Ночь окончательно превратилась в ад: напуганные кони мчались куда глаза глядят, топча палатки и хозяев, кто-то из степняков с проклятиями пытался их ловить, но многие люди метались так же бессмысленно и бестолково, как лошади. Огонь горел на земле, на шатрах, а всадники в панцирях, всё так же рубя и круша всё на своём пути, уже мчались к границе лагеря. Звук горна застал Линьсюаня у последнего шатра — его конь понёс было, но заклинатель быстро с ним совладал. Теперь он приостановился, оглядывая своих, и хотя считать их поголовно на ходу возможности не было, по крайней мере большая часть отряда была рядом. И Линьсюань не удержался: вскинул руку над головой, складывая пальцы в печать, послал через неё свою ци — и в небо улетел серебристый шар, чтобы расцвести над головами диковинным цветком фейерверка, сложившимся в силуэт Чёрной черепахи на мерцающем серебром фоне: знак ордена Линшань.

У него получилось. Больше нет нужды таскать с собой патроны с сигнальными огнями, чтобы подать сигнал тревоги! Отныне можно будет обойтись одной ци.

Вырвавшийся из лагеря отряд помчался обратно, по дуге огибая этот растревоженный муравейник, и Линьсюань снова чувствовал, как в нём поднимается шалое веселье. Они это сделали, он вышел из первого своего боя с живыми людьми невредимым, и, хотя потом, наверное, будет откат, сейчас победа и осознание собственной крутости пьянили не хуже вина. Кони несли их по степи, ветер дул в лицо, хлеща кожу концами гривы, на востоке занималась бледная полоска рассвета, а навстречу возвращающимся всадникам накатывал гулкий и грозный рокот. Бой барабанов отражался от стен ущелья Ханьмэнь и стен Янгуаня, от склонов и вершин, и казалось, что впереди бьют сотни и сотни барабанов. Не знай Линьсюань, что загодя расставленных по высотам барабанщиков был едва десяток, он бы тоже подумал, что из ущелья надвигается большое войско.

Небольшой отряд заклинателей прибыл в Янгуань около полудня. Линьсюань как раз обедал, когда к нему прибежали с известием от исправника Пэя, что в небе замечены летящие люди. Мастер Хэн только и успел, что подняться на стену к исправнику, когда сперва облетевшие крепость, а потом заложившие вираж заклинатели снизились достаточно, чтобы соскочить с мечей на площадку перед ними. Первым на каменные плиты спрыгнул Доу Сюй.

— Шиди, — приветствовал его Линьсюань, в то время как исправник Пэй преклонил колено.

— Шисюн Хэн, — Доу Сюй спрятал Поцзюнь в ножны, окинул встречающих нечитаемым взглядом и сделал Пэю знак подняться. — Что у вас тут происходит? Глава Ши прислал мне странное письмо, из которого этот Доу, признаться, мало что понял.

— Если глава Ши написал тебе, что клан Мэй хитростью почти уничтожил гарнизон Янгуаня, то, к сожалению, это правда. Подробности тебе могут поведать выжившие, я застал уже результат.

Шиди посмотрел вниз, на почти пустующий двор.

— А орда?

Теперь все повернулись в другую сторону и посмотрели на расстилающуюся за пределами ущелья степь.

— Орда ушла.

— В каком смысле?

— В прямом. Сожалею, шиди, мы лишили тебя боя и славы.

Доу Сюй тряхнул головой. Четверо учеников за ним стояли с каменными лицами.

— Шисюн, да объясни толком!

Линьсюань улыбнулся.

…Орда действительно ушла. Барабанщики тогда старательно били ещё около стражи после того, как их отряд вернулся за стены крепости. Когда же рассвело достаточно, чтобы можно было разглядеть, что происходит за стенами, оказалось, что вражеский лагерь исчез. Не бесследно, разумеется, на земле остались многочисленные свидетельства пребывания степняков: примятая и вытоптанная трава, остатки кострищ, углубления от вбитых кольев, брошенные вещи, среди которых даже были помятые и обгоревшие шатры, и следы множества копыт и колёс, уходящие обратно в степь. Удалось поймать даже парочку из разбежавшихся лошадей. Видимо командование степного войска, едва наведя порядок после налета, приказало уходить, пребывая в полной уверенности, что посланцы Мэев, обещавшие лёгкую победу, нагло обманули, и Линшань встречает незваных гостей во всеоружии. План И Гусуня блестяще сработал, создав у варваров впечатление, что на них налетел авангард большой армии, а дерзость вылазки послужила этому лишним подтверждением.

