Мы добирались до места, где подавали тако, и все футболисты и популярные подростки были уже там. Мы с Бри шли, чтобы занять очередь, смеясь над шуткой, которую услышали в фильме, который смотрели на днях, проходя мимо столика с Джима и Джейсона.

Джейсон поднял глаза и перестал разговаривать с Джимом, когда заметил меня, идущую с Бри. Его глаза устремились на меня, и он не пытался скрыть, что смотрит. Джим останавливается на полуслове, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание, глядя на меня и Бри.

— О, шлюха и девственница. Какая ирония. — Мы с Бри замерли, когда все повернулись посмотреть, к кому обращается Джим.

Они все смотрели на нас, слушая, что говорит звездный квотербек футбольной команды. Мои глаза расширились от шока, когда я встала, не веря, что он только что назвал Бри шлюхой, а меня девственницей. Я посмотрела на Джейсона. Он тоже в футбольной команде, играет на позиции защитника. Его выражение лица ничего не выражало, он просто смотрел на меня. У них обоих есть стипендии на полный курс обучения в высшей школе, и они надеялись попасть в НФЛ.

— Эй, Джейсон, как тебе понравилось целоваться с девственницей? Наверное, было приятно выиграть пари кто сможет поцеловать маленькую девственную танцовщицу? Отличный способ заработать пятьдесят баксов. Теперь, глядя на нее, я бы согласился, что у нее отличная задница. Черт, я должен был принять пари.

Вот же засранец. Не знаю, что Бри в нем находила. Мне же хотелось перелезть через стол и выцарапать этим обоим ублюдкам глаза. Мое намерение было мимолетно, потому что все смеялись над нами. Я посмотрела на Бри, и ее глаза наполнились непролитыми слезами, а я бросила убийственный взгляд на Джима и Джейсона.

— Да пошли вы на хрен! Два никчемных куска дерьма! — С яростью крикнула я им. Все сразу перестали смеяться, гадая, что они скажут дальше, но, к всеобщему удивлению, они остались шокированными моей реакцией. У хорошей девочки грязный рот, к их полному шоку.

Я схватила Бри за руку:

— Пойдем. Не расстраивайся, прийти сюда и испортить наш девичник было плохой идеей. Они того не стоят — сказала я вслух.

Я видела, как их лица стали серьезными, но с открытыми ртами не ожидая, что я брошу им это в лицо, и я поклялась больше никогда не пускать их в свой дом.

— Так как? Сходишь со мной куда-нибудь?

Я качаю головой.

— Что? — спрашиваю я, глядя на Дина. Я совершенно забыла, о чем он меня спросил. Он воскресил воспоминания из прошлого, яркие и сюрреалистичные. Я поклялась себе, что не буду встречаться или доверять кому-то свои чувства. Посмотрите, что случилось в прошлый раз. — Я... я не думаю, что это отличная идея, Дин.

Я ненавижу отшивать его. Он кажется милым, но я до сих пор помню, как Джейсон поцеловал меня и как он себя потом повел.

Лицо Дина погрустнело, но он отнесся к отказу с пониманием:

— Я понял. Я знаю, что у тебя здесь есть цель. Никаких отвлекающих факторов, верно?

Я улыбнулась, соглашаясь.

— Именно! — Я просто хочу дружить и надеюсь, что он поймет и не будет вести себя со мной странно из-за того, что я ему отказала.

— Ладно, мы можем по-прежнему тусоваться в кампусе как друзья? — спрашивает он.

— Конечно, — отвечаю я.

Я иду к своей комнате в общежитии, когда мой телефон вибрирует от входящего звонка со странного номера, который я не узнаю.

— Алло?

— Это Жизель Монро, дочь мистера и миссис Монро?

— Да.

— Здравствуйте, я знаю, что вы в Нью-Йорке, но вы должны вернуться домой. Меня зовут офицер Чандлер. Мне неприятно говорить вам это, мисс Монро, но на шоссе произошла авария, и ваши родители не успели...

Все, что я слышу, это сильный звон в ушах, когда я роняю телефон и падаю на колени. Я ничего не вижу и не слышу, кроме громкого крика, который, как мне кажется, исходит от меня. Все вокруг становится черным, и я чувствую только сильные руки, которые пытаются меня удержать, наверное, это Дин пытается не дать мне упасть и пораниться.

