Или его больше беспокоила Карина? Есения заметила, как в разгар вечеринки девушка надолго уединилась в дамской комнате с телефоном в руках, и была почти уверена, что знает, с кем той понадобилось срочно поговорить. В какой-то момент её охватило искушение пройти за ней и поймать своего несостоявшегося жениха на горячем. Но передумала, осознав, что если она всё же ошибается, ситуация станет крайне неловкой. Поэтому Есения решила сначала попытаться припереть к стенке Артёма, посмотреть на его реакцию.

Вернулась Карина явно очень расстроенной, но за остаток вечера ни одного взгляда в сторону Есении не бросила. Что только усилило душевные метания девушки, заставляя ещё больше сомневаться в собственных выводах.

Есения уже успела забрать свой плащ и была почти у выхода, когда мир вокруг неё вдруг завертелся. Она крепко зажмурилась, пытаясь унять головокружение. Сердце заколотилось, словно сумасшедшее, тело стало лёгким, почти невесомым. Есения непроизвольно выронила всё, что было в руках, и раскрыла рот, чтобы позвать на помощь, но не смогла издать ни звука. Она беспомощно дёрнулась, но так и не смогла понять, в каком положении её тело, стоит ли она или лежит — казалось, будто болтается в воздухе, окружённая порывами какого-то мощного вихря. Мысленно она проклинала этот вечер, неловкое предложение Артёма, свои подозрения о его связи с Кариной и своих коллег, которые уговорили не отрываться от коллектива и разделить с ними пару-тройку рюмок крепкого спиртного. Ну хоть кто-то должен же заметить, что с ней происходит что-то неладное?

Ощутив наконец под ногами твёрдый пол, Есения почувствовала, как теряет равновесие, и взмахнула руками в попытке за что-нибудь ухватиться. И тут же очутилась в чьих-то крепких объятиях, удивляясь воцарившейся вокруг оглушающей тишине.

Первым, что она увидела, решившись приоткрыть глаза, были мягкий полумрак и незнакомое лицо с привлекательными мужественными чертами и странным взглядом. Девушка удивлённо рассматривала узкий вертикальный зрачок и окружающую его янтарную радужку: таких невероятно красивых контактных линз ей видеть ещё не доводилось. Перевела взгляд на растрёпанные волосы, что отливали медью даже сильнее, чем её собственные, которые она всегда считала яркими до неприличия. Ниже заметила необычную чешуйчатую куртку серого цвета с металлическим отливом, под которой угадывались стальные мускулы, а на плечах лёгкий оранжевый плащ.

Мужчина, казалось, сошёл с обложки какого-нибудь романтического фэнтези, которое Есения почитывала иногда поздними вечерами, пока Артём героически сражался с террористами в своих онлайн стрелялках. Но она ведь не так много выпила, чтобы настолько потерять связь с реальностью!

Девушка ещё раз зажмурилась и открыла глаза. Незнакомец никуда не делся. Он смотрел на неё со смесью удивления, насмешки и чего-то такого, от чего у Есении сладко заныл низ живота.

— Как твоё имя, красавица? — хрипло нарушил тишину мужчина и притиснул девушку крепче к себе.

Есения дёрнулась, почувствовав, как в живот упёрлось свидетельство его явного интереса к ней.

— Я не свободна! — пискнула она внезапно изменившим ей голосом и вскинула вверх ладонь, демонстрируя колечко.

— Ты замужем? — недоверчиво сощурился незнакомец, склонившись к её лицу.

Есения только неуверенно покачала головой, вдыхая безумно приятный запах дождя и свежего утреннего леса, который исходил от мужчины. Она хотела ответить утвердительно, слабо надеясь, что это может удержать его от необдуманных действий. Но соврать почему-то не смогла.

— У меня жених есть!

— Но не муж, — довольно усмехнулся мужчина. — Значит, можно считать, что свободна для меня. Так как твоё имя? Не выпущу никуда, пока не скажешь, — шутливо пригрозил он.

Есения нервно поёрзала, стараясь отстраниться от его твёрдого возбуждения, но добилась только сорвавшегося с мужских губ тихого короткого стона, от которого мышцы её женского естества непроизвольно сжались, а по телу пронеслась горячая волна вожделения. Никогда ещё ей не доводилось испытывать подобное: её обычно совершенно не привлекала случайная связь с незнакомцем. Даже в грёзах она предварительно представляла себе целую историю знакомства и зарождающегося доверия.

