Я снова нежно поцеловал её в лоб и тут же отстранился.
— Ждем десять минут, затем снова будем измерять температуру. Она послушно кивнула, а я сел напротив на стуле и решил разговорить её, чтобы она не заснула. — Ты кушать хочешь? Я там еды заказал домашней, ребята привезли.
— Нет, совсем нет. С самого утра аппетита нет… — Смотря на него, говорила она, опустив глаза.
— Ты вообще ничего не ела? Ты чего, совсем что ли, я сейчас пойду забирать, а когда уже вернусь сюда, я заставлю тебя съесть порцию супа. Там даже есть облепиховый морс.
— Ты серьезно? — Слегка улыбнувшись, спросила она.
— Я серьезно. — Улыбнувшись в ответ, ответил он.
— Тогда лучше морс, я и вправду не хочу есть, лучше буду пить много жидкости.
— Хорошо, хоть на что-то ты согласилась. Я пойду, а ты не вставай, лежи и отдыхай.
Адам вышел, его не было минут семь, и она снова дала волю своим мыслям и эмоциям, которые охватили её. Во взрослой жизни всё оказалось намного сложнее. Мир словно стал незначительным для девушки.
Ощущение потери близкого человека — очень странное чувство. Узнав, что единственного близкого человека в её жизни не стало, внутри было тяжело, день завершался для неё потерей, теперь она одна в этом большом доме, в глазах девушки затаился страх, который она старалась откинуть на второй план, но никак не получилось. Алифнет это начинало злить.
Нужно взять себя в руки и успокоиться.
Нужно продолжать жить и быть сильной, лить слезы можно бесконечно, долго, теперь он рядом с мамой. Они всегда будут в её сердце, рядом…
— Отец… мой отец… — плача шептала она себе под нос, сжимая пухлые губы, смотря с тоской на кардиган, который Адам снял с неё, бросив на пол, как вдруг заметила входящего Адама с полным графином морса и, резко отвернувшись, смахнула слезинки.
Он молча поставил графин со стаканом на тумбу рядом с Алифнет, затем снова вышел и вернулся с глубокой миской и марлевой тряпкой в руках, обойдя кровать с другой стороны, он сел на край кровати ближе к ней, затем он взял термометр и так же безмолвно подал ей, чтобы та померила температуру. Она же в ответ рассматривала его, уже сдерживая свои эмоции, шмыгая, наблюдая за каждым его движением, парень, заметив это, он дождался сигнала термометра и начал с ней разговор:
— Алифнет, у тебя тридцать девять и пять. Пей больше жидкости, сейчас будем понижать её.
Девушка продолжала на него смотреть и выполнила его рекомендацию.
— Ты пей пока, а я кое-что хочу сказать тебе… — Окунув тряпочку в миску и оставив её там, он снова поднял свои глаза на девушку. — Ты можешь считать это моим оправданием либо ложью, то, что я скрывал от тебя причину отъезда твоего отца, — это неправильно…
Но буквально на днях он звонил мне и говорил, что ему становилось лучше. Я просил его, чтобы он сам рассказал тебе обо всем, но ты видишь сама, как оно произошло. Ты можешь злиться на меня, всё, что тебе угодно, но не вини себя ни в чем. Он всегда с гордостью говорил о тебе…
Я понимаю тебя, то, что ты проживаешь, знаю, сложно, ты всё еще чувствуешь сильную боль. Отец был хорошим человеком, он безумно любил тебя, поэтому и скрывал всё это от тебя. Не хотел твоих слез, грусти и печали в глазах. — Адам взял девушку за руку, затем второй рукой накрыл её, поглаживая.
— Я не держу на тебя никакого зла и обиды, Адам, я осталась одна, у меня теперь нет поддержки, нет семьи, у меня даже друзей нет. У меня никого не осталось. Я хочу выбраться из этого состояния… Всхлипывая, сказала она, осторожно отдернув руку, чтобы вытереть слезы.
— Ты не одна, Алифнет, я рядом, я твоя семья. Я не позволю, чтобы ты страдала. Я не вынесу этого, из этих красивых глаз не должны течь слезы. Забравшись на кровать и сев рядом, приблизился к девушке, одной рукой он аккуратно провел ладонью по её щеке и, поглаживая, продолжил разговор. — Посмотри на меня, Алифнет. Разве я чужой тебе? Взгляни на меня. Я твой. Мы всегда будем бок о бок, плечом к плечу, поняла меня?
