— Жулань будет счастлива, — уверила вместо мужа госпожа Сун. Супруг подтвердил её слова энергичными кивками, сидевший у двери Сун И сделал большие глаза, когда сестра вместе с гостем прошли мимо него.

Сад был невелик, так что до прудика пришлось пройти всего пару десятков шагов. Жулань была готова поклясться, что все семья сейчас собралась в той самой комнате, где она недавно принимала «господина Чжао», и наблюдает за ними из-за опущенных занавесок. Карпы, привлечённые приходом людей, действительно всплыли к поверхности, надеясь на угощение. Несколько секунд глава Ши и Жулань в молчании созерцали крупных рыб. Карпы как карпы.

— Мы с вами почти не встречались, — заговорил глава Ши. — Завтра я уезжаю на восток. Признаться, я сожалею, что не узнал вас лучше, пока была такая возможность.

— Эта глупая Сун не смеет думать, будто достойна внимания главы Ши. Но она будет молить Небо, чтобы на востоке всё прошло благополучно.

— Вы очень любезны. Можно задать вам откровенный вопрос?

— Да, глава Ши?

— Что вы планируете делать после развода?

— Вернусь в родительский дом, если это будет безопасно. Возможно, снова выйду замуж.

— Возможно?

Жулань помедлила. Она практически не сомневалась в готовности Хэн Линьсюаня взять её в жёны, но сватов он ещё не присылал. Хотя странно было бы присылать сватов к ещё замужней женщине.

— Это зависит не от Жулань, — наконец сказала она.

— Но у вас ещё нет ни с кем договорённости?

Жулань покачала головой. Можно ли считать те лихорадочные обещания, которые они с Линьсюанем давали друг другу, договорённостью? Сама она была готова блюсти их свято, но согласится ли с этим глава Ши?

Где-то под сердцем скользнул холодок. В конце концов, в тех редких случаях, когда заклинатели из ордена Линшань брали себе жён, ими становились такие же заклинательницы. А если уж жениться не на соученице, готовой вместе с мужем блюсти интересы ордена, и не на дочери дружественного клана, что выгодно с политической точки зрения, то к услугам бессмертного мастера знатнейшие семьи и первые красавицы. И если глава Ши решит, что немолодая, некрасивая и незнатная Жулань не пара его другу и правой руке, то… То Хэн Линьсюань будет вынужден либо подчиниться его воле, либо бросить вызов своему главе и уйти из Линшаня.

Даже если Линьсюань решится на последнее — можно ли построить семью и счастье, когда лишь Небо служит тебе шатром, а земля ковром?

— Мой шиди часто бывает у вас в гостях.

— Да, глава Ши.

— Госпожа Е, я буду с вами откровенен. Хэн Линьсюань — не просто мой соученик и подчинённый, он мой друг, почти брат. Он дорог мне, и я хочу, чтобы он был счастлив. Многие считают, что он — любимец Неба, но на самом деле его судьба была нелёгкой и он не заслужил новых испытаний. Я не стану требовать от вас никаких уверений или обещаний, просто помните об этом. Я хочу верить, что вы будете его достойной.

— Эта Сун приложит все силы, — хотелось добавить что-то ещё, чтобы ответ не выглядел таким формальным, и Жулань сказала: — Глава позволит тоже быть с ним откровенной? Эта ничтожная любит мастера Хэна, и сплести с ним волосы будет для неё величайшим счастьем.

— И что он ответил? — спросила госпожа Сун.

— Поблагодарил.

— Глава Ши воистину благородный муж, — мать задумчиво потёрла подбородок. — Но не поторопилась ли ты насчёт сплетения волос?

— Об этом можно будет сказать после развода, мама.

— Думаешь, мастер Хэн будет ждать так долго?

— Раньше всё равно не получится.

— Это если он захочет сесть с тобой под красную занавеску. А ты уверена, что он этого хочет? Чтобы хвататься за цветы и дёргать траву, не обязательно совершать три поклона.

Жулань озадаченно замолчала. Эта простая мысль почему-то ей до сих пор в голову не приходила.

— У мастера Хэн не лучшая репутация, — добавила госпожа Сун. — Я порасспрашивала о нём, и почти все характеризовали его как человека жестокого и несправедливого.

