— В Хэй поймали двух лютых мертвецов, везут сюда со всеми предосторожностями. Из Сюнтани обещали доставить несколько предметов-оборотней, правда, так и не смогли договориться, будет их три или четыре. Видимо, придётся проверять самому, я займусь этим, как только разберусь с горой Удянь. И на перевале Цинша вроде бы видели бифана, но это тоже нуждается в проверке.

Кивавшая в такт докладу Лю Цзиньлянь вздохнула и устало потёрла лоб рукой.

— Поторопись, шиди Хэн. До большого собрания осталось две недели, а у нас едва хватит добычи, чтобы устроить охоту. Если не сумеем найти ещё хотя бы столько же, о состязании учеников придётся забыть. Не трать время на Сюнтань, пусть оборотней проверят ученики.

— Как скажешь, шицзе, — кивнул Линьсюань, не без сочувствия глядя на соученицу. Большую часть времени мастер Лю жила спокойно, занимаясь, как и Линьсюань, только охотами и обучением. Разве что время от времени устраивала ревизии своего хозяйства. Но несколько раз в году женщина превращалась в хлопотливую пчёлку, безжалостно гонявшую и своих подчинённых. Каждый безупречно проведённый праздник был её заслугой, и Лю Цзиньлянь раз за разом делала всё возможное, чтобы не ударить в грязь лицом. И она же ведала организацией официальных визитов в другие ордена и кланы, а также встречами чужих делегаций — и не было ещё случая, чтобы её работа вызвала нарекания даже у самых злостных сплетников.

Но сейчас предстоял не просто соседский визит. Линшань принимал у себя Большое собрание заклинателей, и по этому случаю не только ведомство шицзе Лю, но и весь орден превратился в растревоженный муравейник. Нашлось дело даже для Линьсюаня — ему нужно было свезти в Линшань как можно больше живой (или «живой») нечисти.

Зачем — спросите вы. Ну, как же, ведь благородных господ бессмертных нужно будет не только принять, но и развлечь по высшему разряду. Набор развлечений в этом мире не слишком отличался от знакомых Андрею по Средневековью его прошлого мира. Разве что балы тут были не в ходу, хотя плясать развлечения ради иногда плясали. А в остальном — пиры, игры, состязания, музыка… Ну и конечно же охота. Но охота на простую дичь — развлечение для простых людей, а заклинатели охотятся известно на кого. Какое же уважающее себя собрание, да без ночной охоты!

А поскольку отправляться всем кагалом куда-нибудь в глушь неудобно, да и добычи так может на всех не хватить, гостеприимные хозяева заботились обо всём заранее. Подвластные Линшаню земли прочёсывались частым гребнем, во все места, имеющие плохую репутацию, наведывались заклинатели под руководством мастера Хэна, и часто уходили не с пустыми руками. Иные из таких мест, лежащие в стороне от человеческого жилья, специально не вычищались десятилетиями, служа эдакими питомниками нечисти. Иногда Линьсюань думал — а может тот призрак утопленника в Даньлю Чжуны потому и оставили, что планировали потом отловить для большой показательной охоты? Знатная была б добыча, кому-то прибавила бы славы. А Линьсюань пришёл и всю малину обломал.

Впрочем, охота была не единственным, для чего требовалось много добычи. Обязательным номером программы были состязания учеников из разных орденов, и хорошим тоном, а также вопросом престижа считалось устроить не просто стрельбище или турнир, а дать молодёжи показать себя в настоящем деле. Конечно, принимались все возможные меры предосторожности, чтобы никто не пострадал, но противник должен быть настоящим и опасным. Пусть продемонстрируют, чему научились под руководством своих учителей! Пусть начинают зарабатывать себе репутацию, а заодно укрепляют репутацию наставников. Или подмачивают — тут уж кому как повезёт.

Жаркий день клонился к закату — стояла как раз середина лета, солнце жарило невыносимо, и даже вечер не приносил облегчения. Здесь, на горе, хотя бы воздух был посвежее, но когда Линьсюань спускался в долину, ему казалось, что он входит в жарко натопленную сырую баню. И это ещё север. Как живут люди более южных районов, ему вообще было трудно представить.

