Она усердно крутит педали, словно собирается выиграть марафон по велоспорту. Ее шелковистые волосы развиваются, как в кино. Шорты комбинезона приподнимаются при каждом движении ноги, оголяя подтянутые бедра.

Стоп.

Заново.

Я опять теряю концентрацию.

Фрагмент ее фиаско, зафиксированный камерой видеонаблюдения, прокручивается снова и снова, но каждый раз эта загадочная девушка отвлекает меня своими ногами.

Что я пытаюсь найти? В идеале – ее лицо. И что дальше? Отличный вопрос.

Прошла неделя, а я все еще гипнотизирую царапину на машине и прокручиваю это видео. Ракурс не позволяет определить личность девушки с красивыми ногами и чертовым канцелярским магазином в сумке.

– Количество просмотров не заставят ее повернуться к камере, – монотонно произносит Макс, не отрывая взгляд от бумаг на столе из красного дерева. В его кабинете уютная атмосфера… деревни? Несмотря на то что тут идеальный порядок и весь интерьер выполнен в строгих кофейных тонах, заходя сюда, мгновенно чувствуешь тепло и аромат древесины вперемешку с осенней листвой. – Стоит ли напомнить, что у тебя есть свой кабинет, где ты можешь продолжить заговаривать это видео?

Макс, как и я, работает в GK group. Он корпоративный адвокат, или просто ангел-хранитель наших патентов и договоров. Там, где мы с Леви бросаемся в омут с головой в проектирование или реставрирование зданий, Макс сканирует договора, выискивая подводные камни и разгребая все наше дерьмо.

Его ворчание по поводу того, что у меня есть свой кабинет, можно даже посчитать милыми. Потому что моя задница находится в его бархатном кресле уже пару часов, и он все еще меня не выгнал. Даже тогда, когда я хрустел яблоком, явно отвлекая его от кучи умных слов в документах, и тогда, когда моя нога нервно отбивала ритм, однозначно действуя ему на нервы.

Макс крутит обручальное кольцо на своем пальце, затем отрывает взгляд от документов, чтобы набрать сообщение на телефоне. Адресатом наверняка является его жена Валери. Искренняя улыбка появляется на лице друга, после чего он собирает документы и встает из-за стола.

– Ты куда?

– Я на сегодня закончил. Мы с Валери идем в парк аттракционов, и мне еще нужно купить ее вонючий попкорн.

– Почему ты произносишь слово «вонючий» с улыбкой?

– Потому что я люблю ее, – он произносит это так естественно, абсолютно не задумываясь над ответом.

Искры зависти пытаются пробиться сквозь мое равнодушие, но быстро исчезают.

Макс чуть ли не подпрыгивает от радости, когда направляется к двери. Так выглядят все влюбленные? Я думал, что любовный дурман должен со временем рассеиваться. Но они с Валери женаты почти четыре года, а мой друг все еще подпрыгивает, как зайчик Дюраселл.

Уверен, что после рабочего дня, когда я встречаю Хоуп, то у меня тоже наблюдается чересчур возбужденная походка.

Потому что я ее люблю. 

Когда мама расчесывает мягким прикосновением руки мои вьющиеся волосы, то мое сердце тоже трепещет.

Потому что я ее люблю. 

Но Макс любит не свою дочь или маму, он любит свою женщину.  Леви любит свою женщину.

А я не знаю, какого это – испытывать такие сложные и всепоглощающие чувства к постороннему человеку, и мне сложно это понять. В моем сердце и постели есть место только для одной маленькой женщины. Она все еще приходит ко мне по ночам, таща за собой плед.

Многие годы удовольствие и любовь, да и в целом другие человеческие чувства потеряли свою привлекательность из-за беспорядка, сопровождающего меня. Не говоря уже о том, что я не могу представить ситуацию, при которой впущу женщину в нашу с Хоуп жизнь.

– Я пойду к Леви. Увидимся завтра.

– Леви уже ушел. Иди домой, Нейт. – Макс встречается со мной напряженным взглядом. – Хоуп у твоей мамы сегодня?

– Да.

Сегодня я послал к черту детский сад и отвез Хоуп к своей маме. Они отлично ладят несмотря на то, что моя дочь косо смотрит на родную бабушку.

– Иди домой. Отдохни. У тебя под глазами синяки чернее тучи.

– Я не устал.

