Он подошёл ко мне и, наклонившись, взял мою руку в свои. В его взгляд проникла сила, и я почувствовала поддержку — поддержку, которой так не хватало.

— Нин Ю, — произнёс он с глубоким чувством, — этого не будет! Я не позволю, чтобы нас разлучили. Мы вместе, и ничто не сможет разорвать наши связи.

Я всмотрелась в его глаза, полные решимости. Я почувствовала, как маленький огонёк надежды вновь вспыхнул внутри меня. Я знала, что с ним я могла преодолеть любые преграды.

Его слова, как бальзам на раны, отгоняли тьму, но внутренняя боль оставалась.

— Но это указ императора, — прошептала я, полная замешательства. — Как мы можем противостоять этому?

— Мы противостоим, потому что наше счастье важнее любого указа, — ответил он, его голос был твёрд, как сталь. — Я люблю тебя, Нин Ю, и не имею никакого желания видеть тебя с кем-то другим, независимо от того, кто это.

Слёзы продолжали течь, но в них теперь был иный смысл — это была не только печаль, но и сила, которая зарождалась в моём сердце. Я не была одна. Мы с ним стояли плечом к плечу, и я знала, что вместе мы можем бороться с этим.

Посол, оставаясь в стороне, наблюдал за нашей реакцией, но это не имело значения. Я поднялась с колен, заверив себя в том, что наши чувства и наша любовь могут преодолеть любые санкции или указания, исходящие от власти.

— Если нам придётся сражаться за это счастье, я буду с тобой до конца, — произнесла я, глядя в глаза Мо Хе.

Он кивнул, и в этот момент я почувствовала, как растёт твёрдое решение в глубине души: несмотря на указ, несмотря на всё, мы будем бороться за наше право любить друг друга.

— Собирайтесь, госпожа Нин Ю, — произнес посол.

Слова посла прозвучали, как глухой удар в груди.

Его насмешливый смех, полный пренебрежения, отозвался в моём сознании, сталкиваясь с моим внутренним огнём.

Я не могла вынести его высокомерия и, не раздумывая, подошла ближе, решив дать отпор.

— Ты не прав, — произнесла я, глядя ему прямо в глаза с непреклонной решимостью. — Я не позволю тебе унижать меня или сомневаться в своих чувствах. Мы сами определяем свою судьбу, независимо от всех указов.

Однако его насмешка только усилилась. Он невежливо прервал меня, ещё больше подчеркивая своё превосходство.

Я снова почувствовала, как гнев поднимается во мне, наполняя каждую крупицу моего существа. В этот момент я поняла, что должна показать ему, что женщины также имеют право голоса.

Я шагнула к нему и резко закрыла ему рот, оскалив зубы от ярости. Но тут же осознала, что вся ситуация была под контролем стражи, которая стояла рядом с сияющими мечами.

Я услышала команду, принимаемую послом, и в следующие несколько мгновений это положение стало ещё более угрюмым.

Стража, строгое выражение лиц, быстро окружила нас. Они схватили меня, и я почувствовала, как их руки будто как будто наручники сжали мои запястья.

Мо Хе схватил меня за руку, его глаза полные любви и решения. Он пытался говорить, но я знала, что это наш последний миг вместе, и сердце рвалось от горя.

— Мы найдём способ, мы справимся с этим, — прошептал он, его голос был полон чувства, словно он хотел обнять меня всем своим существом. Я чувствовала, как мой внутренний мир пошатнулся, но обстоятельства не оставляли выбора.

Сквозь напряжение и страх, обвившие нас, я внезапно почувствовала, как меч стражи коснулся его шеи, и тревога охватила меня. Я знала, что если я не отпущу его руку, он может пострадать.

— Мо Хе, — тихо прошептала я, моя решимость вдруг охладилась от страха за его жизнь. — Я не могу позволить тебе попасть в беду.

Я заставила себя отпустить его руку, которую он крепко держал, и, как холодный ветер, почувствовала, как часть меня отлетела прочь. Мо Хе был моя опора, мой свет, и в тот момент, когда я потеряла его, другая половина сердца сжалась в невидимой тисках.

Стража потянула меня к дворцу, и, обернувшись, я увидела, как он стоит, по-прежнему пытаясь сохранить свои чувства.