Словом, Линьсюань испытал истинное облегчение, когда вошёл в оберегаемое талисманами и заклятиями от жары помещение. Влажную кожу лица приятно овеяло прохладой, захотелось распахнуть одежду, чтобы пустить воздух к телу и поскорее высушить пот. Но, увы, Линьсюань был не дома, и пусть его с главой Ши связывали тесные неформальные отношения, есть предел вольности, которую можно позволить себе в гостях.

— Проходи, шиди, — позвал Чжаньцюн. — Садись. Хочешь вина или лимонной воды?

— Воды, — решил Линьсюань. — В такую жару горячительного не хочется.

Чжаньцюн улыбнулся. Как-то у них само собой стало традицией — приходить вечером друг к другу, чтобы выпить сначала чая, а потом, с наступлением лета, спиртных или прохладительных напитков, обсудить прошедший день или просто поболтать. Вот и теперь глава выставил на стол пиалы, тарелочки с жареным арахисом, изюмом и варёными голубиными яйцами, после чего сел напротив Линьсюаня.

— Завтра отправляешься на гору Удянь? — спросил он.

— Да, надо отловить побольше призраков, а то шицзе Лю жалуется, что не хватает. Признаться, мне их почти жаль.

— Кого? Призраков?

— Ага. Конечно, на гору лучше не соваться, но ведь и сами призраки оттуда не выходят. Существуют там себе помаленьку и, если их не трогать, ни для кого опасности не представляют. А теперь явимся мы, наловим и повезём на убой.

Будь на месте Чжаньцюна любой другой, ответом Линьсюаню стали бы самое меньшее выразительно приподнятые брови. Но Чжаньцюн то ли уже успел привыкнуть к неожиданным высказываниям шиди, то ли вообще запретил себе удивляться, имея дело с Линьсюанем.

— Призраки не выходят с горы, потому что она хорошо защищена, — возразил он. — Наставник Юнь рассказывал о случае, когда однажды барьер прорвался, и тогда жителям ближайших деревень не поздоровилось.

— Ах, вот как…

— К тому же такое существование и самим духам не приносит ничего, кроме страданий. Оборвать его — благодеяние, и ничего плохого в этом нет.

Линьсюань забросил в рот арахис, решив не углубляться и не пытать главу, откуда взялась уверенность, будто все неупокоенные так уж страдают. Может, им-то как раз хорошо? Тем временем Чжаньцюн и сам решил сменить тему:

— А после Удяня куда — на Цинша?

— На него самого.

— Можно попросить тебя об одолжении?

— Разумеется.

— Через два дня туда как раз должен подойти большой торговый караван. Ты не мог бы встретиться с их предводителем?

— Могу, конечно, — удивился Линьсюань. — А зачем? Что-то случилось?

— В последнее время во владениях клана Коу завелись разбойники и наносят изрядный ущерб нашим торговцам. Их видели даже по эту сторону перевала. Коу утверждают, будто ничего про них не знают, но я подозреваю, что это не так. Коу небогаты и жадны, к тому же под рукой клана Гу они осмелели. Я поручил моему человеку вызнать подробности, но мне не хотелось бы принимать его здесь, а отлучиться сейчас нет никакой возможности.

— Хорошо, я всё сделаю. Мне нужно что-то знать перед встречей? Спросить что-то конкретное? Какой-то знак подать?

— Нет, просто сделай вид, будто хочешь расспросить купцов о новостях, пригласи в отдельную комнату. Старшего зовут Э Юань, всё, что нужно, он тебе передаст.

— Я понял.

— Обычно таким занимается Ли Ломин, — извиняющимся тоном добавил Чжаньцюн. — Но он сейчас тоже очень занят.

— Тебе нет нужды передо мной оправдываться, шисюн, — отозвался Линьсюань, вспомнив, что и правда давно не видел Ли Ломина.

— Кстати, раз ты связан с Мэями, я думаю, ты должен это знать. Шиди Ли узнал, что Мэй Цзыдянь тайно направил посланников в степь.

— К живущим там племенам?

— Да. Быть может, в этом и нет ничего такого — в конце концов, и мы, случалось, обменивались с варварами послами. Но зачем держать это в секрете?