Я стою на коленях, не зная, как долго, и слышу только звон и глубокий стук своего сердца, а затем шаги, когда персонал помогает мне подняться и добраться в комнату общежития. Мой телефон у Дина, и он говорит по нему, а я все еще не могу заставить звон и стук в ушах утихнуть, пока он укладывает меня на кровать в общежитии.

4

ЖИЗЕЛЬ

Я вернулась домой и вынуждена была продать все: ферму, дом, животных... все. У меня осталось пять тысяч долларов, которых хватит только на то, чтобы найти жилье и устроиться на работу. Я не смогу вернуться в Нью-Йорк. Когда я закончила расплачиваться с долгами родителей, они уже заменили мое место в танцевальной труппе. По крайней мере, я окончила Джульярд, потому что, слава Богу, моя успеваемость была достаточно хорошей, но меня уже не ждала работа мечты. Моя мечта умерла в тот же день, что и мои родители. Я осталась ни с чем и без семьи, у меня нет ни брата, ни сестры, а единственными друзьями, которые пришли на помощь, были Бри и Дин, которые хотели убедиться, что я все это вывезу.

Бри приехала за мной, чтобы я могла временно переехать к ней, пока не найду приличную квартиру. Она даже устроила меня в местную закусочную, чтобы у меня была работа и я могла содержать себя, за что я была безмерно ей благодарна. Танцами я не занималась почти два месяца, и честно говоря, не хотелось, оплакивать смерть матери и отца было достаточно тяжело.

Услышав сигнал автомобиля, я в последний раз оглядела дом своего детства, и слезы грозили пролиться по моим щекам. Глубоко вдохнув, я с грохотом закрыла дверь, хватая свой единственный чемодан со всеми вещами спеша к машине Бри.

— Тебе помочь с этим? —спрашивает она.

— Я справлюсь, но спасибо, что спросила. — Я кладу чемодан на заднее сиденье ее старого, побитого Форда. Открываю пассажирскую дверь и забираюсь внутрь, поворачиваюсь к ней и крепко обнимаю ее, сдерживая слезы, прежде чем заплакать в миллионный раз.

— Все хорошо, Жизель. — Говорит она, поглаживая меня по спине.

Я закрываю глаза, надеясь, что это всего лишь дурной сон, и когда я открою их, все будет как прежде.

Конечно, когда я открываю глаза, кошмар все еще здесь, и моих родителей больше нет рядом со мной. Я не могу позвонить маме или папе и рассказать, как прошел мой день или не встретила ли я парня. Я разбита и одинока, все мои мечты потеряны, внутри пустота от отчаяния и полного одиночества.

— Ладно, поехали в Сиу-Фолс. — Говорит она.

Бри живет там уже три года, всего в двадцати милях от дома моих родителей. Днем она работает в закусочной, а по вечерам танцует стрип в танцевальном клубе, который с ее слов построил один крутой бизнесмен из Лас-Вегаса, с самым современным освещением и звуковой системой, сценой с тремя танцевальными шестами и кучкой танцовщиц, некоторый из которых танцуют стриптиз, а другие носят скупые наряды, но не раздеваются.

— Эй, я тут подумала. Ты должна стать нашим хореографом и научить нас новым движениям, чтобы привлечь новых клиентов. В последнее время все клиенты богатые и в основном спортивные знаменитости. Нам нужна еще одна девушка, которая не раздевается. Это место еще не попало в основные СМИ, и люди, которые там тусуются, тратят достаточно денег, чтобы не нуждаться в рекламе.

— Я не знаю, Бри. Я не буду раздеваться или делать что-то еще за деньги.

— Тогда и не делай, — парирует она.

— О, Бри, я не это имела в виду. Я знаю, что ты не ходишь полностью обнаженной, и есть несколько постоянных клиентов, для которых ты не против станцевать дополнительные танцы, но я просто никогда не думала о том, чтобы создавать программы для такого типа танцев.

Она улыбается, смеясь.

— Я просто пошутила, Жизель. Конечно, я не сержусь. Я просто подумала, что тебе нужно отвлечься от всего, что происходит, и тебе нужна разрядка. Девочкам ты понравишься, а с твоими навыками это будет выгодно для всех нас. Мы бы собирали полный зал, а тебе приходилось бы танцевать всего три раза в неделю.