– Мы так и будем общаться вопросительными предложениями? – Натаниэль старается сдерживать улыбку, но ямочки на щеках выдают его веселье.

Легкий смешок слетает с моих губ.

– Так ответь уже хоть на один из вопросов, чтобы не пришлось задавать их.

Он осматривает меня с ног до головы, останавливаясь на заколке-кактусе в волосах. Сегодня я действительно слишком колючая. Роботизированная женщина сообщает, что мы достигли моего этажа.

– Что ж, мне пора домой. – Разворачиваюсь, делая шаг к разъезжающимся дверям.

Когда я оказываюсь за пределами лифта, Натаниэль нежно обхватывает пальцы моей руки. Обернувшись, вижу, что он все еще стоит в кабине, но лицом ко мне.

– Можно мне с тобой? – Его взгляд переходит с наших рук, расположенных между лифтом и коридором, на меня. Двери начинают закрываться, но Натаниэль нажимает кнопку, прерывая их. – Пожалуйста. Я боюсь ездить один в лифте.

Я вскидываю брови, все еще не разрывая прикосновения наших рук. Потому что это приятно. Его пальцы теплые, с небольшими огрубевшими мозолями от ручки или карандаша.

– Это правда?

– Нет, – улыбается он, поглаживая большим пальцем костяшки. – Это первое, что пришло ко мне в голову.

Двери вновь начинают закрываться, но их очередной раз останавливают.

– Чего ты хочешь, Натаниэль? – тихо интересуюсь я. Каждое его мягкое прикосновение к моей коже подкашивает ноги.

– Узнать, что тебя сегодня расстроило. – Он пожимает плечами.

– Ты приехал на другой берег Лондона, чтобы это узнать, хотя даже понятия не имел, что я расстроена?

– Ну, что сказать, у меня на кухне стоит хрустальный шар. Сегодня я смахивал с него пыль, наверное, он подумал, что я его потер, поэтому решил дать мне подсказку.

Боже, этот мужчина – большой ребенок, но он очаровывает.

Я тихо смеюсь и со вздохом произношу:

– Пойдем. И хрустальный шар – не лампа Алладина, его не нужно тереть.

Натаниэль выходит из лифта и отпускает мою руку. Глупое тело тут же протестует и требует, чтобы я вернула наш физический контакт.

– М-м-м, хорошо, я учту это при следующем сеансе. – Он задумчиво потирает подбородок, пока мы идем к моей квартире.

– Где Хоуп?

Щелчок дверного замка сопровождает мой вопрос. Сейчас уже одиннадцать часов вечера, поэтому логично, что ребенок дома и, скорее всего, спит. Другой вопрос: с кем? Есть ли все-таки у Натаниэля женщина? Тогда что он забыл на пороге моей квартиры?

– Она с моей мамой, – отвечает он, когда мы проходим в прихожую.

Я судорожно пытаюсь вспомнить, какой оставляла квартиру утром. Порядок ли здесь? Мне кажется, что я не успела вымыть кружку после кофе. И, возможно, оставила сорочку на спинке дивана. А еще не убрала свою книжку про порно-мафиози с кухонного островка.

Ох, у меня сейчас начнется головокружение.

Я быстро вешаю сумку и быстрым шагом прохожу в гостиную, совмещенную с кухней. Спальню не проверяю, потому что дверь туда закрыта, да и не думаю, что Натаниэль захочет полежать на моей кровати. На самом деле, я бы никогда не подумала, что этот человек в принципе захочет зайти ко мне домой.

Беглым взглядом осмотрев помещение, с облегчением выдыхаю. Все в порядке. Конечно, не мешало бы поправить штору и подушки на диване, чем я сейчас и займусь.

Натаниэль встает плечом к плечу рядом со мной, с интересом осматривая каждую деталь интерьера.

– Миленько. – Он кивает на мой ковер в виде розового сердца.

Моя квартира абсолютно не стильная, не модная и совсем не из пинтереста. Она выглядит так, словно здесь собрались все цвета радуги и живут единороги.

– Купила в черную пятницу на алиэкспресс. Он стоил меньше, чем мои джинсы.

Их, кстати, я тоже там купила. Они, конечно, оказались немного малы, потому что маленькие китайцы не знают понятия «широкие бедра».

– Нужно купить такой же для Хоуп. Ей понравится, – с улыбкой произносит Натаниэль.

