Эйра нахмурила брови.

— Что это?

— Ты первая ведьма, Эйра, и поэтому мы не знаем, чего ожидать. Но в своем видении я видел, как жители деревни стали бессмертными, и это произошло благодаря тебе.

Эйра моргнула, осмысливая его слова. Вся деревня могла стать бессмертной? Это было не только благом — они могли жить вечно, если бы выбрали, — но и более надежной защитой от подменышей. Меньшие демоны по-прежнему могли бы убивать, но они не смогли бы пробраться в тела невинных смертных и спрятаться.

— Значит, Сарен и мой отец могут жить вечно? — спросила она.

Он кивнул.

— Если они захотят, то да.

Сердце ее заколотилось от восторга, но если они не захотят, она смирится с этим. Она приподнялась с кровати, когда Морозко притянул ее к себе на колени, а ее руки вцепились в его плечи.

— Не думаю, птичка, — прошептал он ей на ухо, его голос был хриплым.

Она с усмешкой посмотрела на него.

— И ты действительно веришь, что все еще можешь указывать мне, что делать?

— Я ведь король, не так ли? — Он ухмыльнулся. — Смертные могут подождать несколько мгновений. Позволь мне побыть эгоистом еще немного.

Эйра расслабилась в его объятиях, и ее пальцы запутались в его волосах. Он закрыл глаза от ее прикосновения, и она прижалась к его губам.

— Я так сильно хочу тебя.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь, — промурлыкал он. — Только если тебе не больно.

— Мне более чем хорошо. И я чистая.

— Я бы взял тебя грязной. — Губы Морозко опустились к ее шее, и он провел поцелуем по ее челюсти. Его руки скользнули по ее талии, обхватили ягодицы и притянули ближе. Его член напрягся, заставив ее веки дрогнуть. — Так грязно.

Дверь открылась, и Эйра замерла, встретившись взглядом с отцом. Жар пробежал по ее шее и разлился по щекам.

— О, Боже. Неужели здесь никто не стучит? — Ее голос прозвучал высокопарно, когда она сползла с Морозко.

— Я могу… я могу вернуться, — заикнулся отец, собираясь уходить.

— Не нужно, Федор, — позвал Морозко, на лице царя не было и намека на смущение. — Полагаю, ты хотел бы увидеть свою дочь. — Он встал с кровати и еще раз поцеловал костяшки ее пальцев. — Скоро увидимся, птичка. Мы можем закончить это позже.

Эйра сузила глаза, глядя ему в спину, затем повернулась к отцу, ее щеки были еще теплыми.

— Не обращай на него внимания, папа. Ничего страшного. Он просто… он…

— Это не было похоже на пустяк, дочка. Это действительно не мое дело, но я вижу, что он тебе небезразличен.

Ее отец никогда не пытался вмешиваться в ее романтическую жизнь. Если бы она вообще не выбрала мужчину и продолжала заниматься только изготовлением игрушек, он бы не возражал, а если бы и выбрала, то лишь пожелал бы ей счастья и хорошего отношения к ней.

— Все началось с необычного обстоятельства, не так ли? Но я не знаю, что будет дальше. — Слова, которые Морозко произнес ранее, не означали, что он ее любит. Но это слово она теперь знала. Только этим словом можно было выразить то, что она чувствовала к нему. Каким-то образом, через все, через магию, через наслаждение, она полюбила короля демонов, которого когда-то считала просто ничтожеством. Он все еще мог быть таким, но в то же время был гораздо больше.

— Он хороший король, даже если я не всегда соглашался с его выбором. Но он спас тебя, и за это я обязан ему жизнью, — сказал ее отец.

Эйра кивнула, сделав глубокий вдох.

— Я должна тебе кое-что сказать, папа. Ты знаешь, что я владею магией, что я ведьма?

Он медленно кивнул.

— Продолжай.

— У меня есть способность даровать бессмертие людям. После того, что случилось с подменышами, я считаю, что будет лучше принять ее, чтобы быть защищенной в этом холодном мире. Но не мне решать за тебя или других.

Отец поднял брови, сдвинув очки на переносицу.

— Бессмертие? Не знаю. Твоя мать…

— Тебе не нужно выбирать бессмертие ради меня, Папа. Я знаю, что ты скучаешь по Маме и хочешь однажды воссоединиться с ней. — Пальцы Эйры коснулись медальона матери у ее горла.

