— А вы, сэр, в качестве курильщика не могли бы предсказать важные события, касающиеся Англии? — спросил король, вызвав этими словами смех в зале. — Потому что, если это действительно так, я мог бы распустить свой совет и назначить вместо него вас. А если вам не позволит занятость, я мог бы удовлетвориться каким-нибудь индейцем.

Хотя доктор Чейнелл мог бы не отвечать, он, однако, встретил слова короля улыбкой и, выждав, пока смех утихнет, уверенно ответил:

— Это, Ваше Величество, я предсказать не могу. Но моя интуиция подсказывает, что среди нас находится сам доктор Монардес, открыватель табака. И если, Ваше Величество позволит, я напомню, что Испания расположена не так уж близко к нам, и тем не менее, он здесь, в этом зале.

— Неужели, сэр? — удивленно поднял брови король.

— Я так полагаю, Ваше Величество, хотя прежде я никогда не видел этого прославленного человека, однако всегда горячо желал с ним познакомиться еще с начала моей карьеры, когда с восторгом изучал его труды.

В этот момент мой учитель поднялся с места и сказал:

— Именно так, Ваше Величество. Я действительно здесь. Мое имя Николас Монардес, и я — доктор из Севильи. в

Его слова произвели на всех неописуемый эффект. Присутствующие были так ошеломлены, что и даже не догадались поприветствовать доктора Монардеса аплодисментами, как того требует элементарная вежливость. Исаак Уэйк перестал записывать и смотрел раскрыв рот на доктора. Мне показалось, что и доктор Чейнелл был удивлен, хотя это странно, ибо он-то не должен был удивляться. Но как он узнал о докторе Монардесе? Наверное, от мистера Фрэмптона, потому как вид самого доктора Монардеса свидетельствовал, что для него это представление публике было неожиданным.

Первым пришел в себя король. Он любезно сказал:

— Всем нам известно ваше имя, сэр. И вашим сторонникам и вашим противникам.

После этих слов раздались аплодисменты. Часть публики неистово рукоплескала, вскочив с мест. Доктор раскланивался со всеми, подняв ладонь в приветственном жесте. Некоторые, сидевшие поблизости, спешили пожать ему руку.

— Сэр, пожалуйте на трибуну, — пригласил его король.

— Нет необходимости, Ваше Величество. Я буду говорить с места, как мой высокочтимый коллега доктор Чейнелл. Для меня большая честь познакомиться с ним. — При этих словах доктор Монардес поклонился доктору Чейнеллу. — Кроме того, мое высказывание будет совсем кратким, поскольку каждый, кто желал бы узнать больше, может прочитать мои сочинения, которые сидящий рядом со мной мистер Фрэмптон столь любезно перевел на чудесный английский язык. Прошу заранее извинить некоторое несовершенство моего английского. Разумеется, я мог бы говорить на латыни, но боюсь, это затруднит понимание некоторой части публики.

— Да, да, — согласился король. — Как ученые мужи мы все знаем латынь, но, действительно, в ней нет необходимости.

— Именно так, — кивнул доктор Монардес.

Здесь необходимо кое-что пояснить. Читатель, быть может, удивится, как я, Гимараеш, столь быстро выучил английский, что даже смог вести стенограмму. Я выучил его еще на корабле «Игиена», когда мы плыли сюда. Дело в том, что у меня необычайный талант к иностранным языкам. Можно даже сказать, что я — прирожденный лингвист. Разумеется, мои таланты не исчерпываются только этим, и по правде сказать, уважаемый читатель, я сам удивлен, но в данном случае речь идет именно о способности к языкам. Нельзя забывать, правда, и об уроках, которые целый год давал мне мистер Фрэмптон, пока был узником Инквизиции до своего побега. У него не было особого желания давать мне уроки и согласился он лишь тогда, когда я пообещал ему в качестве вознаграждения семь сигарилл в неделю, впоследствии я увеличил это число до десяти. Конечно, успех никак нельзя объяснить лишь количеством сигарилл. Они помогут добиться многого, но никак не смогут обучить тебя иностранному языку и умению пользоваться им. Для этого, сеньоры, нужен талант.

