– Ты, ты. Давайте, страдальцы, уже благодарите своего героя, а то он вконец застесняется и сбежит.

Изумлённые Грог и Дервог смотрели на Мирека, а тот становился всё краснее и краснее.

– Мирек… – начал, было, Грог.

– Ой, да ладно вам, – не выдержал портняжка. – Ну, поболтал я с вашим сержантом, получил словесных люлей и пару внеочередных караулов и возможность передать вас Рании. А с нею договориться вообще самым лёгким было.

Грог не стал выспрашивать детали этого договора, только благодарно произнёс:

– Спасибо, друг!

Третий день Грог провёл в палатке, в относительной тишине, без проповедей и болтовни. На следующий день можешь-не можешь, а пришлось шагать. Отряд встретил их с Дервогом молчаливой поддержкой. Грог запоздало вспомнил о ставках, но спрашивать про результат не стал, догадавшись, что выиграли те, кто ставил на них обоих.

В одну из днёвок встали близ деревни. Интендант с несколькими подручными из новобранцев тут же пошёл к жителям: пополнять запасы. Остальные принялись разбивать лагерь и готовить.

Многие, не смотря на усталость, хотели бы прогуляться и поболтать с местными, но порядок есть порядок. Для этого порядка даже часовых назначили.

Но без развлечения солдаты не остались: к лагерю не спеша подъехал расписной фургон, запряжённый парой лошадей. Правили им два полосатых кота из Ард-Микхит – хирры. Естественно, торговцы. Представители иных профессий расы котов предпочитали заниматься делами на родном юге, а вот купеческая братия легко и быстро проложили себе дороги во все королевства Дэолет.

Легенды гласят, что коты раньше мало чем отличались от больших диких кошек: тигров или леопардов. Но на заре времён они увидели представителей разумных рас, передвигающихся на двух ногах, и захотели так же. В их религии есть уточнение, что этот дар дали им боги после долгих молитв. Так или иначе, хождение на задних лапах освободило передние конечности и, со временем, позволило лапам стать кистями рук, которые теперь легко осваивают любые ремёсла и ловко обращаются со звонкой монетой.

После недолгих обсуждений начальство решило, что торговле быть. Естественно, солдаты смогли подойти к фургону только после своих сержантов и слуг Арвела и Хьюза, и то больше, чтобы поглазеть, чем поторговаться: не все были готовы тратиться на масла, благовония и специи.

– Было б что полезного, – слышалось ворчание. – А тут трава какая-то и порошки странные.

– Лучше бы чем съестным торговали. Я б раскошелился на прибавку к пайку.

Чуткие уши хирров не могли не услышать это роптание, и их морды тут же растянулись в улыбках.

– Господа-а, мы предлагаем полезные средства: они могут убрать усталость, заглушить голод, снять боль или онемение в мышцах после долгого пути или боя, – начал рассказывать один из полосатых.

– Всего-то бросить горсть листьев в воду, пока греется. Или добавить щепотку порошка в пищу, – подхватил второй.

Оба характерно порыкивали, прокатывая звук «р» по гортани в неповторимой хрипло-раскатистой манере. Их пятнистые родичи из Ард-Муркай – китты – говорили иначе, более тягуче из-за протяжных «а», «я» и «у». Учёные, конечно, ещё кучу особенностей произношения подмечали и в умных книжках записывали, но Грогу и другим новобранцам такие тонкости были неизвестны.

Слова торговцев возымели эффект: уставших с дороги солдат заинтересовали цены на чудо средства.

Грог тоже приценился.

– Слышь, Мирек, давай скинемся на какую-нибудь траву? Хотя бы вот на бодрящую?

– Извини, дружище, мой кошель пуст.

– Я не против скинуться, – поддержал Раног. – Возьмём и бодрящее, и то, что боль снимает. – И добавил многозначительно: – А если кто монет докинет, возьмём на всех.

Тахог с Найзогом тут же засуетились, подсчитывая сбережения. За дни пути они порядком устали и очень хотели верить, что порошки и отвары могут их поддержать и освежить.

Мирек, уже достаточно поглазевший и на котиков, и на их фургон, развернулся к лагерю. Бодрый шаг парня сбился лишь один раз, когда кто-то из людей, видимо, зазевавшись, не отошёл с его пути. Или не пожелал отойти. Удар плечо в плечо, и Мирек так же спокойно идёт дальше, а человек досадливо потирает плечо и что-то шипит ему в след.