Девушка почувствовала себя на удивление спокойно, будто это и было ей необходимо. Она поёжилась, ощутив какую-то странную дрожь.
— А что скажут другие о том, сколько дней я прожила в твоем доме, мы даже не рассказали обо всем отцу… Не успели.
— Он вверил тебя богу, а затем уже и мне. Я люблю тебя, ты нужна мне, мне нужна твоя любовь, твой взгляд, которым ты смотришь на меня, изучая каждый раз. Я сделаю всё, чтобы видеть твою улыбку на лице. Я люблю тебя. Люблю!
— Похоже, что отец догадывался обо всем…
Алифнет прикрыла глаза и опустила голову. Она задрожала, температура давала о себе знать.
— Мы скажем всем, что была тайная помолвка, я попросил руки у твоего отца, и он дал согласие. Мы обменялись кольцами сразу же в вечер тайного сватовства.
— Ну а где же мы возьмем кольца? — смотря на любимого, говорила она.
Адам отстранился, чтобы девушка посмотрела на него, и приказал ей закрыть глаза.
— Всё просто, закрой глаза…
— Зачем? Адам, сейчас не до шуток, это серьезная тема…
— Доверься мне.
Алифнет послушно прикрыла глаза, а Адам в этот момент снял цепь со своей шеи, осторожно стараясь не издавать звука. На его цепочке был крест, который был с ним еще с младенческого крещения, а рядом с крестом — кольцо покойной матери, оно было выполнено из желтого золота семьсот пятидесятой пробы и было украшено жемчужным необработанным камнем, вокруг которого были усыпаны бриллианты в один ряд.
Он взял её правую руку и одной рукой взял безымянный палец, аккуратно удерживая его.
— Адам, что ты делаешь?
— Не открывай глаза, осталось совсем немного, прошу…
Он взял один конец длинной цепочки и, намотав легко два раза её на безымянный фарфоровый тоненький пальчик, а другой конец поднял вверх чуть выше, и родовое помолвочное кольцо его родной матери украсило её ручку и идеально подошло девушке по размеру.
— Алифнет Циклаури, ты выйдешь за меня замуж?
В ответ девушка резко раскрыла глаза и посмотрела на него, не отводя от него глаз.
— Я не слышу ответа.
Он приблизился к ней и нежно поцеловал обе её руки, покрывая их все поцелуями.
— Да… — грустно, но в тот же момент радостно ответила она тихо сквозь слезы. — Теперь ты моя безопасность, спокойствие и поддержка в этой жизни.
— Я уничтожу тех, кто посмеет помешать нашему счастью, уничтожу того, кто посмеет посмотреть в твою сторону, уничтожу, кто посмеет причинить тебе боль.
Она чувствовала его нежность к ней, трепет, который читался в каждом его прикосновении. Его глаза горели желанием доказать ей свою любовь.
Она столько времени скрывала, что таится в её сердце, теперь всё это вырвалось на свободу и окутало девушку огненным теплом любви.
Её пальцы задрожали, температура напомнила о себе.
— Так, всё, теперь нужно позаботиться о тебе, нужно понизить температуру твоего тела. Протянув руки к посудине, он выжал марлевую тряпочку и приложил её ко лбу девушки.
— Нодар смотрит на нас с небес и, поверь мне, он будет счастлив там, видя на твоем лице только улыбку, не плачь. Он не любил, когда из твоих глаз лились слезы…
— Я буду сильной, если я войду в это море несчастья, то я утону в нем и умру…
Алифнет удивленно вскинула брови, затаила дыхание и посмотрела на парня, когда его тяжелая мужская рука легла на её лоб. — Что это? — спросила его Алифнет.
— Понижаю температуру, когда была у меня высокая температура, моя мама всегда так делала в детстве. Уксус, сода и теплая вода. — Алифнет с интересом смотрела на него, но не слушала того, что он рассказывал ей, в её голове было совсем другое, он был её слабостью, он был тем, от кого она не могла отказаться.
Спустя некоторое время температура понизилась. Адам продолжал рассказывать истории из своей жизни и также поделился своей болью, которую испытал в тот день, когда потерял родителей. Адам сидел рядом с девушкой, приобняв её с правой стороны, будто укрывая своим крылом, её голова расположилась на его груди, в ответ она также приобняла его, почувствовав тепло и пригревшись, девушка уснула в объятиях мужчины.
