Проблемы комизма и смеха
Предисловие[6]
О проблеме комического, сатиры и юмора написаны уже сотни работ на множестве языков мира. Должны иметься какие-то особые причины, чтобы к имеющим работам прибавить еще одну. Эти причины есть. Хотя над этой проблемой трудились не только ученые разных специальностей, но и величайшие философы мира, вопрос все еще далек от разрешения, и подумать о нем стоит. Все мы по разным поводам смеемся в жизни, мы читаем юмористов, сатириков, смотрим комедии и кинокомедии, но если спросить себя, знаем ли мы, собственно говоря, что такое смех, отчего мы смеемся и что можно назвать смешным, то мы должны будем признать, что объяснить этого мы не можем.
Но, может быть, этот вопрос и не так важен? Несомненно, что вполне можно прожить, не имея о сущности комического ни малейшего представления. Но есть нечто, называемое научным мировоззрением. Наука стремится знать причину всех вещей – больших и малых, заметных и незаметных. Проблемой комизма в искусстве ведает наука, называемая эстетикой, а также ряд родственных ей дисциплин, таких как поэтика, теория и история литературы и др. Проблема смеха занимает также врачей и психологов. Обращаясь к соответствующим трудам, мы обнаружим, что разделы их, посвященные комизму, принадлежат, как правило, к наиболее слабым и наименее разработанным разделам этих наук.
Но вопрос о комическом выходит за пределы только научного познания мира. Смех не только пронизывает творчество многих писателей и художников, он входит в нашу жизнь, он помогает нам жить, бороться и строить новую жизнь. Вопрос этот у нас имеет широкое общественное значение.
Предлагаемая книга отнюдь не ставит себе задачи решить все вопросы этой сложной проблемы. Для этого пришлось бы писать большой том, а может быть, и несколько томов. Цель ее – снова обратить внимание на эту проблему, привести некоторые материалы и высказать некоторые соображения, которые могут оказаться полезными для литературоведов и интересными для широкого круга читателей, которые любят и посмеяться, и поразмыслить.
Глава 1. Предварительные размышления
1.1. Немного философии
«Комическое является наиболее сложной проблемой эстетики». Так в 1886 г. писал в своей «Эстетике» Э. Гартман
[7], и эти слова остались верными по сегодняшний день.
Мы не будем здесь излагать историю вопроса, это завело бы нас слишком далеко. История эстетических учений излагалась неоднократно [8]. Есть и специальные труды по развитию теории комического. О комическом писали философы различных направлений, специалисты по вопросам эстетики, теории литературы и историки ее, критики, артисты театра, кино и цирка, писатели, журналисты, педагоги, а также физиологи, психологи и врачи. Мы остановимся только на особо показательных и характерных или интересных и значительных высказываниях, касающихся узловых вопросов теории. Раньше, чем определить свои собственные мысли, необходимо оглянуться на прошлое и посмотреть, что и как уже сделано.
Начинать надо с Античности. Культура Античности имеет для нас не только историческое значение. Многое из нее живо и по сегодняшний день. Вопрос о сущности смеха занимал в древности как некоторых философов, так и ораторов и писателей. Все эти высказывания в настоящее время собраны и хорошо изучены [9].
Исключительным интересом для нас обладает Аристотель, и на нем следует остановиться. Аристотель был гением, и его мысли и формулировки далеко выходят за пределы только историко-культурного знания. По сегодняшний день многие из мыслей Аристотеля воспринимаются как необыкновенно свежие, умные и актуальные [10].
Проблеме комического посвящено всего несколько строк в его трактате «Об искусстве поэзии», обычно именуемом «Поэтика» [11]. Трактат этот не имеет конца. Он охватывает в основном рассмотрение трагедии и Гомера. «О комедии мы будем говорить впоследствии»[12], – говорит он. Эта часть до нас не дошла. Однако те немногие строки, которые посвящены проблеме комизма, рассеянные в сохранившихся частях его труда, имеют для нас первостепенное значение. Аристотель неоднократно издавался, различно переводился и комментировался. Различия в понимании очень значительны, и это налагает на нас обязанность заново пересмотреть текст и определить, что, собственно, Аристотель хотел сказать. Его мысли нам очень пригодятся, и нам не раз придется ссылаться на них.
В своем определении комического Аристотель исходит из своей общей теории поэзии. Эту теорию мы здесь излагать не будем. Вкратце можно сказать, что для Аристотеля искусство поэзии основано на некотором подражании действительности. Аристотель говорит «мимезис», что также можно понимать как изображение. Поэтическое искусство характеризуется как «подражание, которое всем доставляет удовольствие». «Поэзия изображает или лучших людей,– говорит он,– или обыкновенных, или худших». Это разделение он применяет к определению различия между трагедией и комедией: «Последняя стремится изображать худших, а первая – лучших людей нежели ныне существующие» [13]. Для философа древности, как и для любого грека, важнейший вид поэтического искусства – трагедия. Трагедия выражала высшие общественные, моральные и религиозные идеалы греков. Соответственно, Аристотель основное внимание уделяет трагедии и говорит о ней весьма обстоятельно. Комедии такое высокое значение не придавалось. Она определяется как нечто противоположное трагедии. Аристотель углубляет свою мысль о сущности комического так: «Комедия, как мы сказали, есть воспроизведение худших людей, однако не в смысле полной порочности»[14]. Аристотель выражает сжато, и поэтому его слова требуют некоторых разъяснений. Главное в том, что комедия изображает дурных людей. Но простое изображение их не было бы комическим. Для того чтобы изображение было комическим, нужно некоторое преувеличение: изображаются люди худшие, нежели ныне существующие. Но до какой степени можно доводить это преувеличение? Аристотель учит, что на сцене недостатки людей не следует преувеличивать до такой степени, чтобы они представляли собой пороки («не в смысле полной порочности»), так как это было бы уже не смешно. Это относится к моральному характеру изображаемых персонажей. Комическими могут быть только сравнительно мелкие недостатки, а не злодейства, не пороки и не преступления.
Другой признак комического состоит в том, что оно относится к области безобразного: «Смешное есть часть безобразного»,– говорит Аристотель. «Ведь смешное,– продолжает он,– это некоторая ошибка (погрешность и несуразность) [15] и безобразие»[16]. До сих пор все довольно ясно. Что комическое относится к области безобразного – это на всякие лады будет повторяться во многих позднейших эстетиках. Однако Аристотель продолжает, что не всякое безобразие комично, а только «никому не причиняющее страдания (боли) и ни для кого не пагубное (безвредное)». Употребляемые Аристотелем слова можно понимать по-разному. Приведенное место часто комментировалось, при этом комментировалось различно. Ставился, например, вопрос о том, кому комическое не должно доставлять страданий. Думается, что утверждение Аристотеля может быть обобщенно в том смысле, что комическое никому не должно доставлять страдания, что область комического вообще несовместима с чувством страдания. Поскольку же речь идет о театре, о зрелище и сцене, страдания не должны изображаться на арене; они не могут быть предметом комедии. Аристотель имеет также в виду и зрителя, который пришел в театр для того, чтобы посмеяться (если он смотрит комедию), а не для того, чтобы видеть и испытывать страдания. Это видно из того, что Аристотель ссылается на комические маски, говоря о них так: «Комическая маска есть нечто безобразное и искаженное, но без выражений страданий» [17]. Слова «выражение» нет в оригинале, его добавил переводчик. Внесение этого слова сужает мысль Аристотеля. Комическая маска хотя и безобразна, но она не только не выражает страдания, но и не возбуждает его, она вообще вне сферы человеческих страданий.