— Люди не горы и не реки, мама, они меняются.

— Бывает, хотя чаще к худшему, чем наоборот, — пессимистично отозвалась мать. — Кстати, его так же характеризуют, как любителя весенних радостей, предпочитающего красному и широкому зелёное и узкое. Я не спорю, к тебе он был добр. Но уверена ли ты, что его чувства к тебе не чисто дружеские?

— Уверена, мама.

— И как далеко у вас всё зашло?

— Я не заглянула на другую сторону стены, если ты об этом.

— Хорошо если так. Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что добрая слава — твоё самое ценное приданое? Конечно, кто-то скажет, что ради столь высоко стоящего человека ею можно и пренебречь, но…

— Не беспокойся, мама. Я не сделала и не сделаю ничего, что опозорило бы род Сун.

В дверь постучали, и заглянувший слуга доложил:

— Госпожа, у ворот господин Чжао. Говорит, что хочет с вами попрощаться перед отъездом.

— Проси, — кивнула Жулань. — Подайте вина в ту же комнату, что и в прошлый раз.

— А это кто? — спросила мать.

— Человек его высочества. Я сама его приму. Не думаю, что встреча продлится долго.

— Однако, — госпожа Сун покачала головой. — Зачастили к нам высокие гости!

Как и в прошлый, раз, «господин Чжао» был вежлив. Сел напротив, расправив широкие рукава, поблагодарил, когда Жулань налила ему вина, выпил, прикрыв рот рукой. Юность мешала воспринимать его серьёзно, но Жулань ни минуты не забывала, что перед ней — вершитель её судьбы. И её, и многих и многих других.

— Его высочество склоняется к тому, чтобы удовлетворить ваше прошение. Если верны слухи, что господин Е не просто живёт в Фэнчэне, а примкнул к Мэям, он совершил измену. Но его высочество не хочет, чтобы вы пострадали из-за недальновидности вашего мужа.

— Прошу вас, передайте его высочеству мою нижайшую благодарность, — Жулань помедлила. — И всё же стоит ли судить на основании слухов?

— Я же сказал — «если». А если слухи неверны, принц, когда придёт время, даст ему возможность высказаться о вашем деле. Думаю, вы согласитесь, что, прежде чем принимать окончательное решение, нужно выслушать обе стороны.

— Безусловно, — Жулань наклонила голову и снова разлила вино. — Его высочество справедлив.

Они снова выпили.

— Вы в самом деле только что пытались оправдать вашего мужа? — с интересом спросил Чжэн Жуйин. — Мне казалось, вы будете рады разорвать с ним все связи.

— Это так, господин Чжао, но я не держу на него зла. И в любом случае, каждый человек заслуживает, чтобы его судили по справедливости.

— Хм. Ваши взгляды делают вам честь.

Жулань, не отвечая, поднял чарку обеими руками:

— Я выпью это вино в честь его высочества.

Гость благодарно поклонился, на миг забыв, видимо, что он тут под чужим именем. Вино скользнуло по языку и горлу, оставив после себя острый привкус.

— Все династии утверждались на престоле Поднебесной силой оружия, — задумчиво произнёс принц. — Исключением был только Юй Великий. Но потерять трон после обретения из основателей удалось только мо… императору Чжэну.

— Иногда Небо посылает нам испытания, кажущиеся непреодолимыми. Но если его сын сумеет вернуть утраченное, значит, он истинный Сын Неба. И династия Чжэн будет точно счастливее династии Ин, основатель которой удержал трон до конца жизни, а вот сын потерял и был убит собственным евнухом.

— Вы правы, — улыбнулся юноша. — Его судьба — предостережение для потомков. Нельзя доверяться коню и отпускать поводья только потому, что твой отец был велик, нужно и самому усердно трудится. Отец основывал империю на десять тысяч лет, а сын всё упустил, как воду сквозь пальцы.

— Может, оно и к лучшему, учитывая, каковы были и отец, и сын.

— Не уверен, что распря, последовавшая за этим, была лучше, — возразил его высочество. — Хотя династия Цзюэ, пришедшая на смену Иням, поначалу была благословением для Поднебесной. Однако любое пиршество рано или поздно завершается.