В его глазах читалась та же борьба, и я знала, что он чувствует мою боль. Разрыв между нами казался невозможным, но я знала, что это нужно, чтобы сохранить его жизнь.

Пока меня уводили, в душе бушевала буря — гнев, горечь и решимость. Я произнесу эти слова, полные веры — мы не сдадимся. И даже если сейчас я ухожу, наше сердце, полное любви, всегда будет связывать нас. Я поклялась себе, что найду способ вернуться к нему.

Стража привела меня к великому залу, и сердце колотилось от страха и ярости, когда я поняла, что меня готовы представить императору.

Они держали меня крепко за руки, как будто боялись, что я могла бы сбежать, хотя в тот момент все, о чем я думала, — это Мо Хе.

Когда они, наконец, бросили меня на пол, я ощутила холодный камень под собой.

Я быстро поднялась на колени и посмотрела вперед. Зал был величественным, но в этот момент он казался для меня тюрьмой.

Я встретила взгляд императора, его полные власти глаза изучали меня. Он подошёл и, взяв меня за подбородок, заставил поднять голову.

— Ты станешь моей, — произнёс он, и в его голосе звучала уверенность, что он считает это своей правом, а не моей волей.

Я почувствовала, как трепет проходит сквозь меня, его прикосновение было холодным, и в тот же миг во мне зародился гнев. Я знала, что это время молчания прошло.

Когда его рука скользнула по моему плечу, меня охватила волна отчаяния и гнева. Я резко вырвала своё лицо, а затем, действуя инстинктивно, ударила его по лицу.

Удар был полон всей той боли и силы, которую я хранила в себе, и я почувствовала, как раскололись пределы страха. Весь зал замер на мгновение.

Однако момент свободы был быстро подавлен. Стража, мгновенно реагируя на мой жест, бросилась ко мне, схватив меня с силой.

Я ощутила, как их руки сжимают мои запястья, но в душе я не могла поверь в то, что прощаюсь с Мо Хе. Я не могла смириться с самодовольством императора.

Но в следующий миг император, осознав свое поражение, поднял руку, и стража остановилась.

Его взгляд полон гнева, но также и интереса к тому, что произошло. Он, казалось, был увлечён этим противостоянием, его губы изогнулись в легкой улыбке.

— Отпустите её, — сказал император с необычным спокойствием, и охрана медленно убрала руки, позволяя мне встать. — Я вижу в тебе дух, который мне нравится. Я хочу видеть, как ты будешь бороться за свою судьбу, но теперь ты будешь частью моего мира.

Я встала, потрясённая его внезапным решением. Внутри меня бушевала буря эмоций, уходящих от гнева к пониманию, но мысли о Мо Хе всегда оставались с мною.

Я не могла поверить, что стала пешкой в его игре, но в то же время в моей душе зародилась искра решимости.

— Готовьте дворец ко свадьбе, — произнёс император, и его слова одно за другим звучали, как удары молота по кову.

Я погрузилась в мысли о том, как сбежать от этой судьбы, как освободиться от оков, хотя моя новая реальность стала таковой, какой её никто не ожидал.

Теперь мне нужно было думать о своих действиях. Я понимала, что не потеряю надежду — я не отпущу Мо Хе, даже если это будет нелегко.

С каждой арматурой обстоятельств, которые меня окружали, я обретала ещё больше силы бороться за свою любовь и свою судьбу. В тот момент я поклялась, что, несмотря на любые свои страдания, я найду способ выбраться из этой судьбы, и вернуть свою свободу.

Три дня прошли в мучительном молчании, в темных покоях, где свет лишь изредка пробивался сквозь высокие окна.

Я не ела, не пела, ощущая лишь глухую тоску и внутреннюю борьбу. Моя душа была полна отчаяния, и каждый миг казался вечностью. Но когда настал день свадьбы, меня внезапно охватила волна судьбы.

Служанки вошли в покои, их лица полны решимости и торжественности. Они начали наряжать меня, и я почувствовала, как все вокруг меня меняется.

В их руках были у великолепные ткани, сверкающие как утренняя роса, и золотые нитки, прекрасно вплетенные в их узоры.