Эйра на мгновение согрела руки у огня, чтобы вернуть им чувствительность, а затем опустилась на деревянный табурет. Ее отец плохо спал с тех пор, как мать Эйры скончалась от кашля, который оказался смертельным. Эйре тогда было всего пять лет, но после этого она стала помогать отцу. Она думала, что он снова женится, и Эйра была бы не против, но он так и остался довольным своей игрушкой и дочерью.

В свои двадцать лет Эйра не знала, когда и сможет ли она когда-нибудь покинуть дом. Но пока у нее были ее марионетки, музыкальные шкатулки и заводные игрушки. Прежде чем приступить к одному из своих творений, она быстро заплела свои темные волосы в косу, затем достала одну из незаконченных шкатулок и открыла ее. Она наблюдала, как танцовщица кружится по кругу, изящно разводя руками, одетая в платье цвета голубого льда и с цветами в волосах.

Вокруг нее звучала музыка, но ее мелодия была слишком тресковой. Ей нужно поработать над этим, но не успела она об этом подумать, как музыка прекратилась.

Проклятье. Если бы у нее была магия, она бы точно знала, что сделала с ней: создала бы танцовщицу из настоящего льда и позволила бы ей вращаться вечно, чтобы песня никогда не кончалась. Не нужно было бы постоянно подкручивать коробку, а механика не нуждалась бы в постоянных доработках.

— Ты собираешься раскрасить ее лицо? — спросил отец, встретившись с ней взглядом.

Она изучала гладкое смуглое лицо танцовщицы, ониксовые локоны, спадающие до пояса.

— Нет, мне нравится, что никто не знает, о чем она думает или что чувствует.

— Мрачные мысли, дочка.

— Ах, Папа, но ведь это самые лучшие мысли для творчества, не так ли? — Она засмеялась, поправляя кусок металла на дне шкатулки. Она снова завела ее, и мягкий звон наполнил комнату, на этот раз мелодия была идеальной.

— Ты так похожа на свою мать. И на меня — но вторая часть может оказаться ужасной. — Он хихикнул. — Как насчет того, чтобы приготовить нам чай, раз уж наши головы хотят быть занятыми?

— Мятный, пожалуйста. — Эйра взяла одну из недоделанных марионеток для клиента. Эта желала иметь лицо. Подняв кисть, она обмакнула ее в розовую краску, чтобы сделать марионетке щеки.

Всю оставшуюся ночь Эйра сосредоточенно рисовала, вырезала и пила чай, пока солнце не взошло через окно, осветив комнату. Ее ум не отдыхал ни разу, переходя от одного проекта к другому, оставляя одни незаконченными, другие завершенными, и даже не пожалел немного времени, чтобы сделать покойную марионетку в свадебном платье из всего черного. Слишком «мрачно».

В животе у нее заурчало, и она опустила взгляд.

— Ах, ты, хлопотунья, вечно мешаешь работать.

— Хочешь, я начну завтракать? — спросил ее отец, передвигая иголкой крошечный кусочек металла на игрушечных санях.

— Нет, моя очередь. — Зевнув, Эйра встала с табурета и направилась на кухню, когда в дверь постучали.

— Скажи клиенту, что мы не разрешаем приходить так рано. — Ее отец нахмурился.

Эйра закатила глаза.

— Сейчас, сейчас, мы не можем их прогнать. — Несмотря на то, что она предпочла бы сначала взять кусочек фрукта, она провела ладонями по передней части своего платья цвета сапфира, прежде чем открыть дверь.

На крыльце стоял Десмонд, сын вождя деревни, с поджатыми тонкими губами.

— Доброе утро, Эйра. — Он заложил несколько темных косичек за ухо, его глаза цвета красного дерева казались такими же невеселыми, как и его выражение лица. — Должно состояться деревенское собрание.

Она изогнула бровь.

— Когда? — В животе у Эйры вместо голода бурлило беспокойство. Для ежемесячного собрания было еще слишком рано, ведь они провели его всего неделю назад.

— Сейчас. Это касается короля. — Его пальцы судорожно теребили края накидки.

Морозко… Даже мысль о его имени не давала ей покоя, а ведь она ни разу не встречалась с Морозным Королем.

— Что такое?

