Эх, если бы я мог вернуть все назад…

Вы были бы живы, но из-за моего гнева и мести вас нет.

Прошло столько времени, а я до сих пор сожалею об этом.

Злодей

Адам Имерети Малик

Сегодня, спустя месяц, у нас состоялось большое собрание со старейшинами, в состав которого меня возглавили. Большинство из них поддержало меня. Теперь я молодой старейшина, который возглавляет свою страну. Это даже смешно звучит…

Собрание начал один из старейшин Грузии из семьи Тевзадзе.

— Во главе клана нашей страны был Нодар Циклаури. Царствие небесное и вечный покой ему. Мы были близкими братьями с ним, хотя кровно мы чужие друг другу.

Он очень любил эту страну. Здесь он создал семью, построил бизнес, руководил городом и также обручил свою дочь Алифнет с Адамом, сыном покойного Малика Имерети. Вы все помните его?

— Да… — хором ответили все.

— Великим человеком был, многое пережил и погиб, — сказал старейшина семьи Козюк.

— Говорят, его напоили ядом, но, к счастью, у него остались сын и дочь, — сказал другой из семьи Виниц.

— Он был очень жестоким и нетерпеливым человеком, где бы он ни появлялся, он заставлял всех подчиняться своей воле. — Сказал старейшина Радан из Болгарии.

— И его сын такой же, после смерти его будущего тестя дела у парня прибавились, и, слава богу, он справляется со всеми делами.

Клан Имерети и Циклаури воссоединены. Адам навел порядок в городе, устранил всех, кто поставлял наркотики. Обезопасил свой народ, помог малоимущим семьям. И мы приняли решение со всеми старейшинами поставить его во главе нашей страны.

Адам Имерети Малик, теперь ты во главе нашей страны, теперь под твоей ответственностью большая семья. — Поздравляем! — Все хором начали поздравлять молодого парня.

— Стойте! Подождите! Но ему еще только двадцать девять лет, как он может стать старейшиной? — возразил Бразилец Кайю Ди Виэйра, встав из-за стола. — У меня тоже сыновья, и одному из низ тридцать четыре года, и никто не поддерживает его в качестве старейшины! А этого сопляка вы избрали только потому, что он сын Малика и будущий зять Циклаури.

Начался спор среди всех, большинство поддерживало сторону Адама. Старейшина Джаба Тевзадзе встал из-за стола, громко ударив своей тростью. Все замолчали.

— Кайю! Возраст человека ничего не решает. Главное, что в голове у него, а это большой показатель. За человека многое говорят и его поступки, которые он совершил в своей жизни, а он сделал много благих дел для своего народа. Про твоих сыновей такого не скажешь, они у тебя беспредельничают и со многими не ладят. И головы на плечах нет, а для тридцати четырех годов это очень плачевно. Не зря им запрещена дорога на нашу территорию. Боюсь, им даже и твоего места не занять после твоей смерти.

Старого Бразильца поставили в неловкое положение, и он продолжил.

— Последний раз мой младший сын вернулся с этих земель с ранами от ножа на лице. И кто это сделал? Адам Имерети оставил на лице моего сына шрамы в виде букв из своего имени и грязной фамилии.

— Господин, если я младше вас, это не значит, что меня можно оскорблять! Вы тут один, кто продолжает изготавливать кокаин, может, вы поэтому еще так злы и настроены против меня? Вы многое не знаете! Теперь я понимаю, в кого у вас сыновья.

— Это правда, сынок? — спросил Адама Джаба Тевзадзе.

— Да, правда. Он заслужил.

— Но мой сын говорил обратное!

— Так, всё, хватит! — крикнул Джаба, заставив Бразильца заткнуться. — Наше решение не изменится, это место по-прежнему достается Адаму. Но завтра вечером, встретившись, мы еще раз поговорим о твоих детях и их проделках. Я знаю, что Адам просто так его наказывать бы не стал.

Джаба всех успокоил, и мы разошлись. Когда мы все вышли на улицу, старики разъехались, и меня ждали мои ребята. Азариас и Алекей играли в дурацкую игру: кто кого больнее хлопнет по руке. Я стоял и наблюдал за этими двумя придурками, которые оставили оружие прямо на капоте автомобиля, и прервал их интересную игру.

— Вы че, позорите меня? — смеясь над ними, крикнул Адам, подходя ближе к ним.