— Сеня, — ошеломлённо выдохнула девушка и тут же спохватилась: — Есения. Меня зовут Есения.

Сокращённым именем её называли только самые близкие люди. При знакомстве же девушка всегда представлялась полным.

— Сеня, — повторил мужчина, вызывая мелкую дрожь своим глубоким бархатным голосом.

Он склонился ещё ближе к её лицу. Взгляд его метался между её глазами и губами, словно спрашивая разрешения. И Есения вдруг осознала, что не просто готова позволить ему этот поцелуй, она с пугающей силой жаждет его. Но почему нет-то? Почему бы не позволить мужчине её грёз всё, что только он захочет, пока она не вернулась в реальный мир?

Незнакомец вдруг резко отстранился и потащил девушку за собой в темноту. Есения вскрикнула было от неожиданности и накатившего страха, но тот крепко зажал ей рот.

— Тише, красавица, — прошипел он ей в ухо. — Сюда идут! Ни звука, если хочешь сохранить свою жизнь.

Только сейчас Есения обратила внимание на то, что они находятся в маленькой тюремной камере. С трёх сторон её окружали каменные стены, а место четвёртой занимала крепкая железная решётка с запертой дверцей. Мужчина оттащил девушку в самый тёмный угол, заставил вжаться в пахнущую затхлостью соломенную подстилку и накрыл своим плащом.

Есения чуть приподняла край своего укрытия, чтобы хоть немного видеть, что происходит в камере. В душе всё явственнее зарождалось тревожное чувство: ей никогда не нравились качки, бандиты и, тем более, тюремные заключённые! Как её подсознание могло выдать такое?! Что же происходит? Она сошла с ума и теперь, наверное, томится в мягкой палате какой-нибудь психушки, которая кажется ей темницей? Или, может быть, лежит в коме, а это всё лишь последствия каких-нибудь наркотических лекарств?

Размышляя об этом, она провожала взглядом группу мужчин, явно стражников, ведущих по коридору мимо их решётки плачущую девушку, на плечах которой болтался синий плащ, похожий на тот, под которым укрывалась Есения. Стражники одеты были в почти такую же странную чешуйчатую одежду, как у её незнакомца, только какого-то грязновато-коричневого цвета.

Вскоре после них появился ещё один, но уже без плаща. Его чешуйчатый доспех сверкал тёмно-синим цветом, и этот мужчина не прошёл мимо, а остановился точно напротив её рыжего заключённого, который, склонив голову, сидел прямо на полу. Затем тёмно-синий отпер дверь и вошёл в камеру. Без оружия, без охраны. Рыжий вскинулся и поднялся на ноги.

— Она рассказала про твою клятву, — тихо проговорил синий, бесстрашно подойдя почти вплотную к заключённому. — Ты ведь не обещал вернуть её к людям.

Есения отметила, что решётчатая дверь оставалась открытой почти настежь. Её незнакомец легко мог бы воспользоваться этим. Почему он не пытается сбежать?

— И ты ей поверил? — голос рыжего был полон ядовитого сарказма.

— Она упомянула такие детали, знать которые человеку из Озёрной долины больше неоткуда, — размеренным тоном пояснил синий. — Она в самом деле стала свидетелем клятвы, в этом нет сомнений.

— Да, так и было, — не стал отпираться рыжий.

— Почему ты сразу всё не рассказал? — резко спросил синий.

— Я пытался, — в тон ему отозвался рыжий. — Но ты был глух ко всем моим словам, решив, что я и твоя пара предали тебя.

Синий выдохнул, вдруг резко осунувшись. Словно с этим вздохом силы враз покинули его.

— Вестра, конечно, хорошо устроилась на твоей шее, — недовольно продолжал рыжий. — Вертит тобой, как только хочет. И твою девочку чуть не сгубила твоими же руками. Нашёл же кого слушать. Даже меня засадил сюда без колебаний. Тоже, ведь, она надоумила?

— Прости, — пробормотал синий. — Я повёл себя глупо.

Есения удивлённо захлопала глазами. Тюремщик просит прощения у своего заключённого?