклинание. Да и не хотели они ничего плохого, только по-своему, конечно, пытались доставить ему максимум удовольствия. Последний принесенный с Земли комплекс рушился и Йаарх махнул на все рукой, решив получать удовольствия по полной программе. Как ни странно, усилия эльфа были даже чем-то приятны ему, чего он, вообще-то, ожидать никак не мог. Вздохнув собственной испорченности и извращенности, он начал двигать тазом, вводя и выводя гигантский член. Альмина задергалась под ними и начала тихонько кричать и умолять отпустить ее. Но Йаарх помнил ее просьбу и не обращал на мольбы, плач и текущую кровь, а она текла – он чувствовал, никакого внимания. Одновременно с этим он уткнулся губами в очень нежную, приятно пахнущую и вкусную щель эльфийки. Альмина продолжала дергаться и кричать, но мужчина только наращивал темп. И так он продолжал ласкать обеих девушек, не обращая внимания на эльфа, пристроившегося сзади. Что самое странное – все четверо кончили одновременно, вздымаясь в какую-то странную, звенящую пустоту. Йаарх чуть сам не потерял сознание от обилия ощущений. Он оторвался ат аллорны и осторожно вынул оставшийся огромным член из влагалища Альмины. Девушка тяжело дышала, из расширенных половых губ струйкой стекала кровь, но на лице ее было написано абсолютное блаженство.
– Спасибо… – прошептала она.
Йаарх наклонился и поцеловал ее. Затем устало улегся на спину, его член продолжал стоять, и за него тут же принялся рот какой-то из аллорн. Тут над ним склонилась смеющаяся рожица той, кого он только что лизал, и спросила:
– А правда, Владыка, что тебе нравится, когда тебе писают в рот?
– Правда, – с улыбкой подтвердил он.
– Тогда открывай рот, – захихикала черноволоска. – Тут уже многие девочки просто уписиваются!
Он также засмеялся в ответ и выполнил ее просьбу, с любопытством ожидая, что же случится дальше. К нему приблизилась прелестная, как всегда, Ниеллень и встала над его лицом, что-то напевая про себя. Затем она уселась на корточки, давая мужчине время для рассмотрения того, что ему сейчас предстояло целовать. Да, ее щель была так же красива и нежна, как и сама эльфийка. Ни единого волоска не росло у нее между ног, видимо, у эльфов волосы росли только на голове и больше нигде. Внешние губы были несколько необычной, непривычной Хранителю формы – слегка волнистые, но зато на малых губках не было ни единой складочки. Поняв, что Йаарх уже рассмотрел все, Ниеллень мягко опустилась на его рот, и он погрузил свой язык во влажное волшебство. Ему вдруг показалось, что между ногами девушки был цветник, ароматный и прекрасный, столь нежные вкус и запах обрушились на него. Хранитель поднял руки и начал гладить великолепную, шелковистую кожу на ее бедрах, а его язык все продолжал исследовать глубины грота наслаждений. Вот и ее маленький, но очень чувствительный клитор, а вот и отверстие, из которого сейчас в его иссохшее горло польется нектар… Йаарх ждал этого, с нетерпением ждал, и его ожидания оправдались – на его язык вдруг упало несколько капель жидкости чуть солоноватого вкуса, пробирающего до дрожи во всем теле. Затем несколько струек, одна за другой, рухнули в жаждущее их горло, а затем, наконец, хлынула столь долгожданная струя. Он втягивал в себя этот чудесный напиток, отвратительный для всех, кроме таких, как он, мял своими губами половые губки Ниеллень, ласкал ее тело руками. И эльфийская принцесса отзывалась на его ласку, она тихо визжала и крупно дрожала всем своим прекрасным телом – подобных ощущений она не испытывала никогда и ни с кем, даже с самыми искусными в любовных играх аллорнами. Ей казалось, что из ее тела вытягивают не мочу, а самую ее сущность, отдавая взамен что-то иное. И это иное несло девушке столь невозможное наслаждение, что она кричала, и из ее глаз, не прекращая, текли слезы. Все остальные, удивленные такой бурной реакцией обычно холодноватой в любви Ниеллень, прекратили свои любовные игры и уставились на них. А она, выдавив из себя последние капли мочи, рухнула на тело Йаарха в корчах сильнейшего в ее жизни оргазма. И самого продолжительного, так как Хранитель не дал ей покоя, превратив, по обыкновению, свой язык в пучок тонких щупальцев и заставив их вибрировать. Часть их он вонзил во влагалище Ниеллень, а часть в ее зад. Она бешено завизжала, задергалась, начиная кончать, и не выходила из этого состояния, пока, как и Альмина, не потеряла сознания.