– Я закажу, – зачем-то говорю я. Уверена, он может позволить себе купить любой дизайнерский ковер, стоимость которого страшно упоминать. Однако Алиэкспресс – моя стихия, так что мне и заказывать.

Я подхожу к своему бордовому дивану и поправляю подушки-печеньки разных сортов. Крекер, овсяное и с начинкой внутри между двух половинок.

– Аппетитно, – звучит следующее замечание Натаниэля. – Тоже алиэкспресс? Так вот где нужно закупаться барахлом для Хоуп.

– Эй, – я хмурюсь, упирая руки в бока, – это не барахло.

Натаниэль все еще стоит в дверном проеме между гостиной и коридором.

– Прости, что обидел твое печенье, – он поднимает руки в знак капитуляции. – Шторы с поцелуйчиками, кстати, тоже ничего.

Я вспоминаю, что как раз хотела их поправить. Подхожу и разглаживаю загнутый край, а затем аккуратно подцепляю захватом.

Натаниэль что-то ворчит себе под нос, после чего подходит ко мне.

– Тут идеальный порядок, успокойся уже. Я не пришел проводить проверку на стерильность и надевать белую перчатку, чтобы узнать, есть ли у тебя пыль на шкафах. – Он мягко сжимает мое плечо. – Что случилось? Почему ты такая нервная?

Я бы могла промолчать, соврать, и вообще ничего ему не говорить, но меня буквально распирает от эмоций.

– Сегодня была ужасная свадьба, – вздыхаю я, выпуская штору из рук. – При доставке торт перевернулся, статуэтка жениха сломалась, он остался без части ног, поэтому при подаче невеста была в три раза выше. Это выглядело так, словно Белоснежка выходит замуж за гнома. Я должна была это предвидеть, ведь такое происходит достаточно часто. Курьеры абсолютно не заботятся о целостности товара. Мне нужно было подготовить запасные статуэтки, но я… забыла. – Не хочу показаться слабой, забывчивой, и не собранной. Не хочу дрожать, но дрожу, пока Натаниэль выслушивает весь мой бред с серьезным выражением лица. – Жених прижал ножкой стула подол платья невесты, поэтому, когда она встала, все могли лицезреть татуировку на ее заднице. Если тебе интересно, то там было написано «Майк», а ее мужа зовут «Рид». У нас было более легкое платье, в которое она смогла переодеться, но слухи уже поползли.

Натаниэль успокаивающе поглаживает меня по плечу, и от этого нежного жеста усталость еще больше берет надо мной верх.

– Маме жениха не очень понравилось, что на заднице его избранницы красуется чужое имя, поэтому она пошла выяснять отношения с мамой невесты. Пришлось разнимать этих безумных женщин. Одна из них наступила мне на ногу каблуком и, кажется, у меня сломан палец. – Я набираю в легкие воздух, чтобы продолжить. – Все закончилось тем, что жених напился и перепутал невесту с ее сестрой, когда решил исполнить страстный поцелуй. В его оправдание стоит сказать, что они действительно очень похожи. Ужасная, отвратительная свадьба, которая полностью вышла из-под моего контроля. Они, наверняка, уже строчат огромный отзыв размером с летопись, где говорят, что я самый некомпетентный свадебный организатор, который не может ничего организовать, – заканчиваю с дрожью в голосе, и чувствую, что мои глаза на мокром месте.

Какая ты слабачка, Моррис.

Натаниэль удивляет своим следующим поступком. Он притягивает меня к своей груди, заключая в крепкие объятия. Его ладони, поглаживают мою спину от лопаток до поясницы, запуская разряды тока по всей коже. Близость с этим мужчиной слишком опасна, но я все равно обвиваю руками его талию. Меня поглощает аромат хвои и… мороза? Он что, купается в снегу?

– Ты читаешь мысли? – тихо спрашивает он, положив голову мне на макушку.

Я хмурюсь.

– Нет. Что за вопрос?

– Тогда с чего ты взяла, что они считают тебя некомпетентной? – Он отстраняется и приподнимает мою голову за подбородок. – Ты буквально помешана на планировании и контроле. Организация свадеб – это твоя стихия, призвание, называй как хочешь. Когда ты думаешь, что некомпетентна, просто на секунду представь, что даже королевские приемы иногда идут наперекосяк, хотя их организовывают сотни людей. Так что мелкие неурядицы, происходящие на твоих свадьбах, которые контролируются одним человеком, не делают твою работу плохой, а тебя некомпетентной.