— Как насчет этого, дочка? Я возьму его и буду жить столько, сколько захочу, а когда решу, что хочу воссоединиться с Лиабеттой, то так и сделаю.

Она улыбнулась, и на глаза навернулись слезы.

— По-моему, это идеальное решение.

Ульва настояла на том, чтобы подготовить Эйру к встрече с деревней в более изысканном наряде. Сарен с большим облегчением приняла бессмертие после того, что ей пришлось пережить. Эйра решила поручить Сарен поговорить с жителями деревни перед заклинанием и рассказать им о своем опыте общения с подменышами. Не для того, чтобы убедить их, а для того, чтобы они увидели истинную таящуюся опасность.

Отец Эйры и Сарен уже давно ушли к ледяным домам. Морозко ехал на своем волке, а Эйра летела по воздуху в облике совы. Как раз в тот момент, когда она собиралась опуститься вниз, Адаир выскользнул из-за высокой сосны и, хлопая белоснежными крыльями, направился к ней. Несколько мгновений они летели бок о бок, прежде чем она ударила крыльями о землю, сдвинулась с места и, наконец, не упала лицом в снег. Адаир приземлился ей на плечо, его когти слегка впились в землю.

— Ты скучал по мне? — Она улыбнулась, расчесывая его мягкие перья, которые кружил ветер. — Я знаю. Скорее всего, я вселила в тебя страх. Если бы меня не было, то чьим бы фамильяром ты был?

Он наклонил голову, сузив глаза.

— Я просто пошутила. — Эйра тихонько рассмеялась. — Но спасибо тебе. Сарен сказала мне, что ты задержался у моего окна, присматривая за мной ночью.

Она прошла еще немного по снегу, когда увидела малиновый плащ Морозко.

Он отошел от Нука и пальцем поманил ее к себе.

— Ты должна была взять волка.

— Возможно, на обратном пути. Мне нужна была практика.

Адаир скрылся в деревьях, оставив Эйру и Морозко продираться сквозь лес, приближаясь к ледяным домам. Сарен стояла во главе толпы, одетая в светло-голубое платье и толстый меховой плащ, который сшила для нее Ульва. Ксезу и Ульва стояли на краю толпы, считая, что это лучший выбор, который они могли сделать друг для друга, а также для защиты своего короля.

— Деревня единогласна, — сказала Сарен, повернувшись к ним с улыбкой. — Увидев подменышей, услышав мою историю, они хотят принять бессмертие. Они хотят процветать в холоде, с возможностью обрести магию, чтобы защищать своих близких. Они более чем готовы к этому и приготовили свои кинжалы.

Эйра кивнула, встретившись взглядом со всеми выжившими жителями деревни. Знакомые лица, такие как вождь и его сын, и другие, которых она едва знала или не знала вовсе. Странно было видеть, что они смотрят на нее так, не как на странную, а с благоговением, с уважением. А может, они так смотрели только на Морозко.

— Это ваш единственный шанс, прежде чем мы начнем, — обратилась Эйра к толпе, скрывая зарождающиеся в ней нервные эмоции. — Если кто-то решит по-другому, уходите.

Но все жители остались. Она вспомнила, что сказал ей Морозко перед их уходом, как произнести заклинание, но ей предстояло найти слова, как это было, когда она наделяла камни магией.

Подняв руки перед собой, Эйра закрыла глаза и стала копаться в себе, отыскивая нужные слова. Она ждала и ждала, пока, наконец, они не дошли до ее сознания, сложившись в слова на языке, которого она никогда раньше не слышала.

Открыв глаза, она тихонько произнесла их нараспев. Из кончиков ее пальцев к толпе потянулась белая и голубая магия. Ее сила ласкала их плоть, просачивалась внутрь кожи, зарываясь в нее, пока не пускала корни. И она чувствовала, что это дар, который она не сможет дать снова.

Жители деревни молчали, и у каждого из них было свое выражение лица. Кто-то беспокоился, кто-то ждал или не знал. Когда магия перестала их окружать, Морозко громко заговорил:

— Теперь уколите пальцы и пусть капля крови упадет на снег. Это привяжет вас к моей земле как бессмертного на столько, на сколько вы решите.