– Я не сказал, что не хочу.

В этот момент ей стало жалко Мистера Дьявола. Кто бы мог подумать, что он вот так попадется в ее ловушку?..

– Хорошо, Хань Цилу, тогда с этого момента ты будешь моим… особым лакеем! Только не забывай о своем статусе.

Впервые это сказал он, но как неожиданно все повернулось!

Сбросив руку юноши, Чуся с улыбкой выбралась из машины, хотя такое развитие ситуации совершенно не соответствовало ее ожиданиям.

Когда дверь машины захлопнулась, глаза Цилу засияли. Несмотря на то что младшая Ань превратила его в лакея, еще неизвестно, кто получит большую выгоду!

Отбросив журнал о гонках, он одним проворным движением выскочил наружу, и его тут же схватила за руку Ба Сали. Едва он открыл рот, как из дома вышел ее отец с Люхаем. Перед ними шла Юаньюань и, опустив голову, что-то шептала Чуся. Цилу увидел только, что лицо девушки было не очень-то радостным, но и явного недовольства не заметил. А вот его отец смотрел на девушку виновато.

Как глава корпорации, Люхай обязан быть строгим, если дело касалось сотрудничества. Но едва совместный проект завершится, Ба Сали станет просто ненужной, поэтому, несмотря на чувство вины, мужчина держался невозмутимо.

Чуся кивнула старшему Ханю. По ее ясному взгляду не было похоже, что она чем-то озадачена. Только когда девушка подняла глаза на пятидесятилетнего человека рядом с Люхаем, в ее глазах промелькнула какая-то неопределенность. Во внимательном, изучающем взгляде старика Чуся заметила враждебность, если не отвращение. Это очень озадачило девушку, ведь она видела его впервые.

Поначалу юная Ань растерялась, но, когда Ба Сали обняла Цилу и ласково назвала кого-то папочкой, все стало ясно. Оказывается, незнакомец был отцом противной блондинки. Теперь-то понятно, почему он так смотрел на Чуся… Его дочке нравится парень, однако взаимной симпатии нет, а тут еще выясняется, что он живет под одной крышей с какой-то девчонкой… И никто не знает, сколько еще Барби могла наговорить отцу о сопернице.

Несмотря на неприязнь этого человека, девушка вела себя вежливо, оставаясь той, кем была на самом деле: чистой и искренней Ань Чуся. Стараясь не смотреть отцу Барби в глаза, чтобы тот не понял ее чувств, она слегка кивнула ему.

Мужчина кивнул в ответ, а затем изобразил улыбку:

– Вы, должно быть, Ань Чуся, я прав? Наслышан о вас.

Очевидно, отец Ба Сали гораздо лучше говорил по-китайски, чем его дочка, только вот его последняя фраза… Да любой, кто услышит это, сильно удивится! Чуся поджала губы, скрывая досаду, и с милой улыбкой произнесла:

– Вы слишком любезны. Это я должна говорить, что многое про вас слышала.

Во всяком случае, в ее словах не было высокомерия и заискивания.

Отец Ба Сали не стал отвечать. Он отвел взгляд, посмотрел на Цилу со своей любимой дочуркой и сказал:

– Вы ведь еще не обедали? В Китае есть поговорка… Как же там?.. Вспомнил! Здоровье – капитал революции! Пойдемте скорее есть, а мы с Люхаем как раз поговорим о вас двоих. Обсудим это за столом!

Стоявшая в стороне Юаньюань не выдержала, взяла Чуся за руку и повела в сторону дома, громко говоря на ходу:

– Малышка Чуся, специально для тебя я приготовила твое любимое блюдо. Пожалуйста, окажи всем нам честь своим присутствием!

Младшая Ань только улыбнулась.

Как только она села за обеденный стол, подошла «мамочка» и с серьезным видом наставила:

– Чуся, в общем, представь, что старика Ба тут просто нет, а в остальном положись на меня!

В этот момент в зал вошли остальные, Цилу же направился к себе.

«Он не придет обедать?» – недоумевала Чуся, но спрашивать не стала. В конце концов, отец Ба Сали прямо здесь, и юная Ань не хотела своим вопросом доставить Люхаю неудобства. Хотя шестое чувство подсказывало, что господин Ба не станет с ней любезничать, но девушке было плевать на это.

– Цилу, а ты что, не собираешься есть? – в спешке выкрикнула Барби, заметив, что жених уходит.

