- Прости, я похозяйничала на твоей кухне…

- Ничего не имею против. Чувствуй себя как дома.

- Я тебя разбудила? Извини, мне не спалось. Всегда плохо сплю на новом месте.

- Я помню.

Также, как и то, что я всегда был исключением. Только со мной она засыпала сладко в любом месте. Главное, чувствовать мое тело за своей спиной, - Тина часто любила это повторять.

Моя девочка деловито ставит передо мной блюдо с блинчиками, кофе и миску с медом. Где только откопала его?!

Молча садится рядом и принимается за еду. Наблюдать за ней одно удовольствие. Как отпивает горячий кофе, как жмурится, когда кусает блинчик…

Ска, как же я скучал по всему этому!

- Что? – бормочет с набитым ртом, осторожно отпивая латте.

- Ничего, - мотаю головой, сворачивая блин в трубочку и обмакивая в меде. Откусываю и едва не стону от блаженства. Это лучше, чем секс. Это то, что я искал столько лет и готов продать душу. – Ешь давай, совсем исхудала. За модой гонишься?

По лицу Тины пробегает тень. Она мрачнеет и откладывает блинчик на блюдце. Отпивает кофе и смотрит задумчиво в окно.

Я что-то не то сказал?

Тина поворачивается и впивается в мое лицо цепким взглядом. Тормозит на губах, слегка краснея.

- У тебя мед…вот здесь, - осторожно показывает на уголок рта.

- Так слижи, - предлагаю нагло, считывая ее реакцию. Откидываюсь на спинку стула и внимательно слежу за эмоциями на красивом личике.

Паша

Если не пошлет и не ударит в первые три секунды – считайте, я сорвал джекпот.

Тина краснеет. Но глаз не отводит. Подается вперед. Внимательно скользит взглядом по моему лицу. Не дышу. Пульс отстукивает у меня в ушах. В душе ликование – кажется, она поддается, и китайская стена между нами вот-вот падет…

Но я забыл, что это же Тина. Дерзкая. Своевольная. Всегда все делающая по-своему.

Она протягивает руку, ведет пальцами по лицу. Задевает костяшками пальцев скулу. Смотрит с такой нежностью и тоской, что пробирает.

Касается кончиками пальцев губы, задевает уголок рта, стирает мед. Подносит пальцы к своим губам и медленно облизывает, дерзко глядя мне в глаза.

- Млять…

В паху все каменное, к ней рвется. С трудом сдерживаюсь, ладони в кулаки сжимаю, воздух сквозь зубы цежу. А хочется нафиг снести все со стола и разложить эту женщину на нем. Как раньше. И я даже подаюсь вперед, но торможу в последний момент.

А эта коза спокойно откидывается на спинку стула и невозмутимо отпивает из своей кружки!

Нужно менять тему. На что-то серьезное.

Залпом допиваю обжигающий кофе. Ерзаю на стуле, стараясь незаметно поправить штаны, которые давят в районе паха. Откашливаюсь и задаю вопрос, который мучал меня всю ночь:

- Тина…Скажи…Тогда, шесть лет назад, тебя обидели?

Вскидывает голову. Впивается взглядом так, что кожу начинает покалывать. Грудь ходуном ходит от частого дыхания. Цепляет пальцы в замок. Закусывает губу. Волнуется девочка. Значит, я попал в точку.

- С чего ты взял? – пытается казаться равнодушной, но ее актерская игра трещит по швам. Голос звенит, срывается, натягивая мои нервы до предела.

Сглатываю. С трудом держу себя в руках. Хочется хорошенько встряхнуть эту девушку, вытянуть из нее всю правду.

Но это же Тина. Она не стала бы хорошим юристом, если бы не умела держать язык за зубами.

- Тебе сегодня приснился кошмар. Ты кричала во сне, - сглатываю. Каждое слово режет, причиняя почти физическую боль. Страшно представить, через что ей пришлось пройти в одиночку. – «Нет, не трогайте! Уберите от меня руки! Не делайте этого…». Кто это сделал, Тина? Почему ты мне не сказала? Испугалась? Что не приму? Что?! Почему сбежала?!

Под конец не выдерживаю и повышаю голос. Вскакиваю со своего места. Зарываюсь пальцами в волосы, отхожу к окну.

Тина напряжена до предела. Натянута как струна. Руки мелко подрагивают. Губы искусаны в кровь. Смотрит строго перед собой, низко опустив голову и спрятав лицо за волосами.

Но несмотря на нервное состояние она не сдается.

