А Сигню сирота. И хотя никто никогда не обижал её, напротив все мы любили её и ласкали, всё же матери она не знала, ни рук, ни глаз материнских, ни слова. Ни отцовского сердца, защиты.
К тому же её с рождения готовят в правительницы. Конунгом растят. С младенческих лет. Что было её играми? Разыгрывание битв на картах и схемах у Дионисия и Фроде, чтение на разных, мною и не слыханных языках. Занятия и занятия сутра до вечера. Она кукол-то только на ночь с собой укладывала, укачивая как младенцев. И мы с Ганной в обучении не отставали, она бегала за нами с самых ранних лет, сейчас в лекарском деле знает и умеет всё не хуже нас, а в чём-то и лучше уже, потому что читает много книг.
Всякий раз при мысли о Ладе слёзы начинали заполнять моё горло, подступать к глазам. Нежная княжна моя, даже твой синеглазый князь не спас тебя. И сам погиб над своею ладой, не найдя сил жить без неё.
Любовь… На что любовь тебе, Лебедица, ты-то умная, ты настоящая княгиня будешь. Для чего тебе любовь?..
… Я не знала, как мне поступить. С одной стороны никого другого я не хотела в мужья, с другой мне хотелось сбежать от одной мысли о нём.
Надо было выйти всё же за одного из алаев …
Или за Бояна. Но за скальдов замуж не выходят, а потом, Боян не интересуется телесными радостями, добровольно заперев себя в девственниках, он весь отдаётся только песням и стихам. А как было бы хорошо, он добрый, меня любит, и я люблю его, как никого, наверное…
Но зачем я опять начинаю эти размышления?! Столько передумано уже. Только Сигурд может быть моим мужем, это сулит соединение наших земель, только с Сигурдом это можно осуществить.
То, что я слышала о нём, только подтверждают это – он, как все утверждают, очень умный, он образован, знает разные языки и изучал науки, и даже плавал в дальние страны. О нём все говорят как о бесстрашном воине, он успел показать себя в этом со своим дядей Ньордом.
Он давно ждёт, чтобы стать конунгом. Мать отдаст ему Брандстан, как только он жениться. Формально через месяц после свадьбы, так полагается. Это то, что я слышала о нём. Да, всего лишь то, что слышала.
А на деле я ничего не знаю о нём… Как же я стану его женой?..
Но ведь конунги не для счастья родятся, а для служения своим народам…
Вот и Хубава то же говорит.
Отказать Сигурду…
Но для чего? Только, чтобы остаться свободной. Чтобы не становиться взрослой хотя бы ещё год… Дольше тётя Сольвейг всё равно не станет ждать. Много раз уже говорила об этом. Ей в тягость власть над Сонборгом. Наверное, и мне была бы, если бы я просто дожидалась, чтобы отдать её…
Как я оговорилась, самой себе: «мне была бы». Конечно, я давно готова. Тогда зачем я мучаю себя этими размышлениями?
От волнения, должно быть. Как я могу не волноваться? Как я могу не дрожать всем телом сейчас, когда Сигурд, которым я грезила столько лет, а потом заставила себя перестать, вот-вот явится сюда. Чтобы стать моим женихом…
Я опоздала на крыльцо встретить Брандстанцев, потому что переодевалась десять, а то и двадцать раз. Агнета вся вспотела, бегая туда-сюда, доставая из сундука то одно, то другое платье, то украшения, переплетая мне волосы… Конечно, мне могла помочь любая челядная девчонка, но моя подруга сама взялась, желая успокоить своим щебетанием моё волнение, пока мы вновь и вновь меняли платья…
… Вот она! Вот она, что видением приходит ко мне уже почти два месяца. Куда прекраснее, чем я помню. В платье синего, вышитого зимним узором, тонкая, невысокая и хрупкая, русая коса переброшена на плечо, на лбу посверкивает тонким обручем корона не здешней работы, с лазурными прозрачными камнями, как её глаза, покачиваются серьги и колты у её порозовевших щёк, значит, она волнуется всё же.