— Отец не сказал мне, но я знаю, что ничего хорошего не будет. Поторопись. Мне нужно закончить сбор остальных жителей деревни. — С этими словами он повернулся на каблуках, поправил меховую накидку и зашагал к соседней хижине. Десмонд что-то знал, но она могла предположить, что вождь, скорее всего, велел ему ничего не говорить. Она выросла вместе с Десмондом — они были ровесниками, но никогда не были близки, поскольку он был слишком сосредоточен на продолжении наследия своего отца.

Когда она повернулась, чтобы взять яблоко, отец уже застегивал накидку.

— Это должно быть важно, если касается короля. Нам придется поесть позже.

— То, что я сначала съем яблоко, никому не повредит, — пробормотала она.

— Когда мы вернемся, ты сможешь съесть два. — Он бросил Эйре ее накидку.

— Скорее три. — Она усмехнулась и обернула плотную ткань вокруг плеч, когда они вышли на снег. Никто не задерживался у своих домов, пока они шли к центру деревни. Большинство людей уже собралось на помосте, где перед резным троном стоял вождь, беседуя с одним из старейшин. Его толстая накидка из серого меха был накинут на плечи, а ониксовые косы перетянуты кожаным ремешком.

Кто-то шагнул рядом с Эйрой, и она оглянулась, чтобы посмотреть, как ее подруга возится с кружевом своей накидки.

— Его Праведность требует, чтобы мы пришли сюда, — негромко произнес Сарен. — Почему бы королю не прийти самому?

— Возможно, потому, что он высокомерный урод. — Эйра закатила глаза. — Скорее всего, он слишком занят, расслабляясь в ванне и потягивая из кубка, наполненного кровью.

Сарен прижала кулак ко рту, чтобы заглушить смех.

— Действительно. — Они дружили с тех пор, как научились ходить, хотя все в деревне замечали Сарен — ее длинные золотистые волосы и глаза цвета неба. Она сияла, как солнце, и мерцала, как звезды. Эйра всегда предпочитала тень, но даже тени иногда нуждались в солнце.

Вождь прочистил горло и достал из-под накидки свиток.

— Морозный Король весьма разочарован в нас. Через неделю в деревне состоится праздник. Там он выберет жертвенную деву, после чего мы снова вернемся к тому, чтобы ежегодно приносить ему в жертву животных. Если мы откажем ему в его просьбе, вся деревня закончится кровопролитием.

По толпе прокатился вздох. Эйра расширила глаза, холодный сухой воздух жалил ее плоть. Как мог этот самодовольный ублюдок так поступить? Неужели он не видит, что деревня перестала приносить в жертву животных, потому что для этого не было причин? Если бы они приносили в жертву больше, им не хватило бы на то, чтобы накормить свои животы.

Винти проводили эту церемонию с тех пор, как Морозко был коронован королем, — бессмысленный ритуал, не имеющий никакой истинной цели, кроме желания угодить ему.

— Дева, говоришь? — проговорил один из молодых людей.

Эйра закатила глаза, глядя на этого глупца, который, должно быть, гордился тем, что он мужчина.

— Только… одна из его избранниц. — Вождь посмотрел на своего сына. — И если мы не позволим ему этого, он уничтожит деревню за неуважение к нему. Чтобы доказать свою правоту, он послал руку Ионаха после того, как его нашли возле царского дворца. Ионах знал, что туда запрещено ходить, если его не позовут.

Толпа ахнула, а у Эйры пересохло в горле… Он прислал руку в качестве угрозы. И хотя Ионах был глупцом и не должен был там находиться, он не заслужил, чтобы его руку сняли с мертвого тела и отправили в деревню. По Эйре пробежал холодок — не за себя, а за того, кто был ей очень дорог. Если бы королю предстояло выбрать жертву, то он, скорее всего, выбрал бы самую красивую девушку в деревне… Сарен. Рядом с ней побледнела Сарен.

— На празднике, — шепнула Эйра подруге, — не высовывайся и надень самое уродливое платье, которое у тебя есть. Волосы не убирай, как будто в них всю ночь спали птицы.

— Ты сделаешь то же самое, — прошептала Сарен в ответ. — Я не хочу никого здесь потерять, но особенно тебя.

Это было невероятно мило со стороны подруги, но Эйре не нужно было работать над этим на празднике. Она всегда выглядела неухоженной, и Морозный Король, при всем своем высокомерии, никогда бы не выбрал ее.