- Я не хочу сейчас об этом, Паша, - наконец выдает максимально отстраненно. На меня не смотрит, только строго вперед. Как будто заранее заготовленную речь говорит. – Ни сейчас, ни когда – либо еще. Мне просто приснился кошмар, о чем он был, я не помню.

От бессилия шарашу кулаком в стену, сбивая костяшки в кровь. Но боли не чувствую. Занееболит сильнее.

Паша

- Паша! – не замечаю, как Тина оказывается рядом. Осторожно обхватывает тонкими пальчиками мою ладонь, разворачивает к себе. Ахает, кровь от лица мгновенно отливает. – Ну, зачем ты так?

Я бы сказал.

Сказал, как за нее душа болит. Как чувствую, что случилось страшное. Непоправимое. Ну, не могла моя Тина исчезнуть просто так! Не могла! Не в ее это характере.

Да и ее чувства ко мне были настоящие. Искренние.

Но сказать правду – значит, надавить на нее. А это прямой путь к тому, что моя девочка закроется. Уйдет в себя, и мы снова вернемся на исходную. Или того хуже – снова сбежит на несколько лет.

Поэтому сцепляю зубы и молчу.

Тина мои действия воспринимает по-своему.

- Надо обработать, - тянет меня за руку к столу.

Усаживает и начинает суетиться. Открывает шкафчики один за другим, что-то роняет, чертыхается.

- Где у тебя аптечка, Бойцов?!

- Не нужно, Тин, успокойся…

- Не надо меня успокаивать! – рычит, разворачиваясь на пятках. Глазками сверкает, но при этом дрожит. Такая красивая, привлекательная, даже когда злится. – Где. Аптечка?!

- Вроде нижний ящик справа.

- Отлично!

Тина находит желаемое, плюхает ее на центр стола. Снова обхватывает меня за руку, как ребенка подводит к крану. Открывает воду, настраивает, бережно смывает успевшую запечься кровь.

В этом всем нет никакой необходимости – в моей жизни были травмы и посерьезнее. Но если это возможность быть рядом с Тиной, ощущать ее прикосновения и заботу, вдыхать аромат ее тела, то…я в полной ее власти. Подчиняюсь и наслаждаюсь ее заботой. Как губка, впитываю в себя все ее эмоции.

Тина подводит меня обратно к столу, как ребенка усаживает на кресло. Сосредоточенно ищет в ящике бинты, ватные диски и перекись. Становится между моих широко разведенных ног, с особой сосредоточенностью, дуя на поверхность кисти, промакивает диском с перекисью каждую костяшку.

Не выдерживаю пытки и рывком сажаю Тину к себе на колени. Утыкаюсь лицом в тонкую шею и дышу, дышу, дышу…

Моя девочка вздрагивает, но не возражает. Слегка улыбается и продолжает свое важное занятие.

- Вот и все, - выдыхает, завязав узел на бинте. – Вечером нужно будет снять повязку и еще раз обработать.

- Хорошо. Побудешь моей медсестрой?

Тина закатывает глаза.

- Ты неисправим, Бойцов!

- Почему это? Раньше я бы тебя уже разложил на этом столе, и ты бы просила еще, - веду носом по хрупкой шее. Моя девочка сладко подрагивает в моих руках, но послушно откидывает голову, предоставляя мне больший доступ. Завоевываю ее шаг за шагом. Не оступиться бы. - А сейчас все вполне невинно. Как у школьников.

Тина отчаянно краснеет. Уверен, от воспоминаний, которые и у меня сейчас крутятся в башке. У меня все твердеет в штанах.

Дааа, совместное проживание будет очень непростым. Настоящей пыткой. Но я просто обязан справиться. Второго шанса мне никто не даст.

Часто дыша, Тина вскакивает на ноги и складывает все обратно в аптечку. Убирает на место и принимается складывать посуду в посудомойку. Снова закрывается от меня, как снежная королева, выстраивая ледяную стену.

Поглядываю на часы. Если выехать прямо сейчас, то вполне успею к открытию ООО «Нептун».

Прохожу в коридор и достаю из шкафа запасную связку ключей и банковскую карту. Возвращаюсь и кладу их на столешницу перед Тиной.

- Это запасные ключи от квартиры, если тебе понадобится куда-то выйти. Это, - пододвигаю карту к вмиг посерьезневшей Тине. – На мелкие расходы и женские радости. На территории ЖК все есть: и продуктовые, и бытовая химия, даже пару бутиков с одеждой и магазин электроники. Салон красоты, маникюр, педикюр…