Я готов свалиться с ног, но мне не удастся заснуть в пустой квартире. Обычно, сон навещает меня только в том случае, когда заряд моего аккумулятора уходит в отрицательное значение. Если такое вообще возможно.

В конечном итоге я поеду к маме, но и в ее доме я тоже не засну. Только по другой причине.

Макс не сводит с меня глаз.

– Ты принимаешь лекарства? Что говорит доктор Хилл?

Отработанная до совершенства улыбка появляется на моем лице.

– Все прекрасно, я в норме. – Горло изо всех сил старается избавиться от кома, который бесполезно сглатывать.

– Ты же знаешь, что я могу ему позвонить, верно? – Макс складывает руки на груди и хмурится, как строгий родитель.

Стоит отметить, что у него нет детей, за исключением меня и его собаки Брауни. Он просто слишком заботливый – во всех отношениях – человек.

– Еще можешь проверить, чищу ли я на ночь зубы, папочка.

– У нас один дантист, так что в теории я бы мог.

Я фыркаю от смеха и подталкиваю его к выходу.

– Иди от сюда, а то Валери опять окажется за решеткой в полицейском участке.

Она у него дама… с огоньком.

Макс весело хмыкает, а затем, хлопнув меня по плечу, уходит.

И остаемся только я, ненавистная тишина и видео с блондинкой с красивыми ногами. Нет, видео, на котором ярко-желтый велосипед таранит мою изумрудную великолепную машину.

Я ухожу из кабинета Макса, от которого веет порядком, и захожу в свой, где царит хаос. У меня нет сверкающих люстр, бархатных диванов и тех огромных отполированных до блеска столов, которые так любят мои друзья.

В моем пространстве все просто.

Простой стол из икеа, такой же обыкновенный пластмассовый стул с подушкой, чтобы моя задница не превратилась в плоскость и множество настольных ламп. Напротив окна стоит кульман, потому что я, наверное, вышел из восемнадцатого века, раз до сих пор предпочитаю чертить от руки, а только потом пользоваться цифровым моделированием.

Я принимаюсь за работу, прихватывая по пути зеленое яблоко из вазы на краю стола, заваленного грудой бумаг. Документы, множество заметок и наброски, сделанные во время моих творческих порывов, ровным слоем покрывают поверхность. Но даже сквозь весь этот бардак первое, что бросается мне в глаза и смотрит на меня с осуждением – договор о партнерстве GK group.

На котором до сих пор нет моей подписи. 

Я откусываю яблоко, методично пережевываю и не отвожу взгляд от слов «обязуется», «дает гарантию», «понимает и принимает ответственность».

Почему Леви уверен во мне, когда я не уверен, что смогу встать с кровати следующим утром?

Потому что ты многие годы вставал. Потому что ты уже больше трех лет имеешь стимул жить. Потому что ты в порядке, – скандирует доктор Хилл где-то на задворках моего разума.

Мне просто нужно еще немного времени. Просто, чтобы быть уверенным. Я обязательно подпишу, но не сегодня.

С этими мыслями мое внимание переключается на проект в Швейцарии. Пока делаю расчеты, несколько раз заставляю себя не отвлекаться и не думать о велоспринте. О солнечных локонах волос. О красивых, черт возьми, ногах.

Господи, я не помню, когда в последний раз мое внимание и интерес так долго были прикованы к человеку, который не является Хоуп.

Абсурд. Это просто какая-то студентка с любовью к бананам и разноцветным маркерам. А ещё она нарушительница. Но тогда почему я до сих пор не обратился в полицию?

Так, продолжаем работать. Вопросы, на которые ни у кого нет ответов, оставим на потом.

Спустя множество часов я наконец-то заканчиваю расчет прочностных характеристик сооружения и решаю, что моя сила воли тоже достаточно прочна, раз телефон все еще находится в моем кармане.

За окном давно темно, Хоуп наверняка уже спит, а мою грудь сдавливает оттого, что сегодня она не сможет прийти ко мне, если ей что-нибудь потребуется. Ночью это бесконечное «папочка, пить» чаще всего превращает меня в злого огра, но в такие моменты, как сейчас, я хочу, чтобы у нее всегда была возможность прийти к своему папе. Даже если она целую вечность сначала просто смотрит на стакан с водой, а потом пьет ее так громко и жадно, что нас слышит весь жилой комплекс.