Дальше Грог следил только за Раногом, который долго и упорно торговался с хиррами. Тахог ему помогал. Они играли в довольно занимательную игру: орк скверный и орк добродушный. Раног настаивал на снижении цены или же на бо́льшем объёме трав и порошка, раз цена такая высокая. Тахог делал вид, что он на стороне торговцев и упрекал друга в несправедливости его требований. Оба временами произносили какие-то слова на языке хирров, что тоже должно было подкупить торговцев.

Впрочем, те тактику орков раскусили и отзеркалили. Под конец жаркого спора Тахог и «добрый» хирр уже чуть ли не обнимались и обвиняли «злых» товарищей в жадности, чёрствости и в том, что те их не ценят, не любят и нагло эксплуатируют.

– Видит Отец Великий, твоё сер-р-рдце чернее и холоднее ночной пустыни! – порыкивал хирр на товарища.

– Да-да! И Знающий видит, что твоё сердце, Раног, черствее сухаря, что валялся в тёмной кладовой всю зиму! – веселился Тахог.

– Я целыми днями перебираю тр-р-равы, протираю баночки со специями и перемываю флаконы для благовоний, а ты спокойно отдыхаешь на облучке, делая вид, что пр-р-равишь лошадьми. Эти лошади знают дорогу не хуже нас, они возят нас по ней уже который год!

– А я постоянно стираю и подшиваю твою одежду! И даже обмотки твои стираю! И несу твои вещи как…как верблюд!

– О, мой ор-р-ркский брат! – возопил «добрый» хирр. – Твоя жизнь ещё тяжелее моей! Великие Отец и Мать да сжалятся над тобой! Я буду молиться за то, чтобы у твоего друга появилась хоть капля сочувствия и капля благодар-р-рности к твоим стараниям!

– А я буду молиться, чтобы Знающий и твоему другу даровал прозрение, – подхватил Тахог, обнимая кота. – Но будь и ты милостив, уговори сбавить цену. Мне завтра снова нести и свои и его (указующий перст в сторону Ранога) вещи многие и многие часы по пыльной дороге. А потом готовить. А потом стирать. Он уже десятый сон будет видеть, а я, как верная супруга, буду сушить его обмотки у ночного костра!

Цену, наконец, сбавили, а свёрток с покупками оказался хороших размеров. Оба орка и хирры пожали друг другу руки и поклялись заботиться о товарищах.

– Учитесь, пока я жив, – довольно проворчал Раног, присаживаясь у костра и оценивая свёрток.

– И у меня учитесь! – рухнул рядом Тахог, выпятив челюсть.

– Ну, вы даёте. Вам надо в артисты, а не в пехоту, – похлопал Найзог.

Грог же задал вопрос, который ужом вертелся у него в голове на протяжении почти всех торгов:

– Они же не поверили. Почему же так сильно цену сбросили?

– Конечно, не поверили. Никто не поверил, – Тахог посмотрел на Грога непонимающе. – Не в том же дело. Сам подумай.

– Я в курсе, что коты – что полосатые, что пятнистые, – любят торговаться. Видел, как они это делают. Но чтобы вот так красочно… Обычно это просто спор, и комедию никто не ломает.

– А зря, – серьёзно сказал Раног. – Цель же удовольствие получить, а не только деньги. – И стал объяснять дальше: – Мы пришли после кого? После слуг наших господ. Они редко торгуются: не хотят тратить время, потому что ценят его больше, чем деньги. Деньги-то и так у них есть. Поэтому коты уже достаточно монет получили, а для души – ничего. А тут мы с представлением. Веселимся и их веселим. Ещё и, вон, что-то на их языке знаем. За это Тахогу, кстати, спасибо, – он кивнул другу. – Он научил. А я его научил, как с ними торговаться.

– Ну, не сильно-то ты и учил. Я и сам не промах, основные принципы знаю. Но, признаюсь, в паре веселее, и улов солиднее.

Наутро к ним пришёл Мирек. Парень выглядел уставшим и абсолютно счастливым.

– Ребят, поделитесь зельем. Мне б на полушаге не уснуть.