Потери Янгуаня составили меньше десятка человек. Когда б не предшествующие обстоятельства, столь лёгкую победу можно было бы посчитать счастьем, посланным самим Небом.

Именно это Линьсюань с исправником и рассказали Доу Сюю, точнее сказать, рассказывал в основном Линьсюань, а исправник иногда что-то дополнял и уточнял, когда заклинатели к нему обращались. Доу Сюй кивал и морщился, расположившись на хозяйском месте в главной зале, отмытой от крови командиров Янгуаня. Линьсюань был вынужден сесть сбоку, и в других обстоятельствах это стало бы нарушением субординации, но сейчас младший соученик пребывал в статусе главнокомандующего Линшаня, в то время как старший обитал здесь на птичьих правах. Исправник Пэй остался стоять.

— Это я запретил им выступать и что-либо предпринимать без моего приказа, — объяснил Доу Сюй, когда Линьсюань высказал недоумение по поводу бездействия Цзюяньцзина. — У меня был план, не предполагающий их вмешательства, по крайней мере, на первых порах.

— А хотя бы послать сюда людей выяснить, что происходит, ты тоже им запретил? — осведомился Линьсюань. — Когда бы не нашёлся среди нас человек, придумавший отличную хитрость, ты бы сейчас, вполне возможно, увидел тут горящие развалины.

— Если бы они и отправили, чем бы вам это помогло? Командующий Цзюяньцзина запросил инструкции у меня. Поэтому я сейчас здесь. В том числе поэтому.

— А письмо главы Ши не было для тебя достаточным побудителем?

— Почему же, — достаточно мирно возразил шиди, — подчиняясь ему, я повёл половину армии к Янгуаню. Хотя, признаюсь, у меня были сомнения, не был ли глава введён в заблуждение и не сделано ли это специально, чтобы раздробить наши силы. За что я прошу у шисюна прощения.

Он встал и поклонился. Линьсюань со вздохом махнул рукой:

— Ладно, не будем об этом. Должно быть, всё и правда звучало невероятно.

— Но, как я уже сказал, у меня был другой план. Честно говоря, я не рассчитывал, что застава продержится, и готовил орде ловушку в другом месте. Но второе послание из Цзюяньцзина дало мне понять, что шисюн Хэн всё ещё здесь. Поэтому я решил полететь сюда и своими глазами увидеть, что здесь происходит. Могу я спросить, почему шисюн остался в Янгуане?

— А я должен был уехать и всех бросить?

— Это было бы разумно.

Линьсюань промолчал, не найдясь с ответом. Да, жестокая логика войны диктует свои законы, и Доу Сюй рассуждал как командующий, жертвующий частью ради целого, одной крепостью ради победы. И всё же… Линьсюань не знал, что поразило его больше: то, что собрат по ордену обрёк на смерть остатки гарнизона, то, что подозревал его, Линьсюаня, в передаче ложных сведений и, очевидно, в сговоре с врагом, или то, что счёл другого мастера способным уйти и оставить спасённых им людей на произвол судьбы.

Хотя, если вспомнить, что Доу Сюй всё ещё судит по прошлому опыту… Оригинальный Хэн Линьсюань был вполне на такое способен.

— Так говоришь, ваш план предложил И Гусунь? — не дождавшись ответа, спросил Доу Сюй. — Это тот самый И Гусунь?

— Да, тот самый.

Шиди хмыкнул.

— Этот парень далеко пойдёт. Что ж, как бы то ни было, вторжения не случилось, а лучший стратег — это тот, который не выигрывает войну, а предотвращает. Рядовой И, безусловно, заслуживает награды.

— Так же, как исправник Пэй, разработавший детали вылазки. Да все в Янгуане заслуживают награды.

Доу Сюй согласно кивнул.

— С вашего позволения, бессмертные господа… — исправник прочистил горло. — Этот ничтожный не смеет приписывать себе чужие заслуги. Когда б не мастер Хэн и его неоценимая помощь, ваш слуга бы ни на что бы не решился.

— Что ж, Хэн Линьсюаня, безусловно, ждёт награда от главы Ши, — Доу Сюй поднялся. — Вас же всех награжу я. Шисюн прав, все живые в Янгуане заслуживают поощрения, а мёртвые — похорон с почестями в родных краях.