У меня закружилась голова. Я впервые в жизни не чувствую ног под собой. Я весь раскрылся ей. Я не ощущаю моего тела. Ни земли. Ничего. Я вижу только её. Увидь меня, Сигню! Я не тот, что был… Разгляди меня. Ты не можешь не почувствовать…
Она появилась, и Сольвейг и Бьорнхард расступились, пропуская её вперёд, улыбаясь гордыми за свою наследницу улыбками, польщённые восхищением на наших лицах…
… Восхищение, да это слишком бледное слово, чтобы описать, что я почувствовал, увидев возможную невесту Сигурда. Возможную, она ведь ещё не сказала последнего слова… От её лица будто исходит свет. Я никогда не видел таких необыкновенных женщин… чудо. Хоть бы согласилась выйти за Сигурда…
…Я впервые вижу такую красоту. Она не похожа на всех, самых прелестных женщин, что я видел и знал, а я успел узнать много, очень много женщин. И что, она достанется моему молочному брату? Опять всё ему… Узнать бы хоть раз, каковы на вкус её губы…то-то сладость надо думать… Торвард вон, аж рот открыл. Гуннар только спокойно смотрит, но он вообще за бабами мало увивается, это моя стезя…
… Я смотрел на приехавших, как они замерли в восхищении. Все, только не Сигурд. Он смотрит совсем иначе. Он будто уже знает меня. Будто бы ждал этой встречи и волновался. Думал обо мне, не спал ночей… Что, такое возможно, я не ошибаюсь?!.. Как такое может быть?.. Он совсем не тот, что я помню.
Так может смотреть только тот, кто влюблен. Откуда я это знаю? Никто на меня так не смотрел…
Я это чувствую… Под сердцем где-то… в животе…
Во мне сразу и лёгкость и тяжесть…
Будто крылья у меня расправляются за спиной, я превращаюсь в того самого Лебедя, прозвище от которого закрепилось за мной в последний год или уже два… Эти крылья поднимают меня от земли, и сил и радости во мне сразу столько, сколько не бывало никогда раньше. Неужели ты любишь меня, Сигурд?!.. Как, когда ты мог полюбить меня?! Это невозможно, но почему же я вижу и чувствую это?…
Но от того, что я вдруг ощутила его любовь, будто заполнилась сама ею, я ощутила и то, что я теперь отвечаю за него – он привёз мне сердце. Что я сделаю с ним? Вот, что в его взгляде…
От моих слов, от моего голоса, от того, протяну ли я ему сейчас руки, будет зависеть судьба всех этих людей, двух наших йордов, Свеи. Моя судьба. И его. Но разве она не была уже решена? Тем, что так ярко горит в нём… Нет, он не за Сонборгом пришёл. Он пришёл за мной…
Я спустилась вниз по широким ступеням, протянула руки Сигурду… Если любит меня, его ладони будут теплы…
– Приветствую тебя, Сигурд Брандстанский! Приветствую и вас, хаканы! Добро пожаловать в Сонборг! Мы счастливы видеть вас!
…Она протянула мне руки! Протянула руки, спустившись с крыльца! Она согласилась! Женихом приняла меня! Женихом! Неужели, это правда?..
…Его ладони горячи. Не теплы, горячи.
Сегодня он совсем не тот, что был три года назад. Во всём не тот… Этого Сигурда я не знаю. Боюсь? Пожалуй…
Он смотрел на меня светящимися огромными глазами. И губы улыбались нерешительно вначале, но с каждым мгновением всё радостнее. Будто он всю жизнь ждал этой встречи…
Что же, ждал. Норны пишут судьбы до нашего рождения. Вот она, наша с ним судьба, решилась сейчас моими словами, моим пожатием…
…Мне было забавно видеть, как остолбенели брандстанские гости, увидев Сигню. Как изумлённо, восхищённо вытянулись их лица. Это мы привыкли видеть Сигню каждый день, а народ не зря дал ей прозвание Свана (Лебедь). Я был горд за свою двоюродную сестру, и в то же время мне было горько, что это уже окончательно. Всё, она протянула Сигурду руки…
… И хотя ещё ничего не произнесено вслух, не объявлено, но её приветствие – это красноречивый ответ, яснее любых слов. Стало быть, скоро будет у нас конунг и дроттнинг. Я рад, что она выбрала Сигурда, а не Стирборна, к примеру, или Рауда. За меня бы она не пошла. Я слишком холоден, откуда ей знать, что у меня в душе огромная и вечная любовь к ней. Сигню, ты никогда не давала себе труда приглядеться ко мне… Но я не чета тебе, не ровня Сигурду. Я это понимаю. Только с ним, с Сигурдом, ты станешь великой дроттнинг. А я буду верно служить вам двоим…