По сравнению с Чуся, которая, казалось, не обращала на него никакого внимания, блондинка выглядела более обеспокоенной. Услышав вопрос, ее отец недоверчиво посмотрел на потенциального зятя и пробасил:

– Цилу, приходи обедать с нами. Как раз обсудим дату помолвки.

Непонятно почему, но рука Чуся дрогнула, и палочки из слоновой кости выскользнули и со звоном упали на пол. Девушка мгновенно подскочила, однако дворецкий поспешил подобрать прибор сам и доброжелательно сказал ей:

– Молодая госпожа, я принесу другие палочки.

– Я не ослышался?.. – нахмурился господин Ба, пристально глядя на дворецкого, затем крайне недовольным тоном спросил, специально сделав ударение на двух последних словах: – Ты назвал молодой госпожой мисс Ань?

Дворецкий замер. Было сложно понять, о чем он думает, тем не менее все ощутили, как странно изменилось настроение этого мужчины.

Склонив голову, он прошептал:

– Прошу меня простить, господин Ба.

Цилу стоял на лестнице и смотрел на отца Ба Сали так, что любой другой человек поежился бы. Этот старикан считался важной фигурой в деловой среде. Многие хорошо отзывались о нем и говорили, что он «на редкость добр для бизнесмена». Именно поэтому Мистер Дьявол никак не ожидал, что ради каприза дочурки он будет вставлять палки в колеса другой девушке.

Видя, как отец отчитывает дворецкого, Барби не могла нарадоваться. Она с самого начала невзлюбила этого человека за то, что он всегда занимал сторону Чуся, но, поскольку семья Ханей уважала его, не осмеливалась конфликтовать в открытую. Хотя засмеяться от восторга девушка себе не позволяла, ведь Юаньюань и Люхай сидели рядом, ее глаза засветились от счастья.

– Это…

Дворецкий хотел сказать «моя вина», но не успел: Юаньюань опередила его. Женщина отодвинула мужчину в сторону и выступила вперед. Точно торговка на базаре, она вытянула руку и, тыча пальцем в господина Ба, заявила:

– Мы с самого начала считали Чуся невестой нашего сына, а тут заявился ты и вспомнил о той бредовой идее с помолвкой, которой сто лет в обед. Если считаешь, что называть ее так неправильно, скажи это в первую очередь самому себе!

Отец Ба Сали даже не смутился. С мрачным видом он шевельнул губами:

– Госпожа Хань, вам не кажется, что говорить такое неразумно?

Услышав это, Юаньюань тут же огрызнулась в ответ:

– Мне? А сам-то правильно поступаешь? Ты даже не присматриваешь за своей дочерью…

– Кх-кх-кх!

Люхай, который за все это время не произнес ни слова, несколько раз громко кашлянул и выразительно посмотрел на жену. Та поняла намек и замолчала, не сводя с господина Ба свирепого взгляда.

Многим казалось, что именно она глава семьи Ханей, поскольку Люхай никогда не спорил с ней и не высказывал свою точку зрения, если уже высказалась жена. На самом же деле все важные решения всегда принимал он. Юаньюань была далеко не дурой – разве иначе она стала бы популярной романисткой? – и умела замечать малейшие изменения в настроениях, так же как и слышать, что ей говорят.

Сделав небольшой шаг вперед, старший Хань виновато улыбнулся своему деловому партнеру:

– Давайте сделаем вид, что ничего не произошло, и для начала все вместе поедим. Я слышал, у детей в академии сегодня проходит общегородской экзамен, поэтому им нельзя опаздывать, так что приступим.

Господин Ба не мог проявить неуважение к хозяину дома и сел за стол. Барби последовала его примеру. К этому моменту Цилу спустился по лестнице. Проверив время на телефоне, он занял место напротив «тестя» и слева от Чуся, по-прежнему хранившей молчание.

Заступничество Юаньюань ни капли не сделало ее счастливее – наоборот, девушка винила себя в этой ссоре. Нечто подобное назревало давно, поэтому Чуся было стыдно перед семьей Хань, даже несмотря на то, что собственная мать отдала жизнь за Люхая. Юной Ань хватало здравого смысла не упрекать Ханей в ее смерти, ведь и при нынешних медицинских технологиях мать рано или поздно покинула бы ее из-за своей болезни… Прежде Чуся не хотела признавать этого, но теперь ей пришлось, и оттого чувство вины лишь усилилось.