«Сис, — обратился он к системнику, — какой здесь статус у писателей?»
«Высокий, — получил ответ. — Считаются элитной частью общества. В случае вступления в Союз писателей СССР приобретают значительные привилегии. Работать им не нужно, а трудовой стаж к пенсии идет. Много всяких выплат, свои пансионаты, санатории. За произведения им платят очень хорошо по местным меркам. Писателей уважают в обществе».
Подумав, Кир вырезал объявление из газеты, и написал письмо на адрес института. В объявлении он встретил фразу, что для поступления абитуриенту необходимо иметь два года трудового стажа. А у него и года нет. Правда, здесь засчитывают в стаж время обучения в училищах и вузах, но неизвестно, как с этим в институте. Задав вопрос, он рассказал немного о себе, упомянув, что учиться собирается заочно. И через две недели получил ответ — примут, но необходимо пройти творческий конкурс и сдать экзамены, набрав необходимый балл. Два года стажа — для абитуриентов, поступающих на дневное отделение. Кир вновь задумался. Литинститут производил набор поэтов и прозаиков, драматургов и литературных критиков. Соответственно прислать на конкурс следовало стихи или прозу, пьесу или статью. Что выбрать? Поэт из Кира никакой. Драматург и критик? Еще смешнее. Но с прозой можно попытаться. В прежней жизни Кир прозы не писал за исключением отчетов о проделанной работе, которые надиктовывал системнику. Но попробовать ведь можно? Благо не роман: на конкурс следовало присылать рассказ (рассказы) в объеме от 25 страниц машинописи. Кир пересчитал это на знаки, и заключил, что справится.
А рассказать решил историю, случившуюся с ним в далеком прошлом. Произошло это на Сокре, планете-льдинке, как называли ее все, хотя несправедливо. Здесь даже было лето — два месяца в году, когда температура воздуха намного превышала точку замерзания воды. Снег таял и росла трава, которую охотно поедали карги — животные, похожие на земных оленей. В остальное время года карги ели мох, который добывали из-под снега, разгребая его огромными копытами. А каргов ели вулхи — медведоволки, если сравнивать его с земными хищниками. Вулх телом походил на волка, но лапы были как медвежьи, с огромными когтями. Размером с добрую собаку — мастифа или дога. Такая фауна… Аборигенов на Сокре не было — они бы здесь не выжили, планету населяли немногочисленные колонисты. В недрах Сокры имелись ценные минералы, их добывали и перерабатывали, чтобы не возить руду на материнскую планету. Еще здесь находилась небольшая воинская часть, охранявшая рудники и поселения, и Кир, тогда совсем молоденький офицер, проходил в ней службу.
В тот день их атмосферник вылетел в далекое селение для оказания помощи внезапно заболевшему солдату — там располагался пост космической разведки. У солдата оказался банальный аппендицит. Кир прооперировал его, оставив в расположении поста — везти больного в госпиталь не имело смысла. Через пару дней он встанет и сядет у экранов, куда с развешенных над Сокрой спутников шла информация об окружающем пространстве. Пусть отрабатывает денежное содержание! Военное начальство не любило, когда здесь кто-нибудь болел.
При возвращении их атмосферник угодил в буран, пилот, неопытный, такой же молодой, как Кир, не сообразил подняться выше облаков, и их машина врезалась в скалу. Кир уцелел, а вот пилота крепко приложило. Кир зафиксировал ему поломанные ноги и обработал раны, после чего перед обоими встал вопрос: что делать дальше? Буран затих, но связи с базой не имелось — разбилось оборудование, включая аварийный маячок. На Сокре буран сопровождается магнитной бурей, и вероятно, что системы контроля маршрут их отследили только до поста космической разведки. При упорном поиске найдут, конечно, но к тому времени в атмосфернике останутся лишь ледяные трупы.
И Кир решил идти пешком. До базы где-то сотня километров, как сообщил пилот. Дойдет. Скрутил у атмосферника посадочные лыжи — нужный инструмент нашелся, и соорудил из них сани-волокушу — он все же инженер. Переместил на них пилота, небольшой запас продуктов — все, что обнаружилось в машине, и двинулся на базу. Ступая снегоступами по снегу, Кир влек за собою сани, периодически сверяясь с компасом — тот, к счастью, уцелел. Полярный день стоял над этой частью Сокры, что помогало им выдерживать направление и уберегло от нападения медведоволка — ночью он бы их сожрал, подкравшись незаметно. А так Кир разглядел его издалека и, подпустив, убил из лучевого пистолета. В тот день они поели мяса, сварив его в кастрюльке с химическим подогревом, входившей в спасательный комплект машины. Кир взял ее с собой, хотя и сомневался: нужно ли? Продукты, взятые в атмосфернике, варить не требовалось — их разогревал химический заряд. Пайки закончились на третий день, так что кастрюлька очень пригодилась. Мяса Кир наварил с запасом — пока кипел растопленный в кастрюльке снег, после чего и выбросил ее в сугроб — химический заряд закончился.
…К базе они дошли спустя пять суток после встречи с вулхом. Голодные, замерзшие, зато живые. На базе Кир узнал, что их не очень-то искали. Послали атмосферник, тот покружил над местностью, где пролегал предполагаемый маршрут разбившейся машины; не уловил ее сигналов, включая аварийный маячок, после чего вернулся, доложив начальству, что пилот и медик скорей всего погибли. На том спасательная операция завершилась…
Историю Кир изменил. У него на Сокре работали геологи из СССР — Земля осваивала дальний космос. Армии здесь не было, Кир стал Кириллом, а пилотом — девушка по имени Светлана, красивая и недоступная. Кирилл в нее влюбился, но без взаимности. Он вез ее к селению на самодельных санках, понимая, что только так спасет любимую от верной смерти. Нет их, конечно же искали, но далеко от базы, не предполагая, что атмосферник потерпел аварию гораздо ближе. Ориентиром им служила далекая звезда, висевшая в белесом небе постоянно. Светлана сообщила, что править нужно ровно на нее, тогда они и выйдут к базе. Все остальное из случившегося Кир оставил, включая нападение медведоволка. Но в рассказе у Кирилла не имелось лучевого пистолета, всего лишь нож.
«…Зверь встал в одном прыжке от человека и зарычал. Из пасти с желтыми клыками закапала слюна. Зверь будто говорил: 'Брось падаль, которую ты тащишь за собой. Я съем ее и лягу в спячку, а ты уйдешь нетронутым. Мне хватит одного двуного…»
— Нет! — ответил ему Кирилл и потянул клинок из ножен. Зверь прыгнул…'
Кирилл сумел зарезать вулха, но был изранен острыми когтями. Заклеив раны медицинским гелем, он разделал тушу, сварил в кастрюльке мясо и накормил им Свету. Дал ей попить бульона.
'– Спасибо, — она откинулась на тюк с палаткой, которую Кирилл ставил на местах ночевки, укрывая их от вьюги. — Я здорово перепугалась. Знаешь, умереть не страшно, но быть сожранной медведоволком…
— Сожрали мы его, — ответил ей Кирилл. Обветренные губы, потрескавшиеся от мороза, раздвинулись в улыбке. — Теперь нам голод не грозит — тут столько мяса! Которое само пришло.
— Тебя он сильно ранил?
— Ерунда! — сказал Кирилл и, не подумав, ляпнул: — До нашей свадьбы заживет.
— Я запомню, — ответила Светлана и странно посмотрела на Кирилла…
Он не дошел до базы пару километров — не хватило сил. Но возвышавшийся над заснеженной равниной купол Кирилл успел заметить. Упав спиной на снег, он обмороженными пальцами достал из кобуры ракетницу и выстрелил в зенит. В белесом небе вспыхнула и, рассыпая искры, повисла красная звезда. Ракету он берег как раз на этот случай — она была единственной в спасательном комплекте. Он даже в зверя не стрелял, чтобы не утратить этот шанс. И их заметили…'
Кир сочинял рассказ неспешно, не торопясь свести сюжет к развязке. Описывал природу Сокры — ледяные пустоши, седые скалы и обжигающий морозом ветер, каргов и медведоволков. Так делали писатели, чьи книги он читал, он следовал хорошему примеру. К тому же нужно набирать страницы… Через неделю он добрался до финала.
'В больнице выяснилось, что Кирилл храбрился зря. Раны, нанесенные когтями вулха, воспалились, к тому же обнаружилась и пневмония. Врачи отправили его в искусственную кому, и занимались пациентом, пока не убедились: выживет. Через неделю он очнулся и начал есть, затем вставать с кровати. Тогда его и посетили…