Но вернемся к выступлению доктора Монардеса.

— Иногда допустимо курить табак и вдыхать табачный дым в превентивных целях, — сказал доктор. — Например, если кому-то приходится путешествовать в туманную, ветреную или дождливую погоду, особенно в зимний сезон, даже если он не страдает болезнями слизистой оболочки, ревматизмом и неплохо переносит низкие температуры, ему полезно втянуть в себя несколько раз табачный дым сразу после возвращения домой или в гостиницу, чтобы воспрепятствовать образованию слизи в носу или предотвратить иной вред, который может нанести ему пагубный воздух. Следовательно, курить табак рекомендуется в основном после путешествий в промозглую погоду. Тогда курение имеет благоприятное воздействие на все тело, кроме случаев, когда в составе мозга мало жидкости. Этот пример благотворного действия табака трудно оспорить даже убежденным скептикам. Здесь следует также напомнить, что есть два способа курения: первый — задержать дым во рту, а потом выдыхать его через ноздри для согреванияи освобождения мозга от лишней холодной жидкости и лишнего воздуха, которые в нем находятся.

— В чем находятся? — послышался одинокий голос из зала.

— В мозгу, — ответил доктор Монардес. — Другой способ — это впитывать его легкими и желудком для очистки их от засорений и блуждающих газов, которые раздражают эти органы. Следовательно, если хочется узнать, полезен или вреден табачный дым для твоего тела, ты должен решить, будет ли он полезен для твоей головы, ибо, если твой мозг слишком холодный и влажный или наполнен лишней материей, задержание дыма во рту и выпускание его через ноздри будет для тебя полезно. Мой опыт, досточтимые сеньоры, показывает, что почти у всех людей мозг переполнен лишней материей, и это удивительно, так как в их мозгу явно не хватает некоторых важных веществ. Как такое происходит? На первый взгляд, это большая тайна, но, по сути, как это бывает со всеми большими тайнами, никакая это не тайна, а просто необъяснимый природный феномен. При этом вы можете спросить, как объяснить этот феномен, почему происходит именно так, а не иначе, однако ответ, как и во многих других случаях, будет следующим: объяснения нет, и этот феномен таков, просто потому что он таков. Мы зачастую думаем, что природа должна давать нам разъяснения по любому поводу. На самом же деле, она ничего нам не должна, и меньше всего — давать разъяснения. Одним из замечательнейших свойств табака, сеньоры, является то, что он тоже без всяких объяснений — ни природе, ни нам — определенным образом регулирует действие природы. Поистине могучие субстанции никогда ничего не разъясняют, они просто функционируют определенным образом, и их свойства мы можем фиксировать, но не более того. Именно в этом их отличие от прочих вещей. И именно в этом — сила нашей жизнеспасительной науки.

Столь глубокие сентенции наиболее проницательная часть публики встретила аплодисментами. Действительно, способность доктора Монардеса смотреть на вещи широко удивляет, и это резко выделяет его из числа других ученых представителей медицинской профессии, которые, из-за своей привычки копаться в деталях, не видят дальше собственного носа. Они, например, могут годами спорить друг с другом, обсуждая какое-нибудь незначительное свойство табака и приходя к абсурдным по своей ничтожности конфликтам, но так и не оценить место, которое это чудесное растение занимает в широком спектре явлений. Но все это не относится к доктору Монардесу.

— Следовательно, наша медицинская наука, как и любая другая наука, — продолжил доктор Монардес, — должна просто регистрировать факты, не задумываясь особо, чем их можно объяснить, почему случается так, а не иначе. Слишком долгое размышление, как правило, приводит к ошибке. Наверное, это можно объяснить излишеством материй в мозгу. Я не могу убедительно доказать, но могу привести достоверный факт: табак является эффективным диуретическим средством при водянке и затрудненном мочеиспускании. Я установил, что крепкий отвар из стебля табака с добавлением ревеня и квасцов помогает при лечении кожных болезней, особенно при борьбе с чесоткой. Для этого некоторые варят табачные стебли в урине. Этот же отвар надежно помогает и при лечении коросты у собак.