И тот день…
Последний.
Сестра крутит в руках телефон, на экране отчётливо прочитываю своё имя. Она мечется, желает позвонить, но отчего-то медлит, периодически вглядываясь в вид за окном своей квартиры. Я вижу, что она о чём-то сосредоточённо думает, принимает решение. Закрывает глаза, нервно дёргает головой, прислушивается к чему-то, а после…
Срывается с места, подхватывая только ключи от машины с журнального столика. Быстро сбегает по лестнице, выбегает на улицу, вскоре оказываясь в салоне своего серебристого Aston Martina. С визгом шин по асфальту, покидает парковку, ловко маневрируя среди потока машин. Начинается дождь. Едва Мирослава пересекает границу города, усиливается ветер, погода заметно портится. Но не могу понять, куда так торопится девушка. Мой дом находится в иной стороне, как и земля, которую она выкупила.
Впереди что-то блестит, Мира перестраховывается, перестраиваясь на другую полосу. Обгоняет какой-то потрепанный пикап, несясь дальше. Скоро виднеется перекрёсток, но машин других нет. Что-то вновь блестит, на этот раз ярче. Сестра вцепляется в руль крепче, вдавливая педаль газа до предела.
Всё её внимание сконцентрировано на чём-то на дороге.
— Не сейчас. Я должна рассказать сестре правду, — как мантру твёрдо произносит в пустоту, и…
В этот самый момент перед её машиной возникает «нечто», в высоту около трёх метров, в чёрном потасканном балахоне. Из-под накинутого на голову капюшона сверкают алые глаза, наполненные душераздирающим ужасом и яростью.
От неожиданности, изящная девичья рука соскальзывает с руля, Мира на мгновение застывает в ужасе, и когда вновь пытается взять машину под контроль, автомобиль закручивает на скользкой дороге и через секунду выбрасывает с трассы прямо в недалеко стоящий столб.
Удар такой силы, что обычный человек скончался бы мгновенно, но сестра иное дело…
Её голова лежит на руле, по виску стекает кровь. Пальцы руки нервно дёргаются. Мира тянется из последних сил к дверной ручке, но то самое «нечто» просачивается сквозь груду металла, оказываясь прямо напротив лица сестры. Кроме полыхающих алых глаз больше ничего не видно. Только тьма.
— О-о-позда-а-а-ла-а, — ликующе шипит «нечто», прислоняясь к Мире и высасывая из неё всё дыхание.
Сестра бледнеет моментально, её глаза стекленеют, и звук сердца резко обрывается.
— Ах! — громко делаю вздох, заглатывая свежий воздух, широко распахнутыми глазами смотря в пасмурное небо.
Осознаю, что лежу на земле, но не могу пошевелить и пальцем. Перед взором до сих пор горят алые глаза. Те самые, преследовавшие меня в кошмарах.
— Кира! — слышу перепуганное рядом, и вскоре оказываюсь в тёплых объятиях Лилит.
— Мира не сама. Не сама, — шепчу, как заведённая.
Ведьма немного отстраняется, заглядывая мне в глаза, и явно не понимает, что за бред я лепечу.
— Что ты говоришь, Кира? — обеспокоенно спрашивает, но объятия не размыкает, словно боится отпустить.
— Её убили, Лилит. Она не сама, — выдыхаю, а после заливаюсь слезами, давая себе время выплеснуть боль в том объёме, как должна была сделать уже давно.
***
— С ней что-то там произошло, Левант. Не говори, что ты ничего не заметил, — шипела тихо ведьма.
— Я уже сказал. Я ничего не ощущаю, — устало выдохнул демон, и послышались шаги.
Пару секунд, и белобрысый сидит передо мной на карточках, прямо напротив кресла, в котором я разместилась, задумчиво рассматривая лепнину на стене, переходящую в потолок.
— Кира, как ты себя чувствуешь? — спокойно спросил мужчина, но я ощущала некую беспомощность в голосе и усталость.
— Прекрасно, — лаконично ответила, переводя взгляд на Герцога, отчего брови мужчины вдруг резко стали ближе, и между ними пролегла складка, по которой тут же провела пальцем. — Будешь хмуриться, появятся морщины. Тебе разве не говорили?
Теперь одна бровь приподнялась скептически, а губы изогнулись в кривой улыбке.
— Я понимаю, ты многое пережила, Кира. Но, быть может, поделишься с нами, что с тобой произошло в той воронке…дыма?
Мужчина говорил со мной крайне…мягко, аккуратно, словно боялся как-то задеть меня или вызвать негативные эмоции. Весьма забавно, учитывая, что по сравнению с Герцогом Ада я обычная пигалица, никому неизвестная «Хранительница», не знающая резерва своего дара.
— Ничего. Я отключилась сразу, как дым всё заполонил, — нагло соврала, совершенно не чувствуя за собой угрызений совести. — Как уже сказала Лилит, пребывая в беспамятстве, я видела последний день жизни Миры, и то, как она увидела кого-то на дороге и не справилась с управлением автомобиля.
Смотрела внимательно на Леванта, в ответ он рассматривал сканирующе меня, словно желая пролезть в мысли или выцепить ложь. Он знал, что я не договариваю, но у него не было доказательств. Спустя минуту молчания, демон тяжело выдохнул, ударяя ладонями по коленям и резко поднимаясь, бросая взгляд мне за спину, где стояла Лилит.
— Если там что-то и произошло, то она не помнит, — вынес вердикт, удаляясь к барной невысокой стойке, с кучей коллекционного алкоголя.
Сама ведьма уже несколько раз пыталась добиться от меня внятного объяснения, но я говорила ей тоже самое, что и демону.
Почему скрывала правду?
Без понятия.
Казалось, что это слишком личное. Понимала, что вся та сила, которую Мира сливала, не в силах обуздать, теперь находилась во мне, заполоняя каждую клеточку моего тела, делая меня…полноценной. Это необъяснимое чувство, но ощущение, словно до этого самого момента я лишь существовала, не в силах вкусить всей прелести жизни. Силы во мне значительно прибавилось, но демонстрировать её не желала. Боялась, что или не поймут, или кто-то пожелает забрать себе. Хотя умом и осознавала, что страх «лишения силы» принадлежит явно не мне, а всем моим предшественникам. Я ведь не знаю, что с ними происходило в прошлом, но по описанию в книге, их силу пытались отнять многие, возможно, кто-то из «Хранителей» сильно пострадал в ходе этой борьбы или вовсе умер. Если передаются знания всех предыдущих поколений, то вполне вероятно, что передаются и эмоции, опыт.
Вскоре передо мной стояла Лилит, уперев руки в бока, разглядывая более чем внимательно, и, явно не веря моим словам. Возможно от того, что ведьма сама не была до конца честна с окружающими, храня множество тайн, а может от того, что у нас один источник силы.
— У меня выросли рога? — в итоге устало спросила, поднимаясь с кресла и подходя к Леванту, рассматривая бутылки на небольшой столешнице. — Есть бурбон?
Демон хмыкнул, но и слова не сказал, наливая мне в гранённый стакан нужный напиток, и торжественно вручая.
Я не пила столь крепкие напитки, это было по части сестры, но сейчас отчего-то захотелось именно бурбон. И на вкус оказался…весьма приятным, тут же пускающий тепло по организму. Скользнула взглядом по упаковке, запоминая название бурбона на будущее, после чего удобно села на диван.
— Знаете, я бы сейчас не отказалась от сочного стейка средней прожарки. О! А ещё от тирамису, который просто божественно готовят в одной милой кофейне в Питере, — мечтательно протянула, представляя потрясающий вкус на кончике языка.
— Вот и голод проснулся, — добродушно оповестил Левант, смотря на Лилит. — Исполнишь пожелание своей подруги?
Ведьма недовольно закатила глаза к потолку, что-то пробурчала себе под нос на чешском языке, а затем исчезла в густом дыме.
— Пока будем её ждать, я бы приняла душ. Сам понимаешь, после случившегося, чувствую себя ужасно грязной, — сморщила носик, поднимаясь и всучивая пустой стакан в руку демона.
— А, что мне делать? — недовольно хмыкнул мужчина, следя за тем, как я медленно выхожу из гостиной.
— Сам решай! Можешь, порыться в своей библиотеке и попробовать найти информацию про этот…дым жуткий, — покрутила пальцами в воздухе, словно нагоняя жути.