Те поспешно перестали смеяться и опустили руки.

— Ладно, Алекай, ему двадцать три, этому парню простительно, у него фляга свистит. Но ты-то, Азариас… Тебе же сорок с хвостиком уже. Могли бы в офисе либо на складе так играться, но не тут же при старейшинах. Еще и оружие без присмотра оставили, а если вы не заметите и кто-нибудь свистнет их у вас?

— Да ладно тебе, Адам, все нормально же. — Сказал Алекай.

Адам грозно посмотрел на него и дернул его за ухо. — Тебя женить надо, тогда ты и почувствуешь ответственность.

Алекай зажмурил глаза и крикнул: — Брат, отпусти.

— Ладно, Адам, отпусти парня. О чем вы говорили на собрании?

Адам отпустил ухо парня и, подняв гордо голову, сказал им: — Теперь я старейшина, который возглавляет нашу страну.

— Ты шутишь? — спросили они оба хором от удивления. — Ты что, выдвигался на эту должность?! — спросил Азариас.

— Нет, они сами приняли такое решение. Я думал, мы просто будем говорить о том, как идут дела, кто и чем теперь занимается. Ну, об этом мы тоже поговорили…

— И как идут дела? — спросил Азариас.

— Все на нашей территории, и за рубежом многие отказались от наркотиков. Кроме одного…

— Бразильцы Ди Виэйра.

— Да, они самые, но мне нужно поговорить с их отцом. Поедем сейчас к нему в офис.

— К отцу Бразильцев вас просто так не пустят. — Подойдя к ним, сказал один из парней Кайю Ди Виэйра, мимо проходя.

— Это еще почему? — удивленно спросил Адам, остановив его.

— Он входит в состав старейшин своей страны.

— Адам теперь тоже старейшина, он только он поважнее будет. Адам возглавляет свою страну. — Говорил Алекай, хвастаясь своим другом, человеку Бразильца.

— Алекай, заткнись! — Дав ему подзатыльник, посмотрел на него Адам. — Нужно заплатить? Или чего он хочет? — спросил он парня.

— Да нет же, дело не в деньгах. Если вы хотите к нему попасть, то вы должны принести ему монету из червонного золота.

— Нихера себе, губа-то не дура у старичка. — Удивленно выдал, выражая свое недовольство, Алекай.

— Алекай, заткнись ради бога! Человек старше нас, нужно уважать его порядок. Где-то можно купить эти монеты в Батуми? Или ты можешь сам купить их мне и принести?

— У меня есть знакомый, он и продает, но они разные есть подешевле, подороже…

— Адам, да ты смотри на него! Он тебя обдурить хочет! Мы сами купим, не надо. — Сказал Алекай.

Адам снова грозно посмотрел на Алексая. — Парень, я клянусь, сейчас прибью тебя! Тебе какое дело! — Сколько стоит хорошая монета? — спросил его Адам.

— Девяносто тысяч лари.

— Хорошо, придешь ко мне сегодня вечером домой и принесешь монету, я отдам тебе наличными.

— Да, хорошо.

— Алекай, напиши парню адрес, чтобы он смог найти меня.

— Адрес дома или офиса?

— А ты слышал, куда я сказал ему прийти? — Подняв бровь, спросил он его.

— Домой… — шепнул ему Азариас.

— Алекай, будь внимательней, ты мой человек, у тебя уши должны быть везде и всюду. Особенно когда меня нет, не надо в камень, ножницы, бумага играть и в эти хлопки ладоней. Ты понял меня?

— Понял. — Написав адрес дома, он отдал визитку парню, и тот ушёл.

Адам направился в сторону автомобиля и, садясь в него, позвонил домой Алифнет, на звонок ответила Далва.

— Алло, дом Циклаури, я вас слушаю.

— Здравствуйте, Далва, это Адам.

— Сынок, здравствуй, я сейчас позову Алифнет.

— Нет, стойте, не говорите ей, что я звоню, если она дома, я хочу приехать.

— Дома, ждет тебя…

— Всё понял, только не говорите, что я приеду.

— Хорошо, рот на замок, жду.

Я завел машину и поехал домой к Алифнет, по пути я остановился у цветочного магазина. Зайдя в него, я попросил флориста сделать букет, ею была женщина лет шестидесяти. — Какие розы